Последний старец

Не с этого ли новгородского Вечевого колокола начали казнить на Руси колокола? Через столетие в том же Новгороде будет казнен еще один колокол — уже Иоанном Грозным, а спустя некоторое время новый государь отправит в сибирскую ссылку колокол Углича, возвестивший народу страшную весть об убийстве малолетнего царевича Димитрия, Иоаннова сына. В двадцатом веке колокола будут назнить сотнями и тысячами, так что вовсе станет Русь бесколокольной…

О казни новгородского колокола царем Иоанном Грозным о. Павел пишет: «8 января 1570 года Грозный въехал в опальный Новгород. У Чудного Креста его встречал архиепископ Пимен, по обычаю царскому и по закону с чудотворными иконами и со всем освященным собором. В это время на соборной звоннице ударили в большой колокол. Конь Грозного испугался и упал на колени. Царь не принял благословение архиепископа, нарек его «волком хищным, губителем, изменником и царскому венцу досадителем», а испугавшему его коня колоколу велел отсечь ухо».

«Князь Иоанн Грозный громил Новгород со 2 января по 13 февраля 1570 года», — сделана запись в батюшкиных тетрадях.

Описывая новгородский Сырков монастырь, отец Павел рассказывает, как был замучен Грозным основатель сей обители — Феодор Сырков. Монастырь находился в шести километрах от Новгорода и был основан в 1548 году Феодором Димитричем Сырковым по обету. «В 1570 году Феодор Сырков был замучен Грозным, — пишет о. Павел, — и замучен самым необычным способом: его опускали в котел с кипящею водою, а потом на канате перетягивали через Волхов, а дело было в январе. Тело замученного Сыркова было брошено на Дворище, и когда об этом узнали в Сырковом монастыре, оттуда пришли монахини с носилками и гробом, во главе их шла игумения Агния. Монахини уложили тело замученного в гроб и с пением «Святый Боже» понесли его в свою обитель. Грозный видел все это, но не тронул «жен-мироносиц»

Отец Павел не забывает упомянуть еще одну загадочную историческую личность, жившую в Сырковом монастыре в первой трети XIX века. Звали ее Вера Молчальница. По народной молве, это была жена, или вдова, императора Александра I, сама императрица Елизавета Алексеевна. Таинственная кончина Александра Благословенного в Таганроге породила множество слухов. Есть версия, что смерть Александра I была мистифицирована, а сам государь, сложив с плеч тяжкое государево бремя, ушел в сибирские леса, где спустя много времени его признали в старце Феодоре Кузьмиче. Такова и Вера Молчальница. Господь знает, кем она была на самом деле. «Молчальница Вера Александровна умерла 6-го мая в Новгородском Сыркове монастыре, там она и похоронена», — пишет о. Павел. Русская история так же загадочна, как русская душа, а уж поступки русских государей и вовсе тайна за семью печатями. Не убоявшийся задушить святителя Филиппа в его одинокой келье руками своего опричника Малюты, Грозный смутился обличения никому не известного юродивого Николы, который предложил Иоанну… кусок сырого мяса. Грозный только что въехал в Псков, которому грозила та же участь, что и Новгороду; на предложение юродивого царь ответил:

— Я христианин и не ем мяса в Великий Пост.

— А кровь христианскую пьешь и питаешься человеческой плотью! — обличил его Никола и так устрашил царя, что Грозный немедленно покинул город.

Юродство считается в Церкви самым трудным подвигом святости — не потому ли, что на Руси только юродивым дозволено говорить правду?

Уроки новгородской истории о. Павел усвоил на всю жизнь.

Часто вспоминал он Великий Новгород, мысленно бродил по древним его улицам, одновременно путешествуя под сводами минувших веков.

Город воли дикой, город буйных сил,

Новгород Великий тихо опочил, –

пишет о. Павел, словно обобщая всю историю столь любимого им древнего Новгорода. Эти две стихотворные строчки ставит он эпиграфом к своим воспоминаниям о посещении Новгорода в 1966-м году.

Прошло более тридцати лет с тех пор, как молодой Павел Груздев покинул Новгород по предписанию «в 24 часа», и вот уже игумен Павел, прошедший тюрьмы и лагеря, реабилитированный и рукоположенный, приехал в любимый город.

«…И вот 20-го октября 1966 г. я вновь в Новгороде. В 7 часов утра на прекрасном автобусе выехал из Ленинграда и в 11 часов был уже в Новгороде, и сразу же моим глазам представились грандиозные новостройки, прекрасные сооружения, как-то: вокзал, мост через р. Волхов и т. д. Стопы мои сразу же по выходе из автобуса устремились к сердцу города — Кремлю, который совсем еще недавно был превращен чуть ли не в руины. Тот же Софийский собор с золотой главой и легендарным голубем на кресте, тот же неповторимый памятник 1000-летию России, правда, ажурной ограды из красной меди не сохранилось.

Когда я взошел в Софийский собор, то слезы невольно потекли из глаз моих, я сразу же устремил мой взор в главный купол храма к дивному изображению Спасителя, но этот образ уничтожен снарядом, пробившим главный купол собора. Я искал глазами древнейший иконостас-тябло, но его даже нет и следа. Я искал взором паникадило-хорос, но видал одну цепь, на которой оно висело. Я не увидел ни одной иконы, а какие были дивные и древние изображения!

Я видел те постаменты, на которых стояли раки св. мощей некоторых новгородских чудотворцев; я поклонился святым мощам почивающему под спудом святителю Григорию. Я был на хорах собора, я видал древнейшие западные Сигтунские XII века врата, а также Корсунские, и немало порадовался, что эта ценность уцелела для потомства.

Из собора я пошел в Грановитую палату, она построена в 1433 году. У входа в палату я поклонился древнему изображению Спасителя с раскрытым. Евангелием, на страницах которого начертано: «Не на лице зряще судити, сынове человечестии, но праведен суд судите, им же бо судом судите, судится и вам».

По преданию, перед этим изображением молился святитель Иоанн в ночь накануне сражения новгородцев с суздалъцами в 1169 г. и в момент молитвы услышал глас, говорящий ему: «Иди в церковь иже есть на Ильине улице и тамо вземши образ Богородицы вознеси на стены граду противу супостатов и узриши спасение граду». Я видел многое множество драгоценностей, как-то: материальных, а также исторических.

Из Грановитой палаты я направился к древней звоннице Софийского собора, у подножия которой стоят 5 колоколов. От звонницы я был у миниатюрной церкви Андрея Стратилата, к сожалению, внутри которой в окно я увидал какие-то грязные корзины и т. д. Осмотрев этот храм, я посетил здание музея, где видал чудотворную икону Знамение Божией Матери и Дворищенский образ святителя Николая XII века и немало порадовался их сохранности. Посещение музея произвело на меня прекрасное впечатление, и от всего сердца я мысленно поблагодарил того, кто неимоверный труд закладывает в это благородное дело.

После осмотра музея я еще раз обошел кругом памятника 1000-летию России и в Пречистенскую арку вышел на берег бурливого Волхова. Милый Волхов! Старого моста нет, не сохранилась и часовня Чудный Крест, но вместо старого моста я увидал широкий новый мост. Проходя мимо Владимирской башни Кремля, можно еще ясно увидать древнюю фреску, изображающую святителя и чудотворца Николая в рост. В бытность мою в Новгороде это изображение находилось в часовне, которая была пристроена к стене Владимирской башни. С Волховского моста я любовался красавцем Ильменем, близ которого виден древнейший Юрьев монастырь, но не видать девяти золоченых глав Юрьевских соборов, не слыхать веселых песен-поозерок: «Где горит? чего горит? Юрьевские главушки…» Неслышно звону 2100-пудового великана под названием «Неопалимая Купина».

На Торговой стороне города какие прекрасные вновь выстроенные здания! В столовой я ел вкуснейший борщ и гречневую кашу, запив двумя стаканами чая. Пообедав, я направил свой путь в бывший Антониев Римлянина монастырь, который сохранился полностью, за исключением колокольни. Обошедши два раза вокруг монастырского собора, я посмотрел в окно, внутрь его ничего не видать из достопримечательностей, правда, виден иконостас, но без икон, сохранилась живопись на стенах, виден постамент, на котором стояла рака св. мощей преп. Антония Римлянина.