Владлен Бахнов

Варвара переждала аплодисменты и. завершая выступление, уже хотела поднять бокал за Вечногорск и лично товарища Зарешеткина. Но тут взгляд госпожи Орланьте снова встретился с настороженным взглядом пожилого официанта. И Варвара все поняла.

— А ты, майор, не думай, — оказала она, вроде бы продолжая свое выступление, — не думай, что если ты переоделся официантом, приклеил усы и лысину себе придумал, так я тебя не узнала. Что ты за мной ходишь? Чего ты на банкет приперся? — Все с интересом уставились на официанта, а у разоблаченного майора одна щека побледнела, другая покраснела, а нос посинел…

— Я тебе говорила, КГБ твою мать, что я неприкосновенная особа? Или не говорила? Ну да ладно! — смилостивилась и махнула рукой госпожа Орланьте. — Раз уж пришел, так пришел! Без тебя Вечногорск тоже не тем бы городом был… Садись за стол. Ну, кому говорю?!

Майор подчинился и втиснулся между Зарешеткиным и Шереметьевым. Причем на Зарешеткина пал отсвет покрасневшей щеки майора, и управляющий апоплексически покраснел, а Шереметьеву достался отсвет побледневшей майорской щеки, и референт стал смертельно бледным.

— Налейте ему штрафную! — распорядилась Варвара. — Пей, майор, и хорошенько мотай на ус, что я тут говорю, а то твои стукачи все перепутают.

Данилов замер и, зажав блокнот меж колен, демонстративно положил обе руки на стол.

— Ай, Варька, ай, атаманша! — засмеялся, замотав головой, Глузман. — Я себе представляю, что вытворяет сам атаман!

— Это не дипломатический прием, — недовольно заметила Нина Семеновна. — Это типичное Гуляй-Поле!

— А теперь, — сказала торжественно мадам Орланьте, — поднимем бокалы и выпьем за наш любимый город и его замечательных жителей! Ура, товарищи!

…А поздно ночью, разговаривая с Москвой, мадам кричала в трубку:

— Прием, Орлик, прошел в дружественной и теплой обстановке. Одного майора разоблачила, одного начальника, Зарешеткина, с инфарктом в больницу отправила! В общем, весело было!

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

С грустью следует признать, что тлетворное влияние Запада, а также Востока, Юга и Севера не прошли для вечногорцев без последствий. Напряженные и чреватые взрывом отношения сложились, например, в конторе «Вечвторсырье». Примерно три года назад бухгалтер этой конторы Сельдеев назвал своего сына в честь Президента Розалии генерала Риорита — Риоритом. А счетовод Замошкин таким же образом породнился с главой Астралии Трилопесом Сан Доминентом. Поначалу все шло хорошо. Вечногорские Риорит и Трилопес дружно орали в одних яслях, а их высокопоставленные тезки подвизались на международной арене, выступали в ООН и заключали друг с другом всевозможные пакты. Так среди прочих был заключен договор о культурно-шпионском обмене. А чтобы читателю стало ясно, насколько этот пакт являлся жизненно необходимым для этих государств, нужно сказать следующее.

В Розалии генерал Риорит слыл человеком любознательным, и ему очень хотелось знать, что же происходит у него в государстве: что там собирают, что выплавляют, из чего стреляют, во что это влетает и вообще, что почем? Но как ни старался Президент, каких отчетов ни выслушивал и каких комиссий ни создавал — ничего у него не получалось. Так он и не мог узнать толком ни что у него собирают, ни из чего стреляют, ни, особенно, что почем. Одни комиссии цифры завышали, другие — занижали, третьи вообще не называли… Уж Риорит и так, и сяк пробовал с этим бороться: он тех, кто завышал, по-всякому понижал, он тех. кто занижал, по-всякому унижал, а тех, кто не называл. тоже по-всякому обзывал. Но ничего у него не получалось. Он и вычислительную технику завозил, и ученых привозил, и ученые обещали: вот сейчас мы информацию в машину заложим, поделим, помножим, и машина все скажет. Стали цифры закладывать, а машины говорят: таких цифр не бывает и быть не может!

И тогда понял Риорит, что никто от него ничего не утаивает, никто никого не обманывает, а просто никто и сам правды не знает.

И закручинился генерал, и задумался: как же это так? Сколько чего, например, в чужой Астралин есть, он точно знает, а что у него в собственной Розалии творится — ведать не ведает. Что в чужой Астралин планируют, он точно знает, а что у него в собственной Розалии замышляют — ведать не ведает. Что в чужой Астралин собирают, он наизусть сказать может, а что у него в его Розалии выплавляют — понятия не имеет. Как же это так получается?

— А очень просто! — говорит ему самый тайный советник. — В Астралин у нас черт знает сколько своих шпионов. Вот от них мы все про Астралию и узнаем.

— А у нас, в Розалии, наших шпионов нет?

— Никак нет, господин Президент. У нас только астралийские шпионы водятся.

— Так, может, хоть они про нас чего-нибудь точно знают?

— Все знают, господин Президент, можете не сомневаться! Ловкие черти!

— А нельзя ли этих астралийских шпионов как-нибудь выловить и про нас у них все как-нибудь выведать?

— Нет, господин Президент. Выловить-то их можно, да разве они нам наши тайны выдадут? Они же как-никак патриоты!

И тут у Риорита появилась гениальная идея.

— А как ты думаешь, самый тайный советник, глава Астралин Трилопес знает, что у него в стране происходит?

И самый тайный советник, не задумываясь, сказал:

— Я так полагаю, господин Президент, что навряд ли. В общих чертах он, может, чего-нибудь случайно знает, а так, чтобы точно — откуда?

Риорит задумался:

— Значит, мы ничего не знаем о своих делах, но зато знаем все про Астралию. А Трилопес не ведает, что творится у него в Астралин, но знает все про нас. Так?

— Так точно!

— А что, если устроить обмен информацией?

Так начались тайные дипломатические переговоры между Астралией и Розалией, — что вскоре привело к подписанию уникального, первого в истории дипломатии «Договора о культурно-шпионском обмене».

Согласно этому Пакту высокие договаривающиеся стороны обязывались:

а) Под видом культурных связей ежегодно засылать друг к другу не менее тысячи хорошо обученных шпионов.

б) Каждый шпион обязан был в течение определенного периода времени собирать секретные сведения, касающиеся экономики и вооруженных сил дружеской страны.

в) По истечении установленного срока шпиона вылавливали, и он сообщал разоблачившим его органам все собранные им данные.

г) За получение особо важной секретной информации шпионы Розалии награждались астралийским орденом Черной кошки.

Сведения, собранные шпионами, отличались точностью и надежностью, что позволило и Астралин и Розалии закрыть ставшие ненужными статистические управления и узнать наконец правду о себе. Экономика этих двух государств стала теперь развиваться не по дням, а по часам. Военные силы крепли. Благосостояние улучшалось, и помогавшие друг другу страны все сильнее проникались взаимной симпатией и засылали друг к другу все больше и больше шпионов. Соседние державы, не знавшие о тайном пакте, только удивлялись, наблюдая столь быстрый и необъяснимый расцвет слаборазвитой Астралии и недоразвитой Розалии. Дело стремительно шло к заключению Пакта о вечной любви и дружбе. Уже почти все взрослое население Розалии в качестве шпионов было заслано в Астралию, и даже астралийские пенсионеры вынуждены были проводить свои лучшие пенсионные годы в Розалии. Но однажды глава Астралии Трилопес вызвал к себе начальника разведки.

— Нехорошо получается, — сказал он. — Мы засылаем в Розалию наших шпионов. Они разглашают розалийцам такие важные розалийские тайны, до которых сами розалийцы никогда не додумались бы… И что же мы с этого имеем? Бульон?

— Извините, господин Трилопес, но ведь розалийские шпионы нам тоже выдают наши самые тайные тайны. Благодаря им мы теперь все знаем о себе…

— Ну и что? Получается так, что теперь мы знаем все о себе и не знаем ничего о Розалии.

— Совершенно справедливо!

— А вот и не справедливо! Мы-то сами на себя нападать не можем, а Розалия — запросто.