Страница 6 из 16
Славянка
Элегия
Славянка тихая, сколь ток приятен твой.Когда, в осенний день, в твои глядятся водыХолмы, одетые последнею красой Полуотцветшия природы.Спешу к твоим брегам… свод неба тих и чист;При свете солнечном прохлада повевает;Последний запах свой осыпавшийся лист С осенней свежестью сливает.Иду под рощею излучистой тропой;Что шаг, то новая в глазах моих картина,То вдруг, сквозь чащу древ, мелькает предо мной, Как в дыме, светлая долина;То вдруг исчезло все… окрест сгустился лес;Все дико вкруг меня, и сумрак и молчанье;Лишь изредка, струей сквозь темный свод древес Прокравшись, дневное сияньеВерхи поблеклые и корни золотит;Лишь, сорван ветерка минутным дуновеньем,На сумраке листок трепещущий блестит, Смущая тишину паденьем…И вдруг пустынный храм в дичи передо мной;Заглохшая тропа; кругом кусты седые;Между багряных лип чернеет дуб густой И дремлют ели гробовые.Воспоминанье здесь унылое живет;Здесь, к урне преклонясь задумчивой главою,Оно беседует о том, чего уж нет, С неизменяющей Мечтою.Все к размышленью здесь влечет невольно нас;Все в душу темное уныние вселяет;Как будто здесь оно из гроба важный глас Давно минувшего внимает.Сей храм, сей темный свод, сей тихий мавзолей,Сей факел гаснущий и долу обращенный,Все здесь свидетель нам, сколь блага наших дней, Сколь все величия мгновенны.И нечувствительно с превратности мечтойДружится здесь мечта бессмертия и славы:Сей витязь, на руку склонившийся главой; Сей громоносец двоеглавый,Под шуйцей твердою седящий на щите;Сия печальная семья кругом царицы;Сии небесные друзья на высоте, Младые спутники денницы…О! сколь они, в виду сей урны гробовой,Для унывающей души красноречивы:Тоскуя ль полетит она за край земной — Там все утраченные живы;К земле ль наклонит взор – великий ряд чудес:Борьба за честь; народ, покрытый блеском славным;И мир, воскреснувший по манию небес, Спокойный под щитом державным.Но вкруг меня опять светлеет частый лес;Опять река вдали мелькает средь долины,То в свете, то в тени, то в ней лазурь небес, То обращенных древ вершины.И вдруг открытая равнина предо мной:Там мыза, блеском дня под рощей озаренна;Спокойное село над ясною рекой, Гумно и нива обнаженна.Все здесь оживлено: с овинов дым седой,Клубяся, по браздам ложится и редеет,И нива под его прозрачной пеленой То померкает, то светлеет.То слышен по току согласный звук цепов;Там песня пастуха и шум от стад бегущих;Там медленно, скрыпя, тащится ряд волов, Тяжелый груз снопов везущих.Но солнце катится беззнойное с небес;Окрест него закат свободно пламенеет;Завесой огненной подернут старый лес; Восток безоблачный синеет.Спускаюсь в дол к реке: брег темен надо мнойИ на воды легли дерев кудрявых тени;Противный брег горит, осыпанный зарей; В волнах блестят прибрежны сени;То отраженный в них сияет мавзолей;То холм муравчатый, увенчанный древами;То ива дряхлая, до свившихся корней Склонившись гибкими ветвями,Сенистую главу купает в их струях;Здесь храм между берез и яворов мелькает;Там лебедь, притаясь меж берега в кустах, Недвижим в сумраке сияет.Вдруг гладким озерком является река;Сколь здесь ее брегов пленительна картина;В лазоревый кристалл, слиясь вкруг челнока, Яснеет вод ее равнина.Но гаснет день… в тени склонился лес к водам;Древа облечены вечерней темнотою;Лишь простирается по тихим их верхам Заря багряной полосою:Лишь ярко заревом восточный брег облит,И пышный дом царей на скате озлащенном,Как исполин, глядясь в зерцало вод, блестит В величии уединенном.Но вечер на него покров накинул свой;И рощи и брега, смешавшись, побледнели,Последни облака, блиставшие зарей, С небес, потухнув, улетели:И воцарилася повсюду тишина;Все спит… лишь изредка в далекой тьме промчитсяНевнятный глас… или колышется волна… Иль сонный лист зашевелится.Я на брегу один… окрестность вся молчит…Как привидение в тумане предо мноюСемья младых берез недвижимо стоит Над усыпленною водою.Вхожу с волнением под их священый кров;Мой слух в сей тишине приветный голос слышит:Как бы эфирное там веет меж листов, Как бы невидимое дышит;Как бы сокрытая под юных древ корой,С сей очарованной мешаясь тишиною,Душа незримая подъемлет голос свой С моей беседовать душою.И некто урне сей безмолвной приседит;И, мнится, на меня вперил он темны очи;Без образа лицо, и зрак туманный слит С туманным мраком полуночи.Смотрю… и, мнится, все, что было жертвой лет,Опять в видении прекрасном воскресает;И все, что жизнь сулит, и все, чего в ней нет, С надеждой к сердцу прилетает.Но где он?.. скрылось все… лишь только в тишинеКак бы знакомое мне слышится призванье,Как будто Гений мой указывает мне На неизвестное свиданье.О! кто ж ты, тайный вождь? душа тебе вослед!Скажи: бессмертный ли пределов сих хранительИль гость минутный их? Скажи, земной ли свет Иль небеса твоя обитель?..И ангел от земли в сиянье предо мнойВзлетает; на лице величие смиренья;Взор к небу устремлен: над юною главой Горит звезда преображенья.Не медли улетать, прекрасный сын небес;Младая жизнь в слезах простерта пред тобою…Но где я?.. Все вокруг молчит… призрак исчез, И небеса покрыты мглою.Одна лишь смутная мечта в душе моей,Как будто мир земной в ничто преобратился;Как будто та страна знакома стала ей Куда сей чистый ангел скрылся.23–28 сентября 1815