Принцесса Кики

Ромион быстро бросил в рот очередной ломтик хлеба, забыв обмакнуть его в мёд. Но королева фей продолжала смотреть, и, проглотив, король Сиерны кивнул.

– Как можно не любить принцессу фей?

Глория торжествующе улыбнулась.

– Но это совершенно неважно, – продолжал Ромион. – Ведь она не любит меня.

– О, мой дорогой король, в сердце феи любви хватит всем. – Королева улыбалась тоже – и тоже фальшиво. – Вам известно, что когда моя дочь вернётся, ей нужно будет родить наследницу?

– От спутника, которого назначите вы в Садах, – кивнул Ромион. – Да, конечно. Но это случится только в том случае, если вы её найдёте, моя королева. Пока что у меня сложилось впечатление, что принцесса Виола не горит желанием возвращаться в Сады и к вам.

– Моя дочь ещё молода и наивна, – усмехнулась королева. – Но вы другое дело. И вы любите её. Ромион, я предлагаю вам стать спутником моей дочери. В этом случае ваш ребёнок наследует Сады, а Виола станет вашей королевой.

Ромион отложил десертную ложечку.

– Это… очень щедрое предложение, Ваше Величество.

– Конечно, – Глория улыбалась так, будто уже победила. – Вы амбициозны и хотите иметь Сады в союзниках. А что может стать лучшем союзом, чем брак? Тем более счастливый – ведь вы влюблены. Вы получите всё, не так ли?

– Вы забыли упомянуть моего брата, Ваше Величество. Того, кого любит ваша дочь.

– О, этого бастарда! – Королева отмахнулась. – Не понимаю, почему он ещё не в Астрале – ведь туда же рано или поздно отправляются все демонологи? Что ж, Ромион, пара зелий – и проблема решится сама собой.

Ромион сделал из своей кружки с настоем большой глоток.

– Королева, я прошу прощения, но мне кажется, вы плохо знаете свою дочь. Она никогда не простит этого ни мне, ни вам.

Глория улыбнулась ещё очаровательней и отколола от широкого рукава одну из роз. Та немедленно превратилась в хрустальный флакончик прихотливой огранки, засверкавший на солнце, как большой брильянт.

– Пара капель этого эликсира, мой король, и ваше долго и счастливо с моей дочерью будет обеспечено. Даю вам слово королевы, что этого зелья хватит на всю жизнь, и оно будет действовать – можете на ком-нибудь проверить.

– На леди Эстелле? – поднял брови Ромион.

– Если желаете, – кивнула королева.

Ромион на мгновение закрыл глаза. Его в который уже раз удивляло, как у такой… хитрой, изворотливой интриганки, как королева Глория, получилась такая простодушная, жизнерадостная, лишённая всяких амбиций дочь. Наверняка Виоле повезло быть воспитанной отцом в другом мире – а не матерью в Садах. Что ж, по-своему Глория дочь любила – и позволила ей хотя бы это счастье.

– Король Ромион, я повторяю свой вопрос, – выждав тщательно выверенную, драматичную паузу, произнесла королева фей. – Где находится моя дочь?

Ромион паузу тоже выдержал: допил настой. Потом поднял на королеву невинный взгляд и, улыбнувшись, ответил:

– Простите, моя королева, но мне это неизвестно.

Глория уронила флакончик, крышка от которого отскочила, и прозрачная, без запаха жидкость залила стол и засахаренные розы на тарелке перед королевой.

Ромион тут же встал, сделав знак слугам, ждущим вместе с гвардейцами на тропинке.

– Моя королева, ваше общество приятно, однако…

– Как ты можешь?! – прошипела Глория, привстав и впившись в Ромиона взглядом. – Я предложила тебе богатство, титул и влияние, каких не было ни у одного человеческого короля никогда в истории! Почему ты отказываешься?!

Ромион уже прошёл к выходу беседки и там, обернувшись, ответил:

– Потому что я люблю вашу дочь, моя королева.

– Я предложила тебе и её!

Ромион коротко поклонился.

– Желаю вам приятного дня, Глория.

Говорить больше всё равно было не о чем.

– Мой король, – советник присоединился к Ромиону, когда тот, выбрав длинную дорогу, шёл по саду в свои покои.

– Ты всё слышал? И тоже считаешь, что я дурак? – усмехнулся Ромион, проводя раскрытой ладонью по листьям жасминового куста. Они ещё сверкали от росы, и манжеты королевской рубашки мгновенно промокли.

– Нет, мой король, – отозвался советник. – Я считаю, что неуправляемая фея как королева нам не нужна. А принцесса фей уже известна своей стойкостью к зельям и умением заводить полезные знакомства, а также удачливостью. Вы правы, предательства она вам не простит. Поэтому, я считаю, вы поступили совершенно правильно.

– Глория мне этого тоже не простит, – вздохнул Ромион.

– Вы правы, мой король, – кивнул советник. – Однако осмелюсь заметить, у королевы фей сейчас главная проблема – найти дочь. И мне кажется, в ближайшие десять лет эта проблема не решится.

Ромион усмехнулся, потом посмотрел на луг клевера, на котором сейчас играли двое мальчишек лет восьми – кто-то из детей придворных под надзором нянек. Мальчишки катались по траве, няньки бегали вокруг, живо напомнив Ромиону его собственное детство.

– Ваше Величество?

Ромион обернулся, встретился взглядом с советником.

– Маркиз Шуини уже ждёт вас.

– Ну уж нет, сначала я нормально позавтракаю! – воскликнул Ромион и свернул к кухням.

…Столичный особняк маркиза находился недалеко от Сиернской школы, слева от площади Дружбы народов. Ромион, всю дорогу просмотревший в окно на проснувшийся, суетящийся город, со вздохом вышел из кареты. Советник пару раз пытался заговорить про смотрины и необходимость королевы для Сиерны, но бросил это гиблое дело, и сейчас уже стоял рядом с королевскими гвардейцами.

А сам хозяин дома, изобразив изящный поклон, улыбался, кажется, абсолютно искренне.

– Мой король, такая честь!..

Ромион привычно кивал, также привычно улыбался. Из открытого окна второго этажа раздавался пронзительный младенческий плач.

По мнению короля, в гвардейцы дитя годилось уже сейчас: от такого крика все убийцы тотчас разбегутся. Когда хлопочущий вокруг Его Величества маркиз провёл его наверх, в детскую, Ромион познакомился и с молодой супругой лорда Шуини. Хрупкая, бледная, она лежала на кровати, и весь её вид кричал о болезни. При взгляде на неё у Ромиона сжалось сердце – на мгновение маркиза ужасно напомнила королю его собственную мать. Потом Ромион справился с собой и рассыпался в комплиментах, успешно перекрикивая будущего лорда Шуини. Очень скоро лицо маркизы залил яркий румянец, а глаза заблестели – она даже стала казаться хорошенькой. Ромион, наконец, отвёл от неё взгляд и повернулся к ребёнку.

По традиции король должен был лично увидеть того, кому в будущем достанется титул. К тому же, маркиз Шуини был из не наследных дворян – так что Ромион мог ещё потянуть время и «подумать»: делать ли его сына благородным. Мог, но не хотел: Шуини был отличным купцом старой закалки, умным и бережливым, и с королевскими заказами справлялся отлично. Ромион был не против ещё немного его поощрить. А если в будущем его ребёнок вырастет недостойным титула… Что ж, король всегда сможет его отобрать.

Когда с подписями было покончено, и Ромион уже собрался уйти – провожаемый мечтательным взглядом маркизы и благодарным – её супруга, – одна из нянек, что-то перепутав с приказом, сунула младенца королю.

Ромион опешил, но малыша покорно принял – очень не хотелось расстраивать хозяина (тот и так уже не знал, чем королю угодить). Младенец вякнул удивлённо и очень серьёзно на Ромиона посмотрел. Ромион в ответ – на него. Момент был до абсурда неловкий, но Ромион всё смотрел и смотрел на серьёзное личико младенца, в его голубые-голубые глаза… И никак не мог отделаться от мысли, что это мог быть его ребёнок. И держать его на руках оказалось на удивление приятно. Так, что отдавать не хотелось.

Потом момент прошёл, малыша забрали, и тот снова заорал, а король, сказав что-то дежурное кланяющемуся маркизу, спустился вниз и забрался обратно в карету.

– Ваше Величество? – позвал советник, когда они отъехали от особняка.

– Джек, это был очень грязный ход – с той бедной нянькой, – отозвался Ромион. – Не делай так больше.