Страница 11 из 20
I. История науки через личную историю
– Каково это лично для Вас – быть академиком Национальной академии наук Беларуси, доктором наук? Это то, к чему Вы стремились с детства? Как проходил выбор этого пути?
– Вопрос, конечно, одновременно и простой, и сложный. Вспоминаю свои детство и юность. Это были 50–60-е годы прошлого века. Большая деревня Ботвиново в Чечерском районе Гомельской области. Самобытная белорусская глубинка вдали от цивилизации. Много молодежи с разными увлечениями. Но все были заняты трудом, а с взрослением – скорее на свой хлеб. Трудились все – от мала до велика, но жили все одинаково бедно. Кто-то оставался в деревне, а большинство уезжало в город Гомель на разные предприятия в поисках лучшей жизни. Ребята стремились получить профессионально-техническое образование и с восторгом рассказывали нам, более младшим, как это здорово. Слушать было интересно. Но меня такая перспектива почему-то не прельщала. Хотя я и завидовал где-то тем, кто смог найти свое место в таком большом городе.
По рассказам родителей и родственников, да и сам это ощущал, я несколько отличался от своих сверстников. Меня называли аккуратистом, дедом Гордеем (это мой дедушка, который был отменным хозяином и образцово вел все дела). Мне такие сравнения не нравились, поначалу думал, что это не очень хорошо. Но потом понял. По своей натуре мне постоянно хотелось навести во всем порядок, чтобы у нас все было лучше, чем у других. Любил чистоту, порядок, ухоженность. И постоянно этим занимался. К старшим классам многое из домашнего хозяйства постепенно перешло под мою ответственность. Меня тяготили длительные игры со сверстниками даже в футбол и хоккей. Мне хотелось убежать домой и заняться неотложными хозяйственными делами. Также мне надо было присматривать за своим младшим братом, которого я фактически вырастил. Родители ежедневно находились на колхозных работах. Так что мне тут было «не до гульней».
Любил ставить опыты по выращиванию различных сельскохозяйственных растений и получать какой-то особый урожай. Для этого имел несколько крошечных опытных участков. Старался посадить как можно больше деревьев и превратить нашу усадьбу в цветущий сад и лес. Мечтал даже о парке рядом с домом на свободном болотистом участке и посадил вокруг, видимо, более сотни разных деревьев и кустов. Не все они, конечно, приживались. На открытой местности их просто стаптывали животные и люди. Но некоторые растут до сих пор и украшают усадьбу, навевают замечательные воспоминания. Жаль, что их уничтожение продолжается.
У нас был, пожалуй, самый большой в деревне сад, который посадил отец, и мне предстояло за ним ухаживать – в летнее время поливать, а зимой откапывать из сугробов, чтобы снег не поломал сучья. Снега в то время были большие. Отец экспериментировал, мог привить на одном дереве несколько сортов, и меня это притягивало, стремился повторить.
Кроме того, активно осваивал столярное дело. В старших классах самостоятельно построил у дома веранду (материал также пришлось готовить самому), перенес и отремонтировал баню, перекрыл сараи шифером, выполнял необходимые покрасочные работы и т. д. Умело орудовал рубанком, фуганком, топором, кистью и т. п.
В то время я, конечно, не знал и не представлял себе, кто такой ученый, а тем более академик. Но передо мной был пример старшего брата, который уже учился на агронома в Белорусской сельскохозяйственной академии. И когда он приезжал на каникулы или праздники, я с любопытством наблюдал за ним. А также притягательный пример дяди (брата моей мамы), который где-то далеко в Минске (как нам казалось) занимал какие-то очень важные должности и стал академиком, а затем и министром сельского хозяйства. Это было что-то непостижимое и манящее. Односельчане, не скрывая, завидовали нашей семье, но одновременно, как и мы, гордились своим земляком. Когда он изредка заглядывал к нам, не было предела радости. А мы, дети, с придыханием смотрели и слушали своего знаменитого дядю, а еще хотелось незаметно дотронуться до его блестящей служебной голубой «Волги». К нему приходили односельчане с различными просьбами, и помню, как он всех радушно привечал и никому ни в чем не отказывал.
В старших классах и даже после школы какого-то определенного выбора относительно того, кем быть, у меня не было. Было только ощущение, что я должен добиться чего-то существенного, не прозябать и не остаться малозначимым. Но чего – сам не знал. После 8-го класса поступил в Гомельский машиностроительный техникум, но через два месяца понял, что это не мое. Меня с трудом отпустили, когда я приехал с мамой. Пошел в 9-й класс, хотя в школу пришлось ходить за 7 км. После окончания 10 классов поступил в Минск, в Белорусский институт механизации сельского хозяйства на инженерный факультет, но также через два-три месяца пропала всякая охота. Перевелся на заочное отделение, вернулся в родную деревню. Приняли на работу в местную 8-летнюю школу. Школа также не привлекала, хотелось чего-то иного. Поехал в Гомель, попробовал специальность рабочего на промышленном предприятии, затем рабочего на предприятии пищевой промышленности.
Так в поисках прошло два года. Надо было идти в армию, в десантные войска. Но перед армией сделал еще одну попытку учебы (я окончил школу в 16 лет, и благо до армии у меня было примерно два года). Поступил по примеру старшего брата в Белорусскую сельскохозяйственную академию. Однако не на агрономический факультет, куда завел меня брат, а неожиданно на экономический, совершенно незнакомый. Выбор был сделан случайно во время подачи документов, и было это уже в последний день за два часа до окончания приема.
Только здесь, как потом понял, это стало моим призванием. Учился увлеченно и ответственно. Нравилось все – сам городок Горки, масштаб академии, мой факультет, преподаватели, которые с душой относились к своей профессии. Во всем старался быть не хуже других, знать больше. Проявлял активность, это не оставалось незамеченным. Участвовал в олимпиадах по философии, экономике, управлению и другим дисциплинам. Мои способности стали быстро раскрываться. Годы студенческой жизни пролетели быстро, и я об этом жалел. Здесь появился у меня большой друг, в семье которого принимали меня как сына. Была попытка остаться в академии после ее окончания, но это оказалось невозможным, кафедры были переполнены. Пришлось поехать на работу по специальности.
Устремился в свой совхоз «Ботвиново», но вакантные места были заняты. Мне дали открепление. Поехал по окрестностям искать работу самостоятельно. Так после трех-четырех попыток попал в Славгородский район Могилевской области, где мне радушно предложили должность главного экономиста в пригородном экономически крепком колхозе. Но творческая деятельность манила. Поэтому через год работы в колхозе поступил на заочное отделение в аспирантуру в Минске, в Белорусский НИИ экономики и организации сельского хозяйства, а еще через полтора года упросил руководство колхоза и района (в то время надо было согласие первого секретаря райкома партии, я состоял уже кандидатом в члены КПСС) отпустить меня на учебу в очную аспирантуру. Хотя уезжал из хозяйства уже с тяжелым сердцем. Привык, работа главного экономиста нравилась, и ко мне относились с большим уважением. До сих пор с благодарностью вспоминаю колхоз, который дал мне немалый практический опыт для последующей научной деятельности. Да и меня до сих пор помнят и чтят в деревне.
Завершая ответ на вопрос, скажу, что к карьере ученого, как видно, пришлось идти сложным путем. Поиск своего места в жизни занял немалое время, были терзания. И даже когда учился в аспирантуре, не мог помыслить, что когда-то стану академиком. Было лишь повышенное желание трудиться, сделать что-то полезное. А также стремление не останавливаться на достигнутом. Хотелось работать и работать, а результаты, которые появлялись (статьи, разработки и др.), хотя и радовали, но не обольщали. Не хочу считать себя трудоголиком, но было (и до сих пор остается) желание двигаться вперед – что-то совершать, получать то, чего нет у других, что-то изучать, постигать новое, изобретать свое, быть впереди. Хотя в силу скромности своего характера получаемые успехи не стремился афишировать. Не любил выпячивать достоинства. Внешне старался быть как все и только сам себе задавал новые задачи. Сказывался какой-то внутренний стержень – не демонстрировать преимущества, чтобы каким-то образом не помешать. Главное для меня было – работать. Не считаться со временем, затратами и силами. Материальная выгода была не основной. Пытался не заострять внимания на упущенных возможностях. А они были. Можно было быстро получить и хорошую должность, и квартиру. Взял себе за правило не опережать события, не добиваться успехов любой ценой, вести себя спокойно в любых условиях, но не терять время.