Страница 8 из 13
— Мама знает, что ты ни в чем не виновата. Бывает так, что случайности и неожиданные совпадения приводят к беде, — я проговорила все эти слова утешения не для того, чтобы как-то по-особенному расположить к себе Витторию, просто часто мы нуждаемся в поддержке.
И именно девочка не дала мне в первые сутки пребывания в другом мире не сойти с ума.
— Ты так думаешь?
— Я уверена, то, что случилось, не твоя вина. Мы обязательно во всем разберемся.
— А яма? — всхлипнула Виттория и указала на углубление огромной кимберлитовой трубки.
— Без помощи нам не обойтись. Думаю, нам стоит расспросить обо всем леди Дулиттл, прежде чем мы решимся на что-то.
И мы вернулись в дуплекс к Миранде.
— Что случилось? — с тревогой проговорила женщина, увидев нас в коридоре у лестницы, заплаканных и в запыленных одеждах.
— Все хорошо, не стоит беспокоиться, — попыталась я не сильно распространяться о случившемся. — Экипаж на дороге… Мы засмотрелись и чуть не угодили под колеса. Но все обошлось.
И я, взяв Витторию за руку, собралась уже подниматься на наш второй этаж. Но не тут-то было…
Миранда с невероятной проворностью меня опередила и преградила собой подъем на лестницу.
— Дорогая моя, насколько я помню, у вас с багажом неприятности, сменной одежды у вас нет.
Да, что-то такое мы успели обсудить при знакомстве, и я вскользь упомянула о несчастном происшествии с воровством вещей и прочих ценностей.
— Пойдемте со мной.
И я не стала препираться, потому что если были варианты, то почему бы ими не воспользоваться.
И я не пожалела. Леди Дулиттл открыла тяжелый деревянный сундук, покоящийся в дальнем углу ее комнаты под тяжелым лоскутным одеялом.
— Вот, примерьте. Это подарок Людика, дяди Гейлора. Мне его шила модистка, ткань Людик привез из далекой Радонии.
— Ох, это же память о вашем муже. И я не уверена, что оно мне придется в пору.
— Что вы, моя дорогая, одежда не может быть ценным воспоминанием. Все самое дорогое я храню здесь, — и женщина указала на свою грудь. — Пока мое сердце бьется, Людик жив.
— Вы его очень любили? — я прикоснулась к тонкому кружеву нежного персикового оттенка на рукаве платья.
— Он очень меня любил, а я позволяла. Это был сознательный выбор своей пары, практически претендующий на истинную связь.
— Разве можно сравнить взаимные привязанности и притяжение, навязанное высшими силами.
— Вы правы, у обычных привязанностей больше шансов на успех, чем у магических. Но, как известно, истинная связь бывает у исключительных драконов, а в нашем мире их уже давно нет. Последнего видели больше ста лет назад. И то непонятно, что с ним могло случиться…
— А как же потомки драконорожденных?
Виттория в поезде успела мне рассказать легенду о том, как в этом мире прижились драконы. Они превосходили людей по силе и продолжительности жизни. Но в какой-то момент серый мор стал уносить каждого в драконьем роду, и не только в Борджии, но и в соседних государствах мира Эльдоркопиорна.
— Их больше не существует. Говорят, что у детей драконов в районе лопаток была метка, когтистая лапа, удерживающая сияющий алмаз.
— А почему алмаз?
— Только алмаз усиливал магию дракона. В облике людей эти рептилии всегда носили амулеты и другие украшения. Драконы мечтали, что когда-нибудь им удастся достигнуть высшей магии без камня. Но мечты так и остались мечтами…
Женщина обернулась к дочке.
— Для тебя у меня тоже будет кое-что. Это платье, — Миранда достала из сундука наряд поменьше. — В нем я ходила на службу в храм.
Платье было очень красивого бирюзового цвета, талию украшал белоснежный атласный пояс.
Я посмотрела на Витторию. Глаза девочки заблестели, и она с огромной благодарностью приняла подарок.
— Сколько мы будем должны? — я решила уточнить стоимость этих нарядов, чтобы при первой возможности отблагодарить женщину.
— Что вы! Мне не нужны никакие деньги. Я буду только счастлива, если мое прошлое обретет вторую жизнь.
Я кивнула, понимая порыв леди Дулиттл. На ее месте я бы поступила точно так же.
— Вы не будете против, если все это мы примерим у себя?
— Конечно-конечно, сейчас я поищу туфли к этим платьям, а вы пока идите и переодевайтесь.
Мы направились к себе. Я попросила Витторию снять свое платье, что девочка носила еще в пансионе, а заодно и сорочку. Сама я направилась в ванную комнату, чтобы наполнить для дочки горячую ванну.
Подошла к окну, чтобы его прикрыть, и застыла на месте. Вид на кимберлитовую трубку у меня не вызывал еще вчера вопросов, а сегодня… при свете садящегося солнца я тоже заметила подозрительный блеск. Что-то в самом углублении отражало оранжевое зарево от солнца.
Отраженное сияние походило больше на разгорающийся костер. И чем больше я на него смотрела, тем сильнее мне хотелось туда. Сама не знаю, как такое могло произойти, но я уверенно распахнула окно пошире и, скинув дорожные туфли, уже собиралась выйти… прямо в окно…
— Мамочка!
Голос Виттории вернул меня в реальность, и я очнулась в тот момент, когда собиралась шагнуть с высоты второго этажа…
***
Что это было, я так и не поняла. Я слезла с окна. Невообразимая замутненность разума испугала.
— Все хорошо, милая, — проговорила я, увидев свое отражение в небольшом навесном зеркале, слезая с подоконника.
Бледность кожи лица, учащенное сердцебиение указывали на то, что я явно поддалась какому-то воздействию, возможно, даже магическому. Точно я не могла утверждать, но предположения строить мне никто не запрещал. Хотя, учитывая мой скудный магический опыт, здесь могло быть замешано и нечто другое.
— Мне показалось, что я увидела блеск, а затем захотела убедиться, что это было, — виноватым голосом проговорила и улыбнулась.
Девочку совершенно не хотелось пугать. Но саму себя не обманешь, и то, что я настолько быстро потеряла чувство реальности, говорило не в мою пользу.
— Готова купаться?
Виттория кивнула и ручкой потянула ленты своей сорочки.
Я прикоснулась ладонью к барашку на кране. Он полыхнул сначала красным, а затем синим. Горячая струя воды быстро наполнила ванну.
Я помогла Виттории быстрее снять нательную сорочку и приступила к купанию девочки.
Миранда еще вчера снабдила нас замечательным душистым мылом, очень ароматным. Я слила воду из кувшина на голову девочки, а затем, намылив со всей тщательностью ее густые волосы, размыла их. Взяв толстую мочалку, я провела по шее, детским ручкам, груди и животу. Перекинув длинные волосы девочки наперед я собралась пройтись мочалкой и по спине.
Но как только я прикоснулась к ее нежной коже, случилось невероятное. Мерцание. Сначала редкое, а затем оно проявилось по всему телу дочки.
— Жжет, — вскрикнула Виттория ударив руками по воде. — Мамочка, больно!
Я стала быстро набирать в кувшин воду из крана и сливать пену. Затем вынула кроху из ванны, закутав в большое полотенце, и чуть ли не бегом направилась к нашей общей кровати.
— Потерпи, милая. Я должна разобраться, что случилось.
Моя смелая и отважная Виттория ерзала на постели и все сильнее и отчаяннее плакала.
— Больно, больно…
Я, не чувствуя ног, решилась все-таки посмотреть, чем вызвана подобная реакция девочки, и, улучив подходящий момент, быстро сдернула полотенце с нее.
— Ох… — лучше бы это было чем-то другим, но…
Я прикусила щеку с внутренней стороны до крови, потому что на спине Виттории я четко увидела метку когтистой лапы, сжимающей алмаз.
Придя в себя, во-первых, я попробовала успокоить дочку; во-вторых, быстро растерев полотенцем уже порядком замерзшую кроху, попыталась помочь с ее новой одеждой.
Но боль не утихала, а малышка продолжала плакать.
Особо ни на что не надеясь, я решила попробовать полечить Витторию. Так делала моя бабуля, прикладывала руки и просто читала молитву или пела какую-то одну из своих любимых песен из детства.