Страница 5 из 13
А здесь я уже не растерялась, а обыденно проговорила о сокровенной мечте моего вымышленного родителя.
— Мой папа… мечтал о мальчике, а родилась я…
— Могу заметить, это у вас наследственное, — обмакнул перо в переносную маленькую чернильницу Гейлор, намекая на Витторию и то, что она тоже девочка.
И дальше разговор протекал совсем в каком-то странном ключе. Глава задавал каверзные вопросы, совсем никак не относящиеся к краже.
Но как мужчина ни старался, поймать нас на лжи ему так и не удалось. Он заполнил фирменный бланк с гербом Плайесвана, на котором красовалась великолепная роза, растущая не на клумбе, а на полугорье из драгоценных камней, и я поняла, что нам практически удалось совершить задуманное. Потому что за бумагами, где мужчина вписал наши показания, он так же нам выдал временное свидетельство, которое было доказательством того, кем мы являлись.
— Я пошлю запрос в департамент, чтобы мне подтвердили как можно скорее ваши личности, леди Беллор. Расследование мы проведем, обязательно передав все данные сыскному отделу Плайесвана. А пока приветствуем в границах нашего города, леди…
Свернув все папки и спрятав чернильницу, мужчина вновь взялся за полы своей шляпы, немного ее приподнимая над своей головой.
— Мне кажется, Линда, нам все-таки суждено увидеть если не сегодня, то непременно завтра твоих джекалопов.
Девочка радостно захлопала в ладоши, а Гейлор Брейкс, откланявшись, предоставил в полное пользование наше купе помощникам для сбора всевозможных улик по этому серьезному делу.
***
Плайесван мне представлялся очень оживленным городом с ухоженными и красивыми улицами. Когда мы с Витторией покинули вокзальную платформу и миновали пропускную арку, показав временные документы, то пред нами нарисовалась совсем неблагополучная картина.
Я испытала не просто разочарование, а самый настоящий шок: пыльные улицы, маленькие дома, напоминающие больше жалкие лачужки, по улицам сновали бесцветные личности преимущественно в серых и черных одеждах.
Мы с девочкой казались на этом фоне чем-то чересчур красивым и лишним, совершенно выпадая из реальности этого города.
Я сглотнула и попробовала осмотреться.
Вероятно, мое состояние передалось и Виттории, потому что девочка ко мне прилипла, как приклеенная, крепко обхватив своей маленькой ручкой мою раскрытую ладонь.
— Ты уверена, — с сомнением проговорила я, — что эти самые джекалопы обитают именно здесь?
— Я видела в книге в пансионе. Большие и яркие картинки, в них говорилось, что Плайесван ими заполнен.
— А кто они такие… эти твои джекалопы? — я решила не играть в великого умника, а честно спросить у девочки о животном.
— Зайцы…
— Зайцы? — я удивленно моргнула, потому что не понимала, почему так странно называют лесного зайца.
— Рогатые зайцы-великаны, — тихо добавила Виттория, уткнувшись носом в рукав моей белоснежной и кружевной блузки.
Ну подумаешь, большие зайцы с рогами! Да это одно из самых безобидных животных… Но уговоры самой себя не очень помогали, потому что мое сознание рисовало не милого пушистика, а дикого рогатого убийцу, разгуливающего по узким улочкам Плайесвана.
— Не будешь против, если мы сейчас не будем продолжать обсуждать зайчиков? Давай подумаем, где нам лучше здесь остановиться на ночлег…
Наши временные документы позволяли три дня безоблачно существовать в городе за счет префектуры Плайесванского округа. Чем я, собственно, и собиралась воспользоваться незамедлительно.
Подолы наших платьев очень быстро запылились, потому что о каком-то приличном дорожном покрытии здесь, в этом захолустье, оставалось лишь только мечтать. Мы передвигались с Витторией совсем маленькими шажочками, пересекая, по всей видимости, жалкое подобие центральной площади.
На площади находилось пять небольших построек, стоящих вокруг темного монумента. Я не смогла рассмотреть, что конкретно было высечено на камне, а тащить уставшего ребенка и читать пояснения к памятнику не представлялось возможным. Нам действительно обеим требовалось отдохнуть и собраться с мыслями.
— Я очень хочу пить, — проговорила девочка, облизнув пересохшие губы. — Мамочка, вон тот дом напоминает таверну.
На что я кивнула.
В тавернах всегда можно было поесть, а заодно и остановиться на ночлег.
Уверенной походкой, преодолевая препятствия в виде сена, мелких неровностей и грубых камней, мы направились именно туда, где на входе болталась довольно пыльная вывеска.
Я едва смогла ее распознать и прочитать надпись: «Пять алмазов». Вот что гласила эта вывеска. Я очень боялась, что за люди могли находиться внутри, но оставаться на улице с маленьким ребенком — верх легкомыслия.
Я ударила рукой по распашным дверям таверны «Пять алмазов». Выдохнула. Еще сильнее сцепила пальцами руку Виттории и, убедившись, что девочка не собирается никуда бежать, прошла внутрь. Кроха придержала дверь со своей стороны, а я проконтролировала, чтобы нам дали войти.
Глава 3
С чего начинать поиска отца Виттории, я не знала. Поэтому решила плыть по течению. Я хотела понять, как мы проведем с дочкой ближайшую ночь, и поэтому откинула мысли о главном решении проблемы — пропаже мужчины.
— Добрый день, — я проговорила и посмотрела прямым взглядом на человека, стоящего за барной стойкой таверны «Пять алмазов».
На мой голос обернулся не только он, но и еще несколько других мужчин, сидящих за столиками.
На их не очень чистых тарелках лежало неприглядного вида жареное мясо, а с полых глиняных кружек стекала белая и пахучая пивная пена. Масляными взглядами они осмотрели меня с ног до головы, не стесняясь присутствия маленькой девочки.
— Мамочка, мне страшно, — прильнула ко мне Виттория, опасаясь той возможной угрозы, которая исходила от мужчин.
— Успокойся, милая, — я ответила твердо дочке. — Нам нужен тот человек, что стоит за стойкой, другие не должны привлекать твое внимание.
Да! То, что я стала мысленно называть Витторию дочкой, установило между нами невидимую связь.
Я каким-то шестым чувством стала ощущать настроение Виттории и чувствовать ее тревоги и страхи. А если ей страшно, то это означало только одно: я боялась не меньше ее…
Поэтому в первую очередь я старалась обуздать свои чувства и те страсти, что загоняли меня в угол.
— Какими судьбами, леди? — проговорил с ухмылкой этот человек.
— Мы бы хотели у вас снять комнату, — я подошла к барной стойке ближе, открыла сумку и положила бумагу с печатью.
Мужчина как-то недобро взглянул на меня, а затем жестко отрезал:
— Мест нет!
— Но, — я обернулась и окинула взглядом присутствующих в зале, — судя по всему, у вас нет постояльцев, комнаты пустуют.
— Ты оглохла? — уже недружелюбно прорычал владелец таверны. — Проваливай… пока есть возможность.
Мужчины за столиками оскалились в жутких ухмылках, а мне стало настолько страшно, что я решила все-таки не испытывать судьбу.
— И бумажки свои забери, — уже злобно бросил он. — Они не заплатили мне ни за одного такого постояльца. Я не намерен заниматься благотворительностью в честь зазнавшихся прохиндеев Плайесвана. Они задушили меня налогами. Так что проваливай!
Я забрала временное свидетельство, положила его обратно в сумку. Взяла за руку Витторию и покинула это ущербное заведение.
Мне казалось, что люди, очутившиеся в беде, могли бы и рассчитывать на помощь местных жителей, но, видимо, их сердца давно уже ожесточились, и проверять, насколько это действительно было так, совершенно не стоило.
— Что же будет с нами? — девочка, тихо всхлипнув, вытерла сиротливую слезинку со своей маленькой щечки. — Я думала, папа быстро найдется, а сейчас… не уверена.
Конечно, откуда крохе было знать, что мир взрослых диктует свои правила и что не каждый готов проникнуться проблемами знакомых, а чужие и подавно для них не существовали…