Полночь

Глава 29

Меня разбудили через час, охреневший от моей наглости Криус вернулся с отрядом вооруженной стражи за нами, и пнул по клетке, поднимая меня:

— Нет, вы только посмотрите, этот хренов сукин сын спит.

Я лишь улыбнулся ему и рывком с пола встал на ноги.

— Выкинешь фокусы парень, сильно пожалеешь.

— Без проблем, если покормите, я буду вести себя спокойно, а если хорошо покормите, устрою зрелище гостям.

— Выживи сначала, там посмотрим.

Как оказалось, моего соседа уже увели и он ждал начало представления возле бойцовской ямы. С четырьмя хмурыми стражниками мы прошествовали в Пандемониум. Это была Арена в миниатюре, это оказалось круглое помещение, переоборудованное в самой громаде черного замка, для этого использовали два этажа. Пробив дырку в одном для удобства приезжающих гостей, чтобы они могли после обильного ужина сделать ставки и развлечься боями. Там было выстроено ограждение, чтобы случайно бойцы из ямы самовольно не вздумали попасть к гостям. Сама арена, была шагов десять на десять. С четырьмя выходами, два для бойцов и два для стражи, если возникнет такая необходимость. Так что все оказалось довольно просто, выпускали по участнику с каждой стороны, а вот покинуть Пандемониум живым может только один. Все это происходило после того, как зрители сделают ставки, и под азартный вой и крики пьяной толпы сверху.

Пока распорядитель раззадоривал публику, косоглазый юноша намалевав мне на робе белой краской цифру девять, снял с меня оковы и вручил весь исцарапанный и покрытый зазубринами гладиус, но тем не менее у оружия был отличный баланс. И без лишних разговоров вытолкнул в яму для боев, как раз в этот момент, из двери напротив вытолкнули уже знакомого мне гориллоподобного детину.

Сверху посыпались насмешки и оскорбления, при виде столь несуразных противников.

— Это что, шутка? — крикнул кто-то, под свист и смех соседей.

В яму полетели плевки, брань и объедки. В основном конечно в меня, в детину полетели от тех, кто до меня просто не мог докинуть.

Регистратор лишь безуспешно пытался успокоить публику, потом видно понял всю тщетность своих попыток, объявив начало боя.

Детина видно настроился драться до конца, его свирепая заросшая физиономия, вытаращенные глаза и выдвинутая вперед в воинственном оскале челюсть, ясно об этом говорили. Он пошел на меня широкими шагами, сжимая здоровенным кулачищем такой же исцарапанный и покрытый зазубринами гладиус. Последние пару шагов он пробежал, замахнувшись с криком в широком косом ударе, грозившем разрубить меня на две части. Если бы попал.

Я сделав шаг вперед, лишь ждал его, не двигаясь с места пока здоровяк приближался и безразлично слушая насмешки и оскорбления сыпавшиеся сверху. Но как только он поднял меч, чтобы разрубить меня от черепа до позвоночника. Обманным маневром сместился сначала вправо и потом влево пропуская над собой просвистевший меч, и перерубая одним ударом его незащищенное горло. Он так дальше и прошел пару шагов мимо меня по инерции, выронив меч и схватившись разрубленную гортань, щедро поливая песок кровью.

По толпе разодетых в шелка и сытых, избалованных уродов, которые пришли ради развлечения посмотреть на чужую смерть, прошла волна растерянного бормотания. Они никак не ожидали, что небольшой худосочный паренек, в один точно выверенный удар положит здоровенного бугая.

Мне же, пришлось запихнуть глубоко-глубоко все свое презрение к ним. И улыбнувшись поклониться, подключив все свои хорошие манеры и весь свой шарм. Ожидая следующее представление, и следующего обреченного. На арену выбежали двое рабов и подхватив труп гориллоподобного, они уволокли в темный зев коридора, его ожидала лишь общая безымянная могила и объятья Всепожирающей. Мне лишь осталось шепотом попросить у нее быть милостивой к несчастному и простить меня. Пока распорядитель развлекал гостей и принимали ставки на арену вывели нового участника. Это был здоровый и хмурый мужик, со старым шрамом через все лицо, из-за чего его правый глаз казался чуть ниже левого. Он затравленно огляделся на костеродную публику, и перевел взгляд на меня, стоящего в другом конце арены, усмехнувшись. Да дружок, я не выгляжу опасным, продолжай так считать дальше. Мне же лишь осталось сгорбившись, изобразить дебильное выражение испуга с замешательством на лице.

И снова крики и стоны и смех перемешанные бранью, но хоть объедками не кидались.

И снова удар в гонг ознаменовавший начало пира Всепожирающей.

И снова та же ошибка, он точно так же подбежал замахнувшись, но этот хоть знал, как бить мечом, удар был поставлен, что надо. Но все равно недостаточно быстро, недостаточно, чтобы убить того, кто последнее время жил сражениями.

И снова тело на песке захлебывается в своей крови, под крики и брань тех, кто поставил на него. Их совершенно не интересовала его жизнь, что вытекала вместе с его кровью на песок, их интересовало лишь то, что они лишились денег сделав неправильную ставку.

И снова лучший поклон из моего арсенала, украшенный ослепительной улыбкой.

Какая-то раскрасневшаяся от алкоголя и жары толстушка завернутая в несколько слоев шелка, притащила со стола кусок запеченной ноги молодого барашка и радостно хихикая, скинула его мне чуть ли не на голову. Мне же лишь осталось его поймать, испачкавшись в обильном жире. Откусив щедрый кусок, и снова ей поклонившись.

— Благодарю ми донна, вы выглядите просто несравненно. Прошу, заказывайте, что вы хотите увидеть следующим?

— Сердце, хочу увидеть удар в сердце, ведь это так романтично.

— Желание прекрасной дамы закон для меня. — Я снова поклонился, чтобы скрыть то, что меня передернуло от отвращения, романтично ей, спустись сюда сама, прочувствуй всю романтику.

Клетка напротив загрохотала, выплюнув из своей утробы новую жертву. На этот раз это был южанин, стройный и подтянутый уроженец золотой марки. Весь покрытый татуировками моряков, скорее всего неудачливый пират-работорговец, попавшийся во время рейда, обычно именно они так себя разукрашивают. Ему вручили кулачный щит и скимитар, их привычное оружие. Я откусив новый щедрый кусок ожидал его в центре арены. Он нахмурился озадаченно, увидев странного, совершенно неопасного на вид подростка, жующего кусок запечённого мяса среди брызг крови. Он не мог не знать, что только пару мгновений назад, сюда же выходил его предшественник, а теперь выпихивают его.