Страница 41 из 53
- Осторожно! – засмеялась Янника, отряхивая руки, и водичка, танцуя, радостно закивала в ответ.
В общем, через десять минут, забрав из комнат сменное белье и выпросив у хозяина гостиницы, остолбеневшего от новостей, две низких скамьи для купания, девушки отправились смывать грязь. Игривый гейзер уже был готов радовать своим теплом благословенных жительниц Дергиборга. И не только их. После девчонок мыться захотело всё большое хозяйское семейство, немилосердно разбуженное по такому удивительном поводу.
***
Но на дворе была глубокая ночь, и Янника с Айдой, проведав мальчишек (эти торопыги умылись на заднем дворе горной ледяной водой), обновили Гейту дымную сеть, разумно предположив, что завтра на это не будет времени. Сеть сплели настолько мелкую, что она больше походила на платок. Всё-таки Айда – большая мастерица! А после Риг проводит девушек в соседнюю комнату и придирчиво осмотрел старое окно, еще раз на всякий случай подёргав за щеколду. Надёжно ли… Перед завтрашним днём все волновались, поэтому длинные разговоры не складывались. А потому, пожелав спокойной ночи, Риг удалился, нежно поцеловав Яннику в дверях. И совсем скоро из-за стенки чей-то музыкальный нос выводил певческие рулады.
- А Гейт, оказывается, храпит весело! –засмеялась Айда.
- Почему Гейт? Может, это Риг?
- Нет! – покачала головой Айда. – Я его посвистывание от кого угодно отличу!
И она, накрывшись лёгким одеяльцем, отвернулась к стене и заснула.
Одна Янника не могла от тревоги никак найти себе места. Она сначала крутилась на мягкой перине. Потом встала и подошла к окну, постояв так может час целый. А потом, приняв решение, накинула прямо на домашнее платьице тёмную вёльвину накидку с серебряной застёжкой и тенью скользнула за дверь.
Гостиница была не самой дорогой, но приличной, а потому от центра города идти было всего каких-то двадцать-двадцать пять минут. Яннике хотелось посмотреть на Храм Снежной девы и благословенный круг. Её тянуло туда сильно и неотвратимо.
На улице ночью, как ни странно, было довольно людно. Везде, как показалось Яннке, размещались приехавшие на испытание молодые люди, сопровождаемые целыми семьями. Жителей севера Янника встретила немного – человека два-три. Зато южных семейств, прибывающих в город, насчитала с десяток. Южанки, в своих лёгких накидках, скрывающих их фигуры и лица почти полностью, словно цветные пташки, щебетали у входа в дорогие апартаменты, пока работники разгружали дорожные сундуки и сумки. Яннике было так непривычно видеть их закрытые тканью лица. Эта новая, привезенная откуда-то мода, видимо, довольно сильно укоренилась в южных городах. Вопреки воле Снежной девы, напрямую запрещавшей кутать женские лица в ткань. Ведь так и написано на скрижалях: «И будет вечно открыто миру лицо каждой женщины, ибо прекрасна она в любом возрасте». Неужели смысл этого постулата Снежной девы тоже извратили? Как предательски неверна, оказывается, человеческая память, и как гибок подлый разум!
Яннике хотелось подойти и сорвать цветные ткани с глупых южанок, но всякий раз, лишь только Янника направлялась вперёд, из дверей выходил какой-нибудь грузный мужчина, покрикивал на цветных пташек, и те послушной стайкой влетали в двери дорогих гостиниц и домов.
Одни раз Яннике показалось, что из-под цветной накидки мелькнули белоснежные пряди иллике. Неужели? Южные иллике тоже забыли извечные правила Хротгара?! Тогда мир сошёл с ума!
Вот такая расстроенная Янника добрела до центра города, чтобы ужаснуться окончательно: одинокий и неприкаянный Храм Снежной девы, подкопчённый с одного края, с выбитыми глазницами окон стоял на площади. А напротив него, проживая свои последние дни, умирал на глазах благословенный круг… О Снежная дева! Как же так?!
Янника кинулась к тяжёлому жернову, сплошь покрытому гнилостной чернью.
- Родной мой, хороший! – звала она его, как человека, надеясь, нет, веря, что он откликнется и вместе они справятся! – Не погибай! – шептала она, нещадно карябая поверхность острыми серебряными заколками, снимая пластами чёрную гниль. Эх, сюда бы каддарочку! Дымные крюки девичьих волос вытягивали гниль с камня осторожно, как тянут с кровати старую истлевшую простыню, боясь порвать. Где-то получалось снять полностью, где-то нет. В какой-то момент Яннике показалось, что круг очнулся и, чуть качнувшись, попытался стряхнуть с себя чёрное наваждение, и тогда девушка вновь принялась его уговаривать:
- Ну же, родненький, давай вместе, мне одной не справиться!
Серебряные шпильки, которыми Янника рубила гниль, стали совсем острыми и тонкими, словно чёрное пространство растапливало металл. Резать ими стало невозможно: погнутся и сломаются окончательно. Янника заткнула шпильки за пояс и сняла с накидки серебряный замок. Ухватив его, как лопатку, Янника продолжила работать. Но девичьи силы не бесконечны! И девушка, понимая, что уже совсем скоро будет рассвет, а она даже и половины не сняла, взмолилась:
- Ну, то же ты, пень каменный! Тебя Снежная дева сюда принесла чтобы ты под всякой дрянью издыхал? А ну, развалина! Взял и стряхнул с себя всё! А ну, кому сказала! Вёльва приказывает! Просыпайся!!!
Меньше всего Янника ждала ответа. Она обессиленно легла на серую, уже вычищенную часть круга, как вдруг отчётливо почувствовала, как камень-старик чихнул. Как живой! Взял и чихнул! Потом ещё раз, и ещё. Серая основа под спиной дёрнулась раз, два, три, четыре, пять. А потом мелко и дробно затряслась, как в хлебной молотилке.
Обессиленно лежавшая на камне Янника, счастливо зажмурила глаза и тихо рассмеялась, ощущая, как весело отряхивается под ней, словно старый пес, вылезший из лужи, благословенный камень. Ей и смотреть не нужно было вокруг, она уже сейчас понимала, что камень, очнувшийся ото сна, стянул с себя остатки чёрной гнили. Сам!
- А ты, оказывается, молодец!
Когда Янника осторожно поднялась с камня, остатки чёрной гнили, свёрнутые в плотный шарик, одиноко лежали с краю – бери и режь. Девушка, спрыгнув с камня, подошла и серебряными остаткам и рассекла гниль напополам. Та вспыхнула привычно и рассыпалась. Вот так всё просто. Словно и не было стёртых в кровь нежных девичьих пальчиков…
Янника посмотрела сначала на свои нежные пальчики в ранках и ссадинках, а потом в ночное небо.
- Небольшая цена! – решила она.
Этом мир, мир Хротгара открывался ей во всей своей красоте и естественности. Теперь Янника точно знала, что всё в этом мире живое, настоящее, и оно слышит её. Слышит, бережёт, помогает, отзывается. От неё лишь требуется забота. Самая настоящая забота! И больше ничего!
Янника нежно погладила каменного старика, и тот довольно вздрогнул.
- Чтобы Храм починил! – приказала она кругу. – Негоже ему пустыми глазницами в мир глядеть!
А сама, кинув себе под ноги лишь накидку, не раздумывая, взлетела на ней вверх, проверить, нет ли, как в Дергиборге, чёрных пробок в ручье над стелой.
Конечно были. Целых три. И привычное – крюк, и радостные её сердцу звуки: чпок, чпок, чпок. А дальше – кап-кап.
- Только Храм почини! Остальное не заслужили! – снова приказала кругу Янника.
И полетела дальше, чувствуя спиной, как отражается в горсти нападавших сверху капель счастливый луч первой звезды Хротгара, спустившийся с отражённой стелы. Как поднимается вверх старый камень, потягиваясь после полувекового забвения. Как крутится сильно, но недолго: минуты три. Как проходят сквозь него крошечные порошины, превращаясь на поверхности в золотой сноп. Как летит этот сноп к Храму, превращаясь в искусного работника, что освобождает остов от гари, латает попутно стены и крышу. Как из дома городского правителя и богатых горожан бесшумно вылетают окна вместе с рамами и, очищаясь по дороге от старых досок, закрывают мозаично выщербленные провалы храмовых глазниц.
Всего этого не видела Янника. Она всё это ощущала! Пространство Торгклёфта просыпалось, неся на себе руку хозяйки. Одного не видела девушка, беззвучно летя на вёльвиной накидке, как вышла из маленького домика старая-старая женщина с белой головой и поклонилась вслед летящей девушке.