Страница 72 из 78
— И я рад тебя видеть, Астай, — слабо улыбнулся ему. — Что произошло?
— Кровь демона. Она отравляет тебя. Все хуже, чем я думал изначально.
— Что, уже и лекарь твой не поможет?
— Не знаю!
Я осмотрел свою руку с торчащими трубками из нее. Что-то похожее на полый тростник с заостренным концом. Интересно, а как насчет дезинфекции «иглы»? Будто услышав меня, Сана смачно плюнула на острие трубки и грубо вонзила мне ее в локтевой сустав, добавив несколько ударов камнем сверху. Я слегка поморщился от боли. Совсем позабыл, что прочность моей кожи заметно изменилась, и чтобы ее пробить, требовалось усилие.
Из трубки хлынула густая черная кровь. Она точно не могла принадлежать мне. Гребаный Асмодей!
Пролежав в таком состоянии некоторое время и поблагодарив Сану за процедуру кровопускания, встал на ноги и снова чуть не упал от бессилия.
— А что, если использовать плазму крови или переливание?
Астай удивленно посмотрел по сторонам. Посыл ясен: «Оглядись, Лев, мы в доисторическом времени».
— Я про наше время говорю.
— Кто его знает? Я не лекарь, но вижу, что дела твои плохи. На вот, испей.
Хакас протянул мне небольшую фляжку из своего таинственного нагрудного кармашка. Кстати, я еще тогда вернул ему фотоаппарат, наказав снимать только самое интересное. Уверен, что в его кармашке аппарат будет в большей безопасности.
Напиток оказался вином. Приторно сладким. Он приятно согрел меня изнутри. Сделав пару глотков, я вернул фляжку обратно.
— Может у тебя в кармашке еще чего-нибудь полезного найдется?
— Может и найдется, — хмыкнул запасливый хакас и начал доставать из него разные вещи.
Зубная паста, мыло, шерстяные носки. Дальше было интересней. Астай выложил пакетик с табаком для своей трубки и десяток патронов с руническими надписями, подобных тем, что едва не убили меня.
Я потрясенно выругался словами своего пса:
— Старый ты мешок с костями! А ружья в твоей сумочке случайно не найдется?
Самодовольный хакас хмыкнул себе в ус и развел руками.
Меня же интересовал не табак, хотя при виде его я сильно захотел курить (наркоман хренов), а патроны. Смогу ли я использовать их против Асмодея? Сгреб их в горсть, как драгоценность, и аккуратно вложил обратно в бездонный кармашек Астая.
— Береги, как зеницу ока.
Прямо сейчас я не готов был приступать к созданию самодельного взрывного устройства, потому как меня сильно клонило в сон. Но, укладываясь на мягкую шкуру мамонта, вплоть до погружения в забытье, я прокручивал в голове схему создания бомбы.
Проспал я до утра. Рядом мирно посапывала Сана, прижимаясь ко мне своим горячим телом. Ненужная реакция последовала незамедлительно: мой возбужденный член налился кровью и уперся в оголенное бедро девушки. Сзади меня подпирала холодная стена пещеры, и я боялся шелохнуться, дабы чего не вышло.
Какого черта она делила со мной ложе? Впрочем, ответ был очевиден: в пещере зябко, и она решила согреться. А может быть и что-то еще. Кроме меня и девушки в гроте никого не было, но я твердо решил для себя не трогать Сану.
Попытался осторожно вытянуть из-под головы девушки онемевшую руку, но сделал неаккуратное движение, и ее ровное дыхание сбилось.
Повисла неловкая пауза. Я ждал, когда Сана, прочувствовав на себе мой тяжелый орган, в испуге отпрянет, но она лишь сильнее ко мне прижалась.
Секунды неловкости длились вечность. Собравшись с духом, я повернул ее лицом к себе и посмотрел в голубые, как само небо, глаза.
— Зачем тебе это?
— Смерть, боль, любовь.
Этих слов было достаточно, чтобы понять ее мотивацию. Не сегодня-завтра Асмодей натравит на нас десять, двадцать, пятьдесят нематод с шестирукими погонщиками и миллионное войско бесов. Нас задавят числом. Но любовь… Откуда она вообще услышала это слово? И было ли оно применено к месту?
Не медля больше ни секунды, я жадно впился в ее алые пухлые губы, девушка ответила мне взаимностью. Запрокинув точеную ножку на мое бедро, Сана уперлась лобком в изнемогающий от желания орган.
Я сменил положение и накрыл Сану своим телом. Мне хотелось быть нежным с ней. С трудом оторвавшись от ее губ, скользнул ниже, покрывая каждый миллиметр ее бархатистой кожи поцелуями. Шея, грудь, аккуратные сосочки, обрамленные темными ареолами, и снова наверх. Она едва слышно постанывала, закатила глаза. Я вернулся к ее жарким губам, медленно погружаясь в «сокровищницу».
Как и ожидалось, мой орган уперся в «преграду», но необузданное желание войти в тугое лоно девушки полностью отмело в сторону все сомнения. Повинуясь животным инстинктам, я все глубже и глубже входил в нее, наслаждаясь минутами близости.
Глухие стоны сменились на что-то неразборчивое, что-то на языке похоти. Мы занимались с ней Любовью. Я отдавал девушке частичку себя — она делала то же самое в ответ.
В момент сильного изнеможения, Сана вонзила свои острые ногти в спину и подалась мне навстречу. Я вошел в нее полностью. Комната наполнилась криками боли и… удовольствия.