Страница 31 из 53
- Ну, вода потекла быстрее? Или нет?
- Вроде потекла, – ответили девчонки разом.
- О, Снежная дева! – взвилась на ноги Хейд.
Она выскочила во двор, мгновенно забравшись на привычную лохань, и взвилась в небо.
Над Дергиборгом зычно зазвучал её властный и торжественный голос:
- Лёйгардагур! Лёйгардагур! Жители славного Дергиборга! Завтра ждите Лёйгардагур!
И голос вёльвы полетел над городом, множа в разные стороны набатом непонятное и пугающее «Лёйгардагур»!
-Это чё такое? – спросила Яннику обалдевшая Дуся.
- А я знаю? – пожала плечами та.
Хорошо, что многие жители города ещё помнили, что такое «лёйгардагур».
Бедные, сегодня их ждала бессонная ночь, а завтра – безумный день!
Глава 25
В течение получаса после эпического подъёма вёльвы в небеса Дергиборга мир сошёл с ума. Суета, мельтешение, переполох и человеческая внезапная толчея на улицах всегда такого степенного, рассудительного и размеренного города вызывали у несведущих молодых жителей и внезапных гостей по меньшей мере недоумение.
Ожидая возвращения Хейд, Янника с Дуоссией, как завзятые сплетницы, прилипли к окну своими юными носами:
- Куда это понеслась тётушка Марит с тюком пряжи?
- Обратно в лавку несёт?
- С чего?
- А я знаю?!
- Ммм!
- Смотри, смотри, бабушка Метте с внуками выползла и забор начала красить! А её невестка во двор рамы для вьюнка цветочного тащит.
-И как подняла? Они же тяжеленные!
- Гляди сюда! – и палец, дрожа от нетерпения, упирается в стекло: – У дядьки Мартина столпотворение во дворе, видишь?
- Угу. Кровельщик Кнут пожаловал. Они что – крышу собираются чинить под вечер?
- Похоже…
- С ума сошли?
- Хмык-хмык! Ага! Все разом!
- Ты что-нибудь понимаешь?
- Нет.
- И я нет.
- Ну что происходи-и-ит? – в который раз канючит Дуся и бьёт вязаным копытцем об пол, как нетерпеливая телушка, – Янника, айда спросим? Не хочешь сама – давай я быстренько сбегаю! Ну хоть знать будем, что такое этот страшный «Лёлеляйдадур»!
- Лёйгардагур! – поправила её с порога, входя, очень усталая Хейд.
Женщина неспешно разувалась у двери, и девочки кинулись к ней помогать.
-Лёйгардагур, – снова повторила женщина, пока Янника с Дусей хлопотали над ней, как над ребёнком, снимая верхнюю накидку, – на языке Снежной девы означает «большая стирка». В те дни, когда все жители Хротграра ещё жили по её заветам, круг Снежного благословения раз в пять лет, как подарок жителям за праведную жизнь, совершал настоящее волшебство: завершал за день все сложные и долгие домашние дела. Всё, что было начато и не доделано в хозяйстве.
- Всё-всё? – уточнила Янника.
-Всё! – уверенно кивнула Хейд. – Последний раз в Дергиборге Лёйгардагур праздновали лет двадцать пять назад. И был он совсем слабенький. Я уж думала, что и не увижу этого чуда больше. А нет! Сподобила Дева!
И Хейд счастливо улыбнулась, наблюдая, как Дуся, высунув язык от старания, натягивает на её натруженные ноги мягкие вязаные тапочки-копытца.
- Спасибо, девочки мои… Кстати, а что мы с вами недоделали? Нельзя упускать такой редкий шанс.
Янника с Дуоссией переглянулись. Да всё вроде в хозяйстве справно. А ничего лишнего им не надо. Вот только…
- Купальня! – крикнули они разом.
- Точно… – выдохнула Хейд и стукнула себя по лбу ладошкой. – Купальня! Голова моя садовая! Купальня! Дуся, деточка, – повернулась она, – беги скорей к старику Трануму, пусть придёт и гвоздь хотя бы один для купальни забьёт. А Яннику я сейчас в Храм отправлю к воде снежной за сердечком для купальни, чтоб уж наверняка!
Дусе два раза повторять не нужно было. Фьють – и её ветром сдуло в ту же секунду в город, на улицу, где столько теперь интересного! Йухуу! Туда её вела неистощимая энергия любопытства истинной женщины.
А вот Янника не спешила. Она потупила голову.
-Что не торопишься? – Хейд только-только сменила платье на домашнее и теперь завязывала фартук на талии.
Янника привыкла не таить свои мысли от вёльвы. Но всё же были вещи, которые она хранила только для себя, и сейчас размышляла, стоит или не стоит делиться ими с Хейд. Но Вёльва будто и не замечала девичьих терзаний, потому как, задав вопрос, вопреки устоявшейся традиции, впервые не требовала на него ответа. И даже не замечала, начав вынимать овощи и коренья для ужина из короба на стол, что Янника недвижно стоит посреди комнаты.
- Я не пойду туда… – наконец выдавила из себя девушка.
- Что так? – Хейд явно переборщила с показным равнодушным тоном.
- Храм возле площади, а там напротив глаз много…
- Надо полагать, – Хейд стояла спиной к Яннике и продолжала аккуратно выкладывать на стол зелень, – красивых таких глаз. Венценосных, я бы добавила…
И старая вёльва резко повернулась. Какое уж тут деланое равнодушие?! У Янники задрожали губы.
- Неужто совсем не понравился жених? – удивилась вёльва.
Девушка с трудом удерживала слезы, потому как незачем плакать, но… Она, шмыгнув, пожала плечами, не понимая, как расценивать происходящее. Если честно, Янника вообще к Асгару Молчаливому не приглядывалась, пока шла. А поняла, что это он и есть, когда имя своё настоящее произнесла так опрометчиво. Но тогда поздно уже было… Его портрет частенько мелькал в классе на тетрадках у девчонок. И не только его. Но разве она вглядывалась? И лишь тогда, когда при прощании белокурый спаситель посмотрел на неё так, как смотрят торговцы на редкий экземпляр, купленный по дешевке у дурочка, у девушки от предчувствия и липкого страха зашлось сердце. Тогда она и вспомнила слова отца, что правитель Северного края Харальд Сигурсан уже заплатил хилест её семье.
Янника собрала волю в кулак, призывая спокойствие, и уже хотела ответить вёльве строго на вопрос… Но вместо этого произнесла то, что давно болело в её нежном, глупом сердечке:
- Я больше Рига не увижу? Никогда-никогда? – и крупная слезинка, одна-единственная, скатилась по щеке.
Долго молчала вёльва, внимательно разглядывая Яннику, застывшую с невероятно прямой спиной. А потом, махнув рукой, вдруг обессилено присела на лавку, чтобы сказать тихо:
- Да куда же он от тебя денется, девочка моя?! Куда? Если захочешь, судьба его на блюдечке к тебе принесёт, все дороги к твоему порогу построит!
И заревела Янника, кидаясь в Хейд, и счастливо всхлипывала у неё на груди, уткнувшись, как маленькая девочка. Вёльва убаюкивала плаксу, гладила по спине, пока слёзы облегчения и радости не закончились все.
Она вытерла последние капли с юного лица своими добрыми, натруженными, слегка шершавыми руками. И улыбнулась:
- А в Храм ты всё-таки слетай на своём тряпичном скарбе. Вот никто и не успеет тебя разглядеть. И не вздумай мне здесь театру разыгрывать, что не понимаешь, про какой летающий скарб я говорю!
Янника покраснела и выдавила:
- И всё-то ты знаешь, Хейдуша!
- Ох, не всё, моя девочка. Не всё!
***
Ночью город не спал. Все, предчувствуя невероятное, стекались к благословенному кругу. И стар, и млад. И даже вёльва с девчонками не утерпела. Надев своё строгое церемониальное платье, сняв с головы привычный, серый вёльвин убор, уложив белоснежные волосы наследной иллике в высокую причёску с перекрёстными косами, вдев в уши серебряные серьги с тяжёлым зелёным камнем и став на невысокие каблуки, Хейд сбросила в буквальном смысле лет тридцать. Не меньше!
Красивая, высокая, статная, она не шла – плыла. Той самой, слитной походкой наследных иллике. И Янника невольно скользила рядом, потому как тело вспомнило перебор. На них оборачивались благоговейно. Дуся сначала плелась следом, а может катилась, кто знает?! Девчушка пыталась раз десять подстроиться, но потом, махнув рукой, поскакала вперёд, как могла, периодически останавливаясь, чтобы не потеряться.
У круга было уже совсем тесно, когда вёльвы подошли. Но народ, кланяясь, расступался. И вёльвы скоро очутились у самого камня. Громко журчала вода, и резервуар у стелы был почти полон. Второе солнце уже село. И все ждали, когда загорится на севере первая звезда Снежного Хротгара.