Полночь

Глава 25

Так совершенно незаметно для меня и пролетели два года, я просто не успевал замечать, как пролетает время, сутками пропадая на тренировочной площадке или на заказах.

Броган был маниакально исполнителен, подозреваю, что именно из-за этого он и оказался тут среди убийц и воров. Его все это жутко бесило и напрягало. Для него это было его личное заключение. И это заключение ему отбывать еще три года. Но он продолжал добросовестно и честно исполнять свою часть уговора, обучая песням стали молодых головорезов. Он никогда не ходил ни на одну разборку или дело. По условиям уговора, его задача была обучать и он ей заслуженно гордился. Отдаваясь своей задаче полностью и без остатка, но так же требуя этого от других.

Так что я попал. Я десять раз уже пожалел, что заключил с ним это соглашение. Он дотошно и последовательно начал вдалбливать и впаивать в меня все, что знал, по двенадцать-четырнадцать часов в сутки. Что я хочу или не хочу никого не интересовало, меня поставили перед фактом — ученик не имеет право голоса. Начал он именно с Монтойи, так как это была моя база. Мне эти куплеты уже снились и я неоднократно сражался во сне, как мне потом говорили. Сначала изучение и повторение, а потом была практика. Мы звенели мечами по восемь часов, практикуясь и оттачивая мастерство. Сначала с Броганом, потом с Клето, и вся шутка была в том, что они то отдыхали, а я нет. И первый месяц я был как выжатый лимон. Но человеческое тело странная штука, она довольно быстро ко всему привыкает, к противоестественным нагрузкам — в том числе. Вбив в меня Монтойи он начал мне объяснять все остальные многочисленные стойки и школы меча, я уже по паре движений, мог различить ту или иную школу меча, и понять, что из себя представляет противник. Я разбирался во всем этом многочисленном зоопарке вроде: «Цапля охотиться в стоячей воде» и «Куницы играют в высокой траве», «Аист парит высоко в небе» а так же «железных и стальных балках и крепостях», выучив на зубок весь этот высокопарный бред. Те кто это сочинял, им надо было писать стихи и поэмы, а не изучать «высокое искусство благородного меча», хотя все может быть, может и что-нибудь они писали.

Как только я выучил большую часть этих стоек, они с Клето начали напару со мной заниматься. Как будто мне было мало одного. Я был обязан выдерживать натиск обоих мастеров, мастеров входящих в десятку лучших в мире. Это был просто взрыв мозга и разрыв всех моих сухожилий, я чуть ли не из кожи выпрыгивал, стараясь уцелеть и не получить увечья. С учетом того, что мы тренировались то не учебными мечами, а настоящим оружием. «Это тебе мотивация» как потом заявил Броган, — «меньше будешь пропускать удары». Но меньше не очень то и получалось. И я был постоянно покрыт десятками шрамов, порезов и глубоких ран. Которые сам же себе и зашивал и обрабатывал после тренировки. А с утра все начиналось по новой, и никто даже слушать не хотел, что я ранен и физически не могу сражаться.

— Ты думаешь, что враг будет тебя жалеть и подождет? — Был лаконичный ответ на мои слабые потуги хоть как то ослабить тот натиск, в который я попал по собственной недальновидности.

В итоге шрамы просто не успевали заживать как рядом появлялись новые, а иногда прямо там же повторно. Я был весь ими покрыт, ноги руки туловище, даже на лице и там получил. Хотя был негласный уговор среди нас, что в голову не метить. Это Бешеный Брат постаралась, она вообще если заводилась, то, чтобы остановить ее нужен был или Клето, или Броган. Она узнав, что мы тренируемся втроем, недолго думая прибежала к нам, заявив, что тоже хочет участвовать, Карлотта была вообще помешана на драках и сражениях. Так что мы постоянно сражались втроем, и кто-то один был обязан выдерживать натиск остальных, и угадайте, кто больше всего оставался пострадавшей стороной. Когда я более менее начал выдерживать безумный натиск, Броган придумал новое развлечение, вручив мне шпагу с дагой. Именно этим оружием сражались в основном костеродные, и меня он начал приучать именно к этому.

Копполла — именно так называлась эта школа. Школа благородного меча. Именно в ней он был мастер.

И чтобы понять все слабые места своего противника, нужно прочувствовать их самому, понять, как они атакуют и как защищаются, как двигаются и как думают. В первую очередь как они думают. И все пошло по новой, снова десять-двенадцать часов сражений в день. Мы звенели мечами обливаясь потом и кровью, слушая песни стали. Изучая куплеты и наслаждаясь музыкой. Да и положа руку на сердце, понравилось мне искусство фехтования неожиданно для меня самого. От занятий я не отлынивал и выкладывался на них по полной. Как потом я узнал, он за два года умудрился сделать так, что я усвоил десятилетнюю программу. Что говорило о нем как о непревзойденном мастере. Под постоянными и бешеными нагрузками мое тело заметно преобразилось, став напоминать взведенную пружину. Дарий не отличался высоким ростом и статью, но он был поразительно гибкий, жилистый и крепкий. А в искусстве фехтования, именно небольшая комплекция и гибкость ценились превыше всего.