Фараон

Мои последние слова доконали египтян, которые наблюдали наше противостояние со жрецом всё это время. Полную бесполезность ритуала, что делал сейчас великий жрец стала понятна всем, а главное моё полное спокойствие и уверенность в себе вернули их мысли в привычное русло. Фараоны и так были для них богами или как минимум потомками богов, так что ничего удивительного в том, что Амон позвал к себе в гости царя, а чтобы его тело не повредилось, прислал другого бога временно подежурить за него. В общем-то разумное решение, как ни посмотри.

На пол повалились десятками, я спокойно наблюдал за жопами, которые устлали собой мраморный пол. На ногах остался один вспотевший, ошарашенный жрец.

— Тебе особое приглашение нужно? — я посмотрел на него прищуренными глазами, словно через прицел, — или хочешь лишиться бессмертия? Я могу, когда ты умрёшь, твоё Ха найти и выбросить из мира мёртвых, зря только пирамиду себе будешь строить.

Мои слова так сильно его проняли, поскольку даже малейшая возможность лишиться бессмертия напугала его до дрожи. Он рухнул последним прямо передо мной.

— Так-то лучше, — самодовольно сказал я, возвращаясь на своё место и снова занимая положение полулёжа, — можете вставь, мне безразличны эти ваши человеческие ритуалы.

Люди поднялись и озадаченно смотрели на главного здесь, кроме меня. Верховный жрец и правитель Мемфиса поднялся, отряхнулся и уже спокойно спросил.

— Что ты будешь делать, бог Монту?

— Я ждать, — я развёл руками, — а вы будете делать всё тоже, что делали до моего появления. Тело нужно будет парню вернуть в целости и сохранности, поэтому в его расписании и ритме жизни ничего не должно меняться. Я лично не хочу навлечь на себя гнев бога Солнца, жариться живым в его огне такое себе удовольствие.

Тут я поднял взгляд и увидел, как в первые ряды выдвинулись люди, которые что-то быстро строчили на бумаге, вроде называемой здесь папирусом.

— Хотя если хотите… — я задумчиво обвёл всех взглядом, — я мешать вам не буду.

Тут многие затрясли головами, а верховный жрец Птаха склонил голову.

— Никто в здравом рассудке не будет навлекать на себя гнев Амон-Ра.

— А, вы его две ипостаси уже тут соединили? — я понял, что не совсем разобрался тогда в объяснениях Маши.

Верховный жрец судорожно кивнул.

— Ну отца не понять, то один свой аватар использует, то другой, так что правильно делаете, — попытался съехать я со скользкой для себя темы, — главное жертвы вовремя приносите, и он будет доволен.

— Я обязательно пошлю сообщение верховному жрецу Амон-Ра в Фивы, чтобы он провёл ритуал большего жертвоприношения, — на полном серьёзе ответил мне собеседник.

— Тогда всё, все занимаются своими делами, делаем вид, что ничего не произошло, — я сделал жест руками, выгоняя всех вон.

Люди тут же заторопились и вместе с верховным жрецом очистили помещение, вместо них ко мне подошли ближе Бенермерут, и тот парень имени которого я не знал. С ними вошли ещё четыре молодые рабыни, принеся глиняные кувшины с тонким горлом, и небольшие пиалы, красиво украшенные разными рисунками.

— Царь обычно в это время начинал праздновать окончание дня, — осторожно сказал мужчина, опускаясь рядом.

— Будем делать то же самое, — подтвердил я, — только давайте сначала познакомимся. Меня как вы уже знаете зовут бог Монту, а вас?

— Бенермерут — воспитатель и наставник Его Величества Менхеперра Тутмоса III, — представился он, и показал пальцем на молодого.

— Друг царя, Его Величества Менхеперра Тутмоса III — Меримаат, сын визиря Усерамона.

Рабыни стали наливать вино в пиалы, при этом трижды разлив его, но на это никто не обращал внимания, руки у обоих мужчин так же тряслись, как и у них. Они неискренне провозглашали здравницы царю, то есть мне и выглядело это крайне натянуто. На пир наше действие ну никак не походило, к тому же вино было невкусным, мне абсолютно не понравилось.

— Скукота! — наконец моё терпение лопнуло, и я показал рабыням выметаться, что они с радостью и сделали.

— Чем ещё царь занимался? — обратился я к своим собутыльникам.

— Стрельба из лука, езда на колеснице, — заикаясь сказал парень.

— Идём, научите меня всему этому, — я поднялся на ноги, — а то я от скуки помру после таких пиров.

Они тут же поднялись и пошли показывать мне дорогу, к нам тут же присоединилось почти двадцать человек охраны и четыре писца. Кучу людей, которые смотрели нам вслед и шушукались я постарался полностью игнорировать. Стрельбище оказалось тут же, просто возле стены, но с другой стороны дворца от которой мы приехали. Там стояли слуги, с разными размерами луков, а также пучками стрел, а дальше на разном расстоянии находились мишени из тростника, вкопанные в землю. Меримаат подошёл к одному из слуг, взял у него небольшой, изогнутый костяной лук, похожий я видел в музеях у кочевых народов и протянул его мне.

— Лук царя.

Я взял его в руки, попробовал натяжение, которое оказалось для меня ерундовым и вернул его обратно.

— А что получше есть?

Тот побледнел и бросился к ещё одному, принеся мне изогнутый в обратную сторону, даже с виду мощный составной лук.

— Его к сожалению, никто натянуть не может, — пролепетал он, — а два человека с трудом могут одеть тетиву.

Протянув руку, я сам охреневая от происходящего взял лук в руку, во вторую мне подали толстую тетиву, и я с огромным трудом, но не показывая это для окружающих, изогнул его в нужную сторону и надел тетиву, уперевшись ногой в один из рогов. Опыта у меня в обращении с луками разумеется не было, я максимум если и стрелял, то пьяным на пляже, тут же тело словно само всё выполняло, как это было нужно.

— Стрелу дай, — я взял в руку готовый к стрельбе лук. Парень с круглыми глазами подозвал слугу, показывая мне различные стрелы. Все были тростниковыми, на конце только была небольшая деревяшка, в которую был воткнут каменный наконечник.

— «Бл…ть здесь же ещё и железа нет, — вспомнил отчётливо я, что нахожусь в бронзовом, а если быть совсем уж точным, то в медном веке».