Страница 32 из 53
Вот высоко-высоко над головами задрожало марево ночи, и сквозь него блеснул яркий голубой свет, а потом, словно растягиваясь в разные стороны, вспыхнула далёкая звезда. Она, отражаясь, кинула на чёрную стелу первый луч, прочертив знак снежного благословения. Вода кинула в резервуар последнюю каплю и поверхность застыла, ловя сияющее мерцание, отражённое стелой. Круг скрипнул, ловя свою часть света. И приподнялся над землёй. Люди ахнули.
И лишь Хейд, величественная и торжественная, простёрла руки вперёд. Над Дергиборгом запел её могучий, чистый голос:
- Ладет снодектэ хавет кёке! Дет ёукерь Ликке опп, бринг хёйп ог глете тиль фольг! Мюуте алле вейрё хельдиге и дег! Йомфрисней, текк!
Что она пела, понять остальным было трудно, да и не нужно было, но Янника, которая с детства слушала этот забытый язык, сумела перевести в голове более или менее близко: «Снежное море пусть кипит. Поднимает Счастье вверх, приносит людям надежду и радость. Пусть сегодня будет удача всем! Снежная дева, благодарим!»
Круг стал быстро подниматься вверх, пока не достиг самого верха стелы. Он сначала медленно, а потом всё быстрее стал крутиться.
Никто не мог видеть происходящее, так как Янника. Но все ощущали. С земли, отрываясь от слежавшихся за эти неприкаянные годы, сбитых в грязные кучи счастливых порошин, стали отделяться начала маленькие, потом всё более крупные и крупные куски. Они сначала тянулись в резервуар с водой, потом, чистые, их затягивало вовнутрь жернова, а потом, они вспыхивали над поверхностью круга, ловя на себе отраженный луч звезды.
Как летят вверх кусочки пламени от костра, так и счастливые порошины, словно рой горячих всполохов, как сноп крупных искр, поднимался над жерновом и разлетался по всему городу. И эти всполохи отражённого света были вины всем. Люди закричали от счастья. Над стелой копился целый вихрь искр. И когда их собиралось много, они, разгоняясь, ударялись о стелу и разлетались далеко-далеко яркими огоньками, покрывая светом мостовую, дома, заборы и самих жителей.
Жители Дергиборга кричали от счастья. Дети с неутомимой радостью ловили в воздухе огоньки, которые потом цеплялись к их одежде, капали на волосы и лица. Их свет не обжигал, не грел, но светился долго, угасая потихоньку нежно и красиво. И все крыши домов, вся мостовая и все люди теперь переливались счастливыми огоньками. Лишь на один дом не попало ни капли. На дом Ольсонов.
Дуся, которая сначала счастливо и беззаботно ловила всполохи вместе со всей детворой на площади, подпрыгивая высоко, зорко следила, в какую сторону Дергиборга полетит новый сноп. Когда же она поняла, что только на крышу одного-единственного дома в городе так и не попало ни единой светлой крупинки, Дуся побежала к Хейд.
- Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – отчаянно крикнула она, хватая вёльву за руки. – Пожалуйста! Прости их! Ну хоть сегодня! Ну, пожалуйста! Простишь? Простишь? Только сегодня! Ну что мне сделать, Хейдуша? Что?
Её голова снова и снова оборачивалась туда, где в пространстве городской улицы отчётливо зияла тёмная плешь.
- Я не могу этого сделать, Дуоссия Эггэн! – строго сказала вёльва.
- Не можешь? – и у Дуси в глазах мелькнула такая боль! – Совсе-совсем не можешь?
- Я? Нет…
- А кто? – Дуся не хотела сдаваться ни за что! – Кто может?
Хейд присела перед девочкой на корточки и взяла её маленькие ручки в свои:
- У твоей недальновидной семьи есть одна очень серьёзная заступница…
- Кто это? – прошептала Дуся, уже готовая бежать за ней на край света.
- Ты!
Дуся сначала не поверила, но Хейд никогда не врала ей, и поэтому девочка, в которой надежда отчаянно боролась с неверием, переспросила:
- Я?!
-Ты…
Тогда Дуся вздёрнула свой нос, прямо, как Янника когда-то, и, расцветая, важно произнесла:
- В городе, где хозяйкой служит Дуоссия Эгген, в славный праздник Лёй-гар-да-гур (это слово она произнесла медленно и по слогам) ни одна семья, даже самая недальновидная (это слово также далось с трудом) не останется без снежного благословения!!! – а потом добавила совсем по-детски: – Я побегу к своим, Хейдуша? Можно?
И вёльва поцеловала её в сладкую макушку:
- К следующей ночи вернись…
- Вернусь! – крикнула Дуся, срываясь в отчаянный бег.
И очень скоро над тёмным пятном на городской улочке вспыхнул первый сноп счастливых искр.
***
Янника с Хейд ещё побыли какое-то время среди счастливой толпы возбужденных, никак не желавших расходиться людей. Но…
-Что ж, – сказала Янника вёльве, – наверное, и нам пора домой. Нужно поспать ещё. Утром будет много дел.
- И то верно, – сразу согласилась Хейд, – я пойду.
Янника вскинула удивлённо бровь.
- А я? – переспросила она, сразу понимая суть такой отговорки.
Не первый день девушка жила с Хейдушей. Не первый!
Хейд вдруг озорно подмигнула:
- А у тебя ещё на площади есть дело!
- Какое? – Янника подозрительно прищурилась.
- А вон то дело, – Хейд развернула Яннику к восточному углу площади, – белокурое дело, росту высокого, годков так девятнадцати скоро будет. Да не стой, беги уже! Он к тебе водорезом уже минуты три как пробирается…И кому я это говорю?
Действительно, последние слова Хейд говорила самой себе, потому что Янника, вспыхнув, как та искорка, уже спешила навстречу тому, кто, продирался к ней сквозь толпу с самым настоящим боем .
***
Асгар и Эрмин уже давно стали частью счастливой толпы. Всё происходящее сейчас в Дергиборге перевернуло их сознание. То, что они считали просто сказками, пережитками прошлого, то ли бывшее на самом деле, то ли придуманное, сейчас свершалось перед глазами. Им посчастливилось успеть к молитве Хейд. И голос вёльвы проник в самое сердце, подняв там со дна целый ворох истинной, чистой веры, веры, о которой эти два венценосных отпрыска в себе и не подозревали…
А ещё они, долго оставаясь незамеченными, любовались Янникой со стороны. Да ею вообще нельзя было не любоваться! Есть у девушек такая пора, когда их чистота, душевная щедрость, ранимость сливаются с красотой внешней. И тогда нет на всём Хротгаре им равных! И даже Эрмин не удержался.
- Ты смотришь на неё как хозяин, – буркнул он другу. – Не рановато ли?
Асгар, что не спускал с Янники глаз, сверкнул злой синевой и свёл брови в линию:
- Это не обсуждается, друг! Я её теперь не отдам!
-Ты счастливчик, Асгар! – вздохнул де Ларра. – Вот теперь я действительно тебе завидую. Удачливый ты, сын харезской печени!
Сын северного правителя, довольный репликой друга, расхохотался. Всё складывалось как нельзя лучше! В конце-концов, он баловень судьбы! Это ещё Верховная много лет назад предсказала…
Вот только через полчаса ему стало не до смеха, когда Янника, пробежав мимо стрелой и никак не отреагировав на его приветственное восклицание, попала в жаркие объятия стройного и крепкого юноши с меткой серебряного благословения. Холодный взгляд снежного волка ожёг оторопевших венценосных соперников, чтобы в секунду превратиться в любовную лаву. Ведь Риг (а это был именно он) сграбастал своё сокровище в крепкие объятия.
- Этот загрызёт за неё! – серьёзно протянул Эрмин.
- Пусть попробует! – высокомерно вскинулся Асгар.
Однако опыт воина подсказывал, что Эрмин прав. Ещё как прав!
Глава 26
Открывая глаза, Янника сладко потянулась. За эту очень короткую ночь – часа в три – она замечательно выспалась. Дуська не пихала её своими острыми, наглыми ногами, солнышко, обычно слепившее её с раннего утра, сегодня как-то ласково пряталось в занавески, лишь слегка озорным лучом целуя то в лоб, то в глазки, то во вздёрнутый носик. Риг вчера… Риг… У Янники застучало сердечко, когда она вспомнила, как нежно, как трепетно и вместе с тем как сильно держал её Риг в своих объятиях сегодня ночью там, на площади. Какие глупости шептал! И жаркий мужской шёпот патокой воспоминаний растёкся по сердцу. Риг… Риг… Риг!