Пыльца счастья

— Баронет, давайте договоримся полюбовно. Знаю, вспылил, родная кровь, как-никак, но…

— Полюбовно шею от топора не спасают, — нанес удар Брагоньер. — А взяток я не беру, даже душами, граф.

В кабинете на пару минут воцарилось молчание.

Сердце префекта гулко билось в груди, пальцы то сжимались, то разжимались.

Страх, соэр чувствовал его и понимал, следует продолжать в том же духе. Признаний иных добиваешься хитростью, людей, подобных префекту, нужно пугать. Граф — трус, сдастся под напором противника. Не деньгами и титулом, жизнью человек дорожит больше всего.

— Потрудитесь объясниться, — взяв себя в руки, нахмурился лорд Намир. — Неудачная шутка!

— Отнюдь. Ваш брат дал признательные показания. Осталось определить, вы или он убивали господина Женда.

— Чушь! — Бледный префект вскочил, с шумом отодвинув кресло. — Вы плодите фантазии, баронет. До встречи!

Он развернулся, но не успел сделать и пары шагов, как вслед полетело властное:

— Стоять!

Брагоньер в свою очередь поднялся и оперся ладонями о стол.

Пожалуй, надлежит поблагодарить регента: он подарил соэру власть, которой ему так сильно не хватало. Теперь не приходилось бороться со ставившими палки в колеса аристократами, Королевский прокурор мог приструнить их одним словом.

— Напоминаю, — уже спокойно продолжил Брагоньер, — вы не покинете здание без моего разрешения. Попробуете сбежать, в тюрьму поедете под вооруженной охраной.

— Вы… Вы!.. — Граф не находил слов, чтобы выразить свое возмущение. — Вы забываетесь, благородный сеньор!

— Отнюдь, — качнул головой соэр и вытащил из-под рубашки инквизиторское кольцо. — Именем ее королевского величества Алисии и светлейшего регента, будущего монарха

Тордехеша, властью высшего судебного лица Сатии вы задерживаетесь до выяснения обстоятельств. В соответствии с пунктом восемь третьей главы пятого тома уложения законов в отношении вас будут применены любые виды воздействия с целью установления истины.

Словно зачарованный, граф смотрел на перстень. На лице, одно за другим, попеременно сменились возмущение, растерянность и страх.

Обилие мебели в кабинете Королевского прокурора пришлось кстати — ноги не держали Второго префекта.

Промокнув лоб платком, он тихо поинтересовался: — Какие именно виды воздействия?

— Допрос, очная ставка, допрос с пристрастием, пытки, —загибая пальцы, перечислил Брагоньер.

Пташка попалась, оставалось захлопнуть силок.

— Я дворянин, — напомнил лорд Намир.

— А ваш брат — некромант. Да и тройное убийство —достаточное основание для суровых мер. Безусловно, если вы признаетесь, получите сухую одиночную камеру, но если станете упорствовать, придется заставить вас говорить.

— Голословные обвинения! — мотнул головой граф. — У вас нет доказательств. Какие убийства? Если брат что-то натворил, я отвечать не намерен.

Крепка, крепка родственная любовь, до первой угрозы.

— Вы даже не спросите, кого убили? — Брагоньер откровенно наслаждался ситуацией.

До боли знакомо. Преступник заговорил, хотя ему не огласили суть обвинений. Все так спешат выгородить себя, нервничают — и попадаются. Стоит следователю понять: он не ошибся в выводах, как подозреваемого пускают в оборот и добиваются чистосердечного признания. Вот и тут Второй префект сам подставил шею палачу.

— Зачем? — фыркнул граф. К нему постепенно возвращалось самообладание. — В любом случае навет.

— Хорошо, — мнимо согласился соэр, — прямых улик действительно нет, а вы наймете хорошего защитника. Но как быть с кровником, милорд? Я не сумею вас защитить, никакие телохранители тоже. Некромант легко отправит на тот свет целый город, лишь бы добраться до нужного человека.

Королевский прокурор приврал самую малость. Он понятия не имел, перенесет ли Малис «трепетные чувства» с Винсента на его брата.

Козырь — доказательства наркоторговли — Брагоньер приберег. Тут Второму префекту не отпереться, состязание в суде прокурор выиграет.

— К…к…какой некромант? — запинаясь, проблеял граф Скерский.

Кровь вновь отлила от лица, превратив его в восковую маску.

— Ваш брат, господин Винсент Маснед, подставил темного, и тот поклялся отомстить всему роду Намиров. Словом, выбирайте, граф, — подвел черту соэр. — Упрямство закончится плачевно. Сначала пыточная, потом освобождение под залог — и алтарь некроманта. Или честный рассказ обо всем и защита государства. Лучше целые пальцы и годы тюремного заключения, чем груда костей в канаве.

— Вы блефуете! — префект держался из последних сил.

— Спросите брата. Некромант хитростью пробрался в тюрьму и пытался его убить. Если бы не своевременное вмешательство магов… — Брагоньер выразительно замолчал.

Граф Скерский застонал и растер пальцами виски.

— Хорошо, — сдавленно произнес он; Королевский прокурор праздновал победу, — ваша взяла. Я готов сотрудничать.

Соэр кивнул и достал чистый лист гербовой бумаги —протокол допроса нужно оформить по всем правилам.

Не прошло и часа, как Второго префекта увезли. Он признался во всем: в создании мануфактуры по производству «Пыльцы счастья», укрывательстве темных дел брата, просьбе разобраться с виконтом ли Трувелем. Тот грозил поставить крест на карьере, лишить дворянства и посадить в тюрьму за торговлю наркотиками.

Граф Скерский действительно побывал в кабинете врача, поссорился с ним и забрал документы по наркотикам.

Знал префект и об убийстве помощницы господина Женда.

Оба брата сошлись во мнении: та опасна, подняла визитку.

Письмо градоначальнику Совера тоже написал и отправил Второй префект. Он не отрицал, знал, куда поехал Винсент, следил с помощью своих людей, а после вмешался. Только вот не подумал о мести Малиса — ее он страшился больше тюремных застенков. От пыток можно откупиться, а от темного мага никакой защитник не спасет.

Словом, ниточки связались, и Брагоньер мог с чистой совестью поставить точку в деле о «Пыльце счастья».

ЭПИЛОГ

Брагоньер развязал шейный платок и с удовольствием устроился в кресле небольшого кабинета в здании суда.

Председатель коллегии, вынесшей обвинительный приговор Второму префекту и его младшему брату, занял свободное место.

Перед мужчинами стояла бутылка коньяка и тарелка с нехитрыми закусками: сыром и фруктами.