Она принадлежит мне

После просмотра всех этих детективов об убийствах, я проживала его сама. Я не могла не задаться вопросом, чувствовали ли себя так же все жертвы тех сериалов. Одинокие, напуганные и вод властью своих похитителей.

Возможно, это была моя судьба. Моё наказание за то, что я поверила в собственное светлое будущее.

Мое зрение затуманилось, а мысли путались. Время шло мучительно медленно. И вот я лежу здесь, в своих собственных выделениях, не в силах пошевелиться, не в состоянии ясно мыслить.

— Господи, за что? — прошептала я.

Мне хотелось верить, что это всего лишь дурной сон, что скоро я проснусь в своей постели целой и невредимой. Но холодная, суровая реальность ситуации постепенно становилась очевидной.

Я впадала в бессознательное состояние, неуверенная, проснусь ли когда-нибудь снова.

Даже не знаю облегчение это или смертный приговор.

Но сон не был моим спасением, лишь отражением происходящего. Всю ночь или какой бы это не был промежуток времени, меня терзали извращённые кошмары. В какой-то момент я бежала по лесу, убегая от озверевшей лошади, которая гналась за мной. Лицо у животного было человеческое, и исказилось оно озлобленной ухмылкой. В следующее мгновение я падала в бесконечную пустоту раз за разом, больно приземляясь, и с каждым разом меня что-то толкало туда всё с большой силой.

Я просыпалась между кошмарами и пыталась прийти в себя. Но, когда я снова закрыла глаза, ужасы продолжались. С каждым разом они становились всё более яркими и реалистичными.

Это был круговорот ужаса и изнеможения, и я не была уверена, сколько ещё смогу это выносить. Мой разум был измотан, и я теряла связь с реальностью.

Резко я была разбужена звуком шагов, эхом отдававшихся в пустоте. Они медленно становились громче и ближе.

Шаги резко прекратились. Внезапно темноту пронзил ослепительный свет. Я попыталась прикрыть глаза, но мои руки все еще были связаны. Свет приблизился, и как только мои глаза к нему привыкли, я смогла разглядеть силуэт нависшей надо мной фигуры.

Это был Айзек, и в руках у него был фонарик.

Я попыталась заговорить и спросить его, чего он от меня хочет, но в горле так пересохло, что с моих губ сорвался лишь хриплый шепот. Он приставил палец к своим губам. Мой разум усиленно работал, пытаясь осмыслить ситуацию.

Что происходит? Чего он хотел от меня?

Его высокая фигура нависла надо мной, и под его пронзительным взглядом я замерла.

Он был одет в чёрную толстовку с капюшоном, и его лицо было частично скрыто тенями. Я могла видеть только угловатые очертания его скул и блеск глаз. Айзек был первым, что я видела за долгое время, и поэтому мой мозг пытался влить в себя его изображение как можно больше.

Фонарик с пластиковым грохотом упал на пол, он открыл бутылку воды и преподнёс к моим губам.

После того как я выпила всю бутылку, он стал медленно растворяться во тьме.

— Развяжи меня! Мне больно! — мой голос был такой охрипший, что мне лишь оставалось надеяться, что Айзек меня понял.

Он повернулся ко мне, помотал головой и ушёл.

Вскоре он пришёл снова, в этот раз с подносом еды. В животе у меня заурчало, но я всё ещё была зла.

— Нет, пока ты меня не развяжешь!

Он не ответил, просто повернулся и направился к выходу. Голод взял вверх, и я тут же вернула свои слова обратно.

— Подожди! — крикнула я, — Прости, пожалуйста, вернись.

Айзек вернулся ко мне и сел рядом, держа в руках поднос. Я не могла видеть его лица, но чувствовала на себе его взгляд, пока ела. Он внимательно наблюдал за каждым моим движением. Это было странно: быть накормленным своим похитителем. Я не знала, чувствовать ли мне благодарность или ужас.

Пока я ела, я всё думала, зачем он это делает. Неопределенность всей ситуации заставляла меня чувствовать себя еще более уязвимой. Но, несмотря на страх, еда была вкусной, и я поймала себя на том, что смакую каждый кусочек.

Закончив, я посмотрела на него, ожидая когда он уберет тарелку. Но он продолжал сидеть возле, не сводя с меня глаз. По моей спине пробежала дрожь, а молчание оглушало.

— Почему ты так поступаешь со мной? — наконец спросила я, нарушая гробовую тишину, — Почему ты держишь меня здесь?

Выражение лица Айзека оставалось холодным и непроницаемым. Он не ответил, но повернулся и вышел из комнаты, снова оставив меня одну в темноте.

Не знаю, через сколько он пришёл в следующий раз, но это было довольно быстро. Айзек принёс мне таблетку. Конечно же, на вопрос что это он не ответил.

Я не хотела пить, но он был сильнее меня. Айзек держал мой рот закрытым до тех пор, пока у меня не осталось другого выбора, кроме как проглотить таблетку.

— Айзек, пожалуйста, мне нужно в ванную… Ты не можешь хотя бы на минутку развязать меня?

Пытаясь сохранять самообладание, пока он развязывал мне ноги, было сложно не быть слишком радостной. Я чувствовала на себе его тёмные, пристальные глаза, когда, спотыкаясь, пыталась встать. Мои ноги дрожали и покалывали, ослабев от долгого пребывания связанными. Айзек был рядом, чтобы поддержать меня. Его мускулистые руки обхватили мою талию, удерживая на ногах. Я невольно заметила, каким сильным он выглядел, даже в тусклом свете комнаты. Его тело прижималось к моему, и я чувствовала, как его щетинистая щека касалась моей шеи, посылая мурашки по всему телу.

Моя радость была недолгой. Он не стал развязывать мне руки, лишь указал на контейнер в углу комнаты и бочку воды рядом с ним.

— Пожалуйста, прояви хоть немного милости. — взмолилась я, — Позволь мне сходить в ванную. Я не могу выносить это.

Но он не пошевелился, даже не вздрогнул.

Мои руки все ещё были связаны за спиной, поэтому он должен был помочь. Я просто горела от стыда, когда он сел на корточки и потянулся к пуговице на моих шортах. При мысли о том, что он увидит меня такой, мне захотелось уйти под землю, но у меня не было другого выбора.

Своими сильными руками он одним движением расстегнул мои шорты и стянул их вниз, обнажив моё нижнее белье. Я пыталась отвернуться, но не могла, ведь он стоял слишком близко ко мне. Тепло его тела окутало меня, его дыхание обжигало мою кожу.

Айзек был чертовски привлекательным своими пронзительными голубыми глазами и острыми чертами лицами. Это было сложно не замечать, и из-за этого я чувствовала отвращение к самой себе за тот трепет, который он заставлял меня чувствовать.

Как ты можешь быть таким красивым снаружи и таким ужасным внутри?

Айзек молча стоял в углу комнаты, скрестив руки на груди, пока я пыталась сохранить равновесие на подгибающихся ногах.

— Пожалуйста, отвернись хотя бы. — умоляла я.

Но он оставался невозмутимым, его взгляд был устремлен на меня. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы отвернуться или хотя бы дать мне минутку побыть наедине. Я закрыла глаза, чувствуя, как слёзы стыда и гнева безудержно текут по моему лицу. Я слышала его тихое дыхание, не дающее забыть о его присутствии.