Страница 49 из 69
— Нам туда не попасть просто так, — мотнул головой Петрин, — если только…
— Да, — я кивнул, — я расставил телепортационные метки. Вы телепортируетесь прямиком туда и будете ждать моего сигнала. Да, и еще, Олег?
— Да?
— У тебя остались еще метки?
— Остались, — он кивнул, — отлично. В общем, так. Сикорский во всем этом замечен. И я хочу попросить тебя помочь с одним делом. Нам придется подготовиться к операции.
— Я до сих пор благодарен тебе, Игнат, зато, что ты освободил меня и сестру… В общем, за все, что ты сделал для нас. А с Сиротским у нас теперь счеты, даже несмотря на то, что он мой родственник. Я сделаю, что скажешь.
— Спасибо, Олег, — кивнул я, — я этого не забуду.
— Зачем тебе Мира? — Вклинился Фомин, — своими силами мы не обойдемся?
— Если только ты не умеешь создавать иллюзию драконов.
— Не умею, — улыбнулся он.
— Если ты против, — приподнял я подбородок, — чтобы драконица участвовала, то я пойму. Потому что, не буду лгать, у нее будет роль, связанная с риском. Но я обещаю тебе, герцог, что буду защищать ее ценой собственной жизни.
Фомин поджал губы, опустил глаза. Повременив несколько мгновений, он, наконец, проговорил:
— Ладно, что ей нужно делать?
— Спасибо, — я кивнул, — но об этом позже. Пока достаточно твоего согласия.
— Сама Мира согласится без колебаний, — улыбнулся Фомин, — Ты бы видел, как светятся глаза Миртабракке, когда она говорит о тебе.
На это я не ответил. Хотя мне стало даже приятно. Однако, немножко грустно. Я не искал внимания других женщин, потому что у меня была Катя. Правда, женщины сами находили меня. И сами проникались чувствами. Даже делать для этого ничего не приходилось. Мне было жаль их.
— Да, и, кстати, — продолжил Фомин, — мои часы при тебе?
Я показал ему запястье с теми самыми часами, что подарил мне Фомин после гибели Ольгерда.
— Отлично. Найди время сегодня, я покажу, как они работают.
— Найду. Но первым делом, — я посмотрел на Петрина, — нужно решить вопрос с твоей ролью в операции. Скажи, ты свободен сейчас?
— У меня есть некоторые дела, — задумался он, — но я готов их сдвинуть, если уж на то пошло.
— Отлично. Тогда нам нужно в Предлесье, — серьезно сказал я.
— Зачем же? — Вопросительно поднял брови Петрин.
В Техенождение я зашел первым. Застыл на тени от Предместья и оглянулся.
— Абрамов! Где ты, дух теней⁈ — Крикнул я, — я знаю, что ты рядом! Я тебя чувствую! Всегда чувствую!
— За-а-а-а-мя-я-я-я-яти-и-и-ин, — раздался вокруг шепот знакомого демонического голоса, — зачем… ты потревожил… меня?..
— У меня к тебе дело. Или даже вопрос, — я принялся машинально оглядываться по сторонам, будто бы пытаясь увидеть собеседника. Однако, когда я вспомнил, что это бессмысленно, то тут же перестал.
Всеволод Абрамов — дух запертый в тенехождении, говорил словно бы отовсюду сразу. Так и было в действительности.
— Чего… ты… желаешь?.. Я не могу дать… больше… чем ты уже… имеешь…
— А передать? — Крикнул я, — передать ты можешь?
— Передать?..
— Передать тенехождение. Я хочу отдать его другому человеку. Надежному. Твой род освобожден от этой магии, и заклинание медленно угаснет через некоторое время. Но есть люди, которым оно еще может послужить. И есть задачи, для которых оно может пригодиться.
— Ты… освободил… мою… дочь… Ничего больше… не имеет… значение…
— Я понимаю, что тебе все равно, дух, но ты можешь передать его? Передать это заклинание? Можешь ли ты быть благосклонным к другому человеку?
— Так… просто… не передать… ты забрал, потому что мог… Венера отдала, потому что хотела…
Я задумчиво опустил глаза, поджал губы.
— Но если есть дух… Абрамовых… если есть желание того духа… если есть подходящая душа… то я смогу… Но это будет последнее… что я сделаю…
— Спасибо, Всеволод, — кивнул я, — все это есть.
— Тебе… спасибо… За Венеру… За меня… Я устал… жечь здесь свою душу… Но предупреждаю… Тенехождение… быстро потеряет силу… когда меня не станет… Нет больше душ нашего рода… что были бы… его топливом… Сегодня будет последний день тенехождения…
— Значит, так тому и быть, — сказал я громко.
— Кто? Кто будет носителем?
Я тут же исчез, переместившись в реальный мир. В тень я вернулся почти сразу, но уже не один. По правую руку от меня была Венера, по левую — Олег Петрин.