Граница надежд

— Это ты, ты! — шептала она и целовала его лицо, волосы, глаза.

Кирилл не отвечал на поцелуи Венеты.

— Закрой дверь на ключ! — сказал он, высвобождаясь из ее объятий.

— Я пришла как раз вовремя. Тебя послало провидение...

— Мне нужно поговорить с тобой! Мне многое надо рассказать тебе. — Голос его звучал устало, но она этого не заметила.

— Хорошо, хорошо, я согласна, только не здесь, — повторила она, лихорадочно думая, куда его повести. И вдруг вспомнила, что машина Павла вот уже два дня стоит в переулке за домом, а ключ от лесной хижины все еще у нее в кармане. — Ну идем же! — И она повела его за собой.

Кирилл последовал за ней, как послушный ребенок. Он не мог и не хотел сопротивляться. В его душе начался какой-то срыв, и это не давало ему думать о завтрашнем дне. Он мог думать лишь о прошлом. Он пришел к Венете потому, что только она оставила след в его сердце. Кирилл искал ее только для того, чтобы рассказать ей о своей жизни, а потом уйти. Для него она была человеком необыкновенным, перед которым он чувствовал себя мелким и ничтожным. Вот поэтому он покорно пошел за ней, не спрашивая, куда они идут, что будут делать потом. Ему было достаточно, что она просто идет рядом с ним...

В машине пахло бензином. Венета опустила стекло и снова провела рукой по лицу Кирилла, чтобы убедиться, что видит его наяву.

Они ехали по извилистой горной дороге и любовались неповторимой красотой осени. Пестрый пейзаж радовал глаз, а Венета молчала, стараясь ни о чем не думать. И Кирилл молчал. Не смел даже посмотреть на нее. Перед его глазами всплыло лицо его дяди, вспомнился их последний разговор.

...Дядя ждал его в холле, как они и договорились. Первым делом он осмотрел пистолет Павла Дамянова и после паузы сказал:

— Немецкий. Это известная марка. Его жена была дома?

— Нет! Твой ключ подошел... Ну так вот, пистолет ты уже получил. Сохрани его себе на память. Но если ты собираешься с его помощью причинить кому-то зло, то я первый выдам тебя.

— А если я тебе не дам такой возможности? — побледнел Щерев.

— То сам себя и разоблачишь. Мой труп будет самым важным вещественным доказательством. Имей в виду, что и Софья знает, кто мы такие, — все так же спокойно произнес Кирилл, раскуривая сигарету.

— Ты такой же подлец, как и твой отец. И тот говорил одно, а делал другое, — негромко произнес Щерев. — Понимаю! Ты давно готовился. Я тебе еще предоставлю возможность подумать, пока не сдохнешь. — Он зарядил пистолет и сделал шаг к Кириллу. Отступая, Кирилл уперся в двери зловещего подвала. Не спуская с него взгляда, Щерев втолкнул его внутрь. — Пока я буду за границей, обдумай, как меня выдать, — желчно засмеялся он. А если я не вернусь... — Кирил услышал шум его шагов, потом наступила тишина, от которой кровь заледенела в жилах...

Лесная хижина была безлюдна. Венета открыла дверь и ввела его в маленькую уютную комнату. Глаза ее блестели в темноте. Замигала керосиновая лампа. Венета опустилась на твердую постель, застланную длинноворсовым ковром, и предложила Кириллу сесть рядом с ней...

Кирилл подошел. Ему казалось, что если он сядет, то сразу же заснет. Каждая клетка его тела ныла от усталости и напряжения.

— Больше я тебя не отпущу, — прошептала Венета, и эти слова прозвучали как зов о помощи.

— Венета! — встал перед ней на колени Кирилл. — Я должен немедленно спуститься в город. Может быть, меня уже разыскивают. Я явлюсь сам. Это необходимо. Я не могу быть подлым по отношению к тебе... — Кирилл говорил исступленно, словно опасаясь, что кто-то его прервет.

— Что случилось? — испуганно посмотрела на него Венета. — Не болен ли ты?..

— Моя болезнь тяжелая, неизлечимая, — прервал он ее. — Но я все еще живой, все еще рядом с тобой. — Он поднял руку, чтобы помешать ей встать, и она снова села на постель. — Я узнал, что случилось с генералом Граменовым. Я предчувствовал это. Основная вина за это покушение ложится на меня.

— Подожди! Что за глупости ты городишь?

— Прошу тебя, выслушай меня! — с тоской смотрел на нее Кирилл. Она сжалась и притихла. — Я выкрал в вашем доме пистолет твоего мужа. Мой дядя мне пригрозил, что убьет меня, если я не принесу ему пистолет. Я хотел жить ради тебя. Я думал, что это лишь маленький трюк, с помощью которого он хочет вызвать суматоху, а он нанес удар там, где я вообще не ожидал... Он запер меня в подвале, а сам уехал за границу...

— Остановись! — Венета зажала ему рот рукой. — Не хочу тебя слушать. Меня ничто не интересует. Ты лжешь, испытываешь меня...

— Я незаконнорожденный сын подпоручика Чараклийского, который погиб в сорок девятом году вместе с другими от гранаты, взорванной Жасминой. Я еще позавчера хотел сказать тебе об этом, но ты отложила разговор на вечер, а вечер стал роковым для нас обоих. — Произнеся эти слова, Кирилл понял, что это конец...

Венета задрожала, как от удара, и больше не промолвила ни слова. Перед ней возникали то изумленные глаза Павла, когда она сказала ему, что никогда его не любила, то спокойный взгляд ее отца, когда пришли за ним и увезли его, то улыбка Граменова, которая всегда была серьезной, но пленяла, заставляя людей верить ему, то лицо Ралева, когда тот просил ее не дружить с Кириллом. И Сильву она увидела, сигарету в ее руке, ее детские, наивные глаза, которые всякий раз жаждали обнаружить в ней нечто неповторимое. И Огняна с его мечтами...

Венета не знала, сколько времени прошло. Когда она открыла глаза, Кирилла в комнате уже не было. Она не шелохнулась. Ни одной четкой мысли не осталось в голове. Последняя надежда рухнула. Весь мир ее обманул, она сама обманула себя, попытавшись создать себе собственный мир, независимый, абсолютно отличающийся от всего ее прошлого.

Она и теперь готова была защищать Кирилла, но ее отрезвила пролитая кровь. Словно пробитое пулями тело Велико стало причиной того, что открылись раны в ее сердце и она уже не чувствовала в нем ни любви, ни жажды жизни.

Венета встала, взяла свою сумочку, вынула записную книжку, ручку. Открыла записную книжку на чистой странице, постояла минуту-другую над ней, но так и не смогла ничего написать. По лицу ее пробежала тень. Кому нужны ее слова? Что она хочет объяснить? Она захлопнула книжку и подошла к окну. Шел мелкий дождь. На песчаной горной дороге остались следы Кирилла. Она попыталась подумать о чем-нибудь таком, что помогло бы ей обрести жажду жизни, но воспоминания убегали, как она сама убегала от всех.

В машине пахло табачным дымом. Из миниатюрной пепельницы торчал окурок сигареты Кирилла. Венета взяла его и долго рассматривала, потом положила окурок в карман. Двигатель машины завелся сразу, затем размеренно заработал.

«Точно так же, как сердце», — подумала Венета.

Она поехала в сторону города. Сначала машина шла медленно, осторожно, и вскоре Венета оказалась на открытом участке дороги. Перед взором Венеты расстилался город, омытый дождем. Она прибавила газу. Машина сорвалась с места и с головокружительной скоростью полетела вниз...

Полковник Ралев никак не мог принять окончательного решения. Перед ним лежали показания Софьи. Их искренность подкупала, но не оправдывала ее.

Когда он знакомил Драгана с уликами против Щерева и дополнительными пояснениями Софьи, тот долго перечитывал исписанные страницы.

— Только теперь я понял, что меня совершенно справедливо сняли с работы. Ведь я еще вчера считал его приятелем. Не знаю почему, но я ему верил.

— Да, но стрелял в Велико не он, а другой человек. Помнишь некоего Барсука, которого ты выгнал из штаба за то, что тот подслушивал разговоры Велико? Все это время Щерев его материально поддерживал, чтобы использовать в нужный момент.

— Значит, тут целая организация? — смотрел на него растерянный Драган.

— Конечно, и действовали они крайне осторожно.

— А Огнян? — неизвестно почему спросил Драган.