Дар Божий

Миша хотел проскочить вдоль стены к лифту, и таки проскочил, но его окликнули — он не знал, кто из девушек:

— Парень, ты неформал?

Он повернулся и ответил:

— Предположим.

— А какую ты музыку слушаешь?

Миша никакую не слушал, кроме старых записей на пластинках для граммофона, заводя его на чердаке.

— Фифти фо!

— Никогда не слышала, — сказала Кира.

— А в каком они стиле играют? — спросила Нюта, — Гранж?

— Нюта, почему обязательно гранж? — возразила Кира.

— Ну я не знаю, я просто так предположила.

— Нет… — начал медленно рожать слова Миша, — Это не гранж, но достаточно… — сообразил, — очень, очень тяжелая музыка.

И закачал головой так, как по его мнению качают головой суровые рокеры. Потом перевел разговор:

— А что за имя такое, Нюта?

В голове был полутемный коридор и — Тая, а меня Ная. Почти вещий сон?

— Сокращение от Анюта, — пояснила скуластая и подняла руку. По кругу напульсника шла бусинками надпись: «НЮТА».

— А мы тебя не могли на Зеленке видеть? — Кира прищурилась.

— Я туда не хожу, — и это была правда. Миша даже не знал, что за Зеленка такая.

— Но где-то я тебя видела кажется. Ты случайно в какой-нибудь группе не играешь?

— Фифти фо! — но осекся, добавил: — Шутка! Вообще хотел бы играть.

— Мы как раз собираем группу, — сказала Нюта, — Ты на каких инструментах играть умеешь?

— А что за группа?

Двери лифта, успевшего уехать наверх и спуститься, раскрылись, появился дядечка, поздоровался с Кирой и прошел к выходу.

— Понимаешь, — ответила вместо Нюты Кира, — Мы еще толком не придумали. Всё упирается конечно же в репетиционную базу. У нас ее нет.

— У нас она была бы, если б твой папа разрешил нам репетировать в мастерской. Он же не постоянно там работает.

— Мы уже об этом говорили, — лицо Киры резко стало злым.

— В идеале нам нужен гараж, — вздохнула Нюта.

Мишу будто за язык потянули. Сопротивляясь сам себе, он проговорил:

— У меня нет гаража, но я живу в частном доме. У нас есть сарай.

— В сарае репетировать? — Нюта посмотрела на Киру.

— Да это как-то… А там есть электричество?

— Есть. Двухэтажный сарай, правда первый этаж занят, но там можно освободить место.

Опять Миша воевал сам с собой. Освободить место не согласится мама. Куда же девать припасы? Хотя есть конечно в самом доме кладовые, и чердак. Но группа…

А потом оказалось, что надо созвониться, дабы собраться и всё подробно обсудить, а заодно посмотреть сарай, и Миша признался, что у него нет дома телефона, он сам позвонит, и взял телефон Нюты, а на всякий случай и Киры.

Миша решил, что теперь все просто. Можно не звонить и всё, никакого продолжения про группу, всё просто, не надо напрягаться, корчить из себя неформала, разговаривать с мамой про сарай, вообще ничего не надо, будет себе копаться в саду и вынашивать сценарий, и лазать по мусоропроводам. А если — позвонить?

Но всё ускорилось, потому что Нюта с Кирой собирались пойти завтра за кассетами, и пригласили Мишу пойти с ними, и он согласился.

Глава 6

— Что ты вечно со своим гранжем? — когда Миша ушел, Кира еще стояла с Нютой под парадным.

— Видела как он одевается? Рваньё, типичный гранжер. Косит под Курта. Я бы тоже косила, но у меня рваного нет, а новое рвать мама не даст. Ну всё, на завтра тогда в одиннадцать внизу у цирка.

— Внизу у цирка.

От цирка чем удобно — можно подняться по Воровского на Сенной базар, пробраться через окружающую его барахолку и, войдя в прохладное, сталинских времен здание, посетить там второй этаж. С магазином кассет от фирмы «Вестерн Сандер». А можно поступить иначе. Никуда в гору не лезть, но свернуть от цирка же на неприметную улочку Володарского, тихую и обреченную. По правой стороне там стоят отселяемые дома — перепуганные сносом, с зассанными сквозными проходняками, через которые виднеются дворы и развешенное на веревках белье. А слева спряталась за забором папиросная фабрика, и на всю улицу пахнет табаком. Дальше — парочка домов поновее, а за ними снова убогий домик, скромнее всех, желтый, от двух этажах, с памятной табличкой, что здесь была подпольная типография.

Но не этим знаменит желтый домик. Со всего Киева стягиваются на улицу Володарского рокеры и разные прочие неформалы, и кажется, будто нет других прохожих, а их там в самом деле мало, почти никого. Идут же, компаниями либо в одиночестве гордом, длиннокудрые личности в косухах с заклепками, в черных футболках с держащими наперевес гитары скелетами на животе. И рюкзачки, рюкзачки за спинами — тоже черные, тоже с картинками. Улыбается череп с красными глазами.

На первом этаже, вернее в полуподвале желтого домика, был рок-шоп. Там продавались кассеты, косынки-банданы, перстни с черепами, и эти самые футболки да рюкзачки. Внутри всегда играла хриплая музыка, а за прилавком стоял колоритный здоровяк. Отворив скрипучую, обшитую вагонкой дверь единственного парадного домика, надо было по стертым ступеням лестницы сойти в полумрак и свернуть налево, в дверной проем помещения магазина. Но лестничка, коридор близ нее, несмотря на полумрак, таили наивысшую ценность.

На стенах, наползая друг на друга, висели объявления. Вокалист ищет группу. В дружный коллектив панков нужен ударник со своей установкой и гаражом, а лучше студией. Барабанщик купит палочки — но такие больше висели около Дома музыки на площади Дзержинского. А тут искали музыкантов. А музыканты вокалистов, но редко. Вот вокалисты подыскивали себе группу часто, наверное половина из тех, кто сюда ходил, считали себя неплохими певцами. Многие же подпевают тому, что слушают.

Только завтра в рок-шопе выходной, по воскресеньям он не работает, зато можно почитать объявления, а затем подняться на второй этаж. Там тоже комната, поменьше подвальной, и другой магазин, магазин кассет от студии «Мун-рекордс». Они были дешевле, а по направлению такими же, как внизу, и с красивыми обложками — «полиграфией». А внизу можно было встретить как подобные фирменные, так и самопальные, записанные на девяностоминутки, с вручную написанными названиями песен.

— Внизу у цирка.

С тем и разошлись.

Глава 7

Утро, сыро. Миша уже минут десять торчал под Домом Художников, чтобы встретить Киру. С мамой про сарай он еще не говорил. Мама ушла на работу. Ехать к цирку вместе с Кирой было необходимо. Потому что сначала, вчера, возникла мысль встретиться сразу возле рок-шопа. Но Миша не знал, как туда добраться, но и признаться в этом не мог, поэтому предложил:

— Давай вместе поедем, я же рядом живу. Я тебя тут под домом встречу!

И Кира согласилась. А потом переиначили, что неизвестно еще, куда пойдут — на Сенной или на Володарского, или в оба места, и решено было всем собраться около цирка, а договор с Кирой остался в силе.

Миша пришел в том же невообразимом рванье, что и вчера, и только начищенные остроносые туфли выдавали в нем человека, который нарочно так одевается.

До двух часов ночи он не спал, слушал какое-то радио, где передавали рок. Чтобы хотя бы узнать названия групп. У Мишы был поломанный кассетный плейер, с мусорки. Кассеты плейер крутить уже не мог, зато играл радио. Подключив поломанные же наушники, где работал только один, и то если проводок пальцем прижать, Миша ночами вращал колесико настройки и ловил сигналы из космоса. Если инопланетяне существуют, они должны переговариваться между собой, либо искать братьев по разуму, отправляя в эфир одно и то же сообщение с координатами своей планеты…

Но вчера Миша лежал, задрав ноги и слушая рок. Он глядел на свои ноги на фоне потолка и то разводил пальцы на них в стороны, то сводил воедино. Тренировал хватательные способности. Желтые, крючковатые ногти закруглялись который книзу, который в сторону, поэтому Миша носил обувь на пару размеров больше, чем требовалось. Зато прочно стоял на земле.