Свет для падшего

— Я пытаюсь,… но силы меня покидают. Я уже не чувствую себя живой. Я как робот, делаю то, что нужно и что должна. И постоянно злюсь на всех и на саму себя.

— Прими свою дочь такой, какая она есть. Она не станет другой, твоя задача научить её по максимуму обходиться без тебя. Полюби ее, в конце концов! Я вижу твой холод даже сейчас. Ребёнку нужно тепло мамы. Тепло самого главного человека, а таким деткам как наши оно нужно в 2 раза больше. У тебя прелестная девчонка, красивая и милая, так полюби её за то, что она есть. Если бы я сдалась, мы бы тут с вами не прогуливались, а сидели бы дома затворниками. Мне плевать, что думают люди, я люблю своего сына, несмотря ни на что, — говорила она с воодушевлением.

Тогда, я впервые задумалась над её словами. Мои проблемы с Кирой казались уже не такими глобальными. Она может самостоятельно ходить, кушать, ходить в туалет, умеет себя ненадолго развлечь. Даже речь есть, пусть и с тяжёлыми нарушениями. Мне не нужно носить свою двадцатикилограммовую дочь на руках и у меня бывает свободное время и часы относительной тишины. Всё не так плохо как могло бы быть.

Даже наша реабилитация не такая тяжёлая. Мы занимаемся со специалистами, проходим лечение, ходим в обычный детский сад.

Избирательность в еде и то уже стала не такой категоричной. Многое из того что она не ела раньше — теперь ест. И вообще не считая сильных истерик, она интересный ребёнок, пусть и с задержкой психоречевого развития.

Каждый вечер перед сном я обдумывала слова новой знакомой. Я хотела так же. Вечерами я смотрела на Киру и гладила по голове, умиляясь ее мирному и спокойному сну.

Я начала постепенно менять свой подход к обучению и воспитанию. Больше прислушивалась к ней, старалась понять причины плохого настроения и по возможности не допускать начала истерик. Иногда получалось, иногда нет. Но я не сдавалась. И позже, стала получать первые плоды.

Кира в целом стала спокойнее, обучение пошло легче и эффективнее, она начала проявлять любопытство к получению новых знаний. Теперь я больше следила за своим здоровьем, сменила успокоительные и начала пить витамины. Сон стал лучше, я меньше нервничала, да и сил прибавилось.

Мыслей о детдоме больше не возникало. Я загорелась целью сделать всё возможное и невозможное, чтобы приспособить её к самостоятельной жизни.

Полюбив ее всей душой, я поняла, что она не больная. Она особенная и удивительная. У неё другое видение мира, звуки цвета, эмоции — всё воспринимается иначе. Моя задача, чтобы она не замкнулась в себе и в своем мире, а начала взаимодействовать с нашим. Чтобы она могла стать полноправным членом общества.

Я любила её не за успехи и достижения. А вопреки. Вопреки диагнозу, проблемам и возникшим сложностям. Тогда я и познала безусловную любовь, которая не имеет границ и препятствий.

Кира открыла мне величайшую тайну высокой любви. Урок был пройден. Тогда я не осознавала, почему важно было его пройти, но то и дело в моей голове всплывали мысли о предназначении и высшего смысла всех наших действий и поступков.

Я ощущала перемены внутри себя. Это невозможно было описать словами. Я будто светилась, излучала энергию, к которой тянулись люди. Появилось много знакомств, многие мной восхищались. Восхищались моей выдержкой и мудростью.

С Глебом отношения развивались быстро, и все было прекрасно, как в добром хорошем сне. Через пару месяцев, после того как мы съехались, он предложил мне выйти за него. И, конечно же, я согласилась. И не прогадала, он был замечательным мужем и заменил Кире отца. Он был ласков с ней и любил как родную.

***

Спустя два года.

— Глеб, ну зачем… Он такой дорогущий! Давай возьмем попроще. Ты её сильно балуешь, — сморщила нос я, указывая на новенький планшет.

— Это подарок не тебе, так что не вмешивайся. А твой подарок вот… — он притянул меня к себе и поцеловал в губы.

— И все?

— А, то есть тебе этого мало? Хорошо, — он страстно ухватился двумя руками за мои ягодицы.

— Мы же в магазине! Перестань! — шлепнула его по плечу я.

— Ну что плохого в том, что я не могу насытиться своей ненаглядной женой? — лукаво улыбнулся он.

— Мы вместе не один год, а ты будто только вчера женился, — звонко засмеялась я.

— Ты с каждым днём влюбляешь меня всё больше. Если бы я знал, что так просто попаду в твой капкан, то бежал бы без оглядки.… Но ты околдовала меня, ведьма. Затянула на шее петлю и откинула стул… — снова расплылся в улыбке он.

— Ах, это я ведьма? Я тебе сейчас покажу! — кинулась я к нему, в надежде дать лёгкий подзатыльник.

— Покажешь ночью.… Не стоит делать это прилюдно, — ехидно сощурил глаза Герман.

С ним я чувствовала себя подростком. Казалось, мы всегда будем молодыми.

Глеб переживал, что его непростое детство оставило на нём след и он просто не способен на создание семьи. Но, как это часто бывает, дети идут другой дорогой и избегают повторения негативных сценариев. Благодаря Глебу, мы смогли подготовить нашу дочь к школе, свозили к самым лучшим врачам и скорректировали программу реабилитации. Это дало мощный толчок в её развитии, но заболевание никуда не исчезло, и мы просто приспособились уживаться с ним.

Мне очень с ним повезло — внимательный и добрый, а ещё с хорошим чувством юмора, без которого в нашей семье было невозможно. Любые проблемы решаются, если смотреть на них под другим углом. А над некоторыми можно просто посмеяться, пока не придёт верное решение в голову.

Своих детей мы пока не планировали, не очень хотелось заниматься ещё и грязными пеленками ко всему прочему. Да и не известно было, как отреагирует Кира на нового члена семьи. Зато мы завели лабрадора Жору, к которому дочка очень привязалась. Это было первое животное, к которому она проявила интерес.

Глеб устроился работать в стоматологию, так как там была выше зарплата и комфортнее условия. А я развивала своё дело и дистанционно отучилась на дизайнера, что позволило мне зарабатывать больше.

Моя тётя вернулась в город и купила квартиру по соседству. Она частенько брала Киру к себе с ночёвкой, чтобы мы с мужем могли побыть вдвоем и насладиться друг другом.

Отец снова вернулся в строительное дело, и вскоре получил повышение, став главным инженером. На новой работе он познакомился с Валентиной, бухгалтером. Впервые за много лет в его сердце проникли новые теплые чувства. Я была рада за отца, ведь он больше не был одинок.

Я была по-настоящему счастлива. Казалось, что жизнь наладилась.

Глава 25

Движения Илиодора были резкими и угловатыми. Он агрессивно плюхнулся на диван и с укором посмотрел на меня. Азарий же сам не спешил садиться. Он в своей манере, прохаживался из стороны в сторону, спрятав руки за спиной.

— Скажи мне брат, почему ты лжешь о том, что произошло между мной и Повелителем? Почему выставляешь меня монстром, неужели ты, правда, так считаешь?

— Какое это имеет значение? Посмотри на себя, где ты оказался, что с тобой происходит. Я чувствую внутреннюю дрожь, что исходит от тебя. Ты еле сдерживаешься, чтоб не накинуться на ее непорочность! Разве ты не монстр? Ты перебил наших братьев, наших верных товарищей, и считаешь себя нормальным? Повелитель был слишком мягок с тобой! Тебя нужно было оставить в темнице навечно.

— Откуда такая ненависть ко мне, Илиодор? Разве хоть раз причинил тебе вред? Я всегда относился к тебе с открытым сердцем и со всей душой. Ты часть моей души, неотъемлемая часть моей жизни. Да, я совершил большой грех, но ты ведь знаешь, почему я это сделал. Она была всем для меня, и я всего лишь хотел быть счастливым.

— Тебе всегда чего-то не хватало. Мало того, что ты получил дар, а с ним и всеобщую любовь и уважение, так еще и умудрялся преуспевать во всем, к чему прикасался. А мне все давалось с большим трудом! Повелитель не гладил меня по головке, когда у меня что-то получалось, потому что ТЫ сидел у него на коленях и получал похвалу за нас обоих! Любимчик Бога.… Какая прелесть! — с презрением произнес Илиодор.