Страница 69 из 75
— Все тут же забудут про смерть каких-то там ткачей, — небрежно бросила Мартина. — Ты же и сам понимаешь, что дело не в них, и даже не в этих убитых купцах. Количество их товаров было ничтожно. Государь не может нарушить свое слово, но и чрезмерного усиления варварского царька он тоже допустить не имеет права. Император мудр, доместик, а его советники весьма опытны. Еще десяток-другой лет, и мы потеряли бы свою торговлю, а те, кто платит налоги, были бы разорены. А вот архонт Само, напротив, богател был бы все больше, перетягивая к себе наших мастеров и заваливая нас дешевыми товарами. Мы позволяли варварам торговать тут беспошлинно, но ровно до тех пор, пока это было выгодно Империи. И ни днем позже. Каганат и персы повержены, и больше необходимости в этом нет. Поэтому все было сделано так, как сделано.
— А новый торговый путь? А города Фракии? — робко спросил Стефан.
— Мы не будем сворачивать торговлю с архонтом склавинов, — пожала плечами императрица. — Но она должна быть выгодна и нам тоже. Я думаю, он примет это спокойно. По отзывам, он весьма разумный человек.
— А если он почувствует себя оскорбленным и снова двинет свои войска? Что будет тогда, госпожа? — робко спросил Стефан.
— Ничего он не двинет, — императрица снова начала разглядывать себя в зеркало, поправляя прическу. — У нас есть оружие, которое победит его без боя. Его купцы будут платить все положенные налоги, а он сам останется союзником императора.
— Мне позволено узнать, что это за оружие, кирия? — почтительно спросил Стефан.
— Тебе позволено немедленно уехать из столицы и сделать то, что обещал, доместик Стефан, — резко оборвала его Мартина. — А еще тебе не позволено больше влезать в совместные дела с иноземцами. И это последнее предупреждение. Ты можешь идти!
Тряская рысь небольшого конька, на котором ехал Стефан, не давала ему задремать. Он был в дороге уже два месяца, и выслушал несметное количество стихов в исполнении Сигурда, который был счастлив, найдя благодарного слушателя. Они шли туда, куда могли пойти лишь даны, равнодушные к смерти, и доместик Стефан, которого среди чиновничьей братии давно уже считали отчаянным до безумия игроком. Они шли прямо в лагерь Шахрвараза, сидевшего в Эдессе, и принимавшего к себе отряды персов, которые тянулись к нему со всего юга Империи, от Александрии до Антиохии. Персы уходили из ромейских провинций, а великий полководец все еще медлил. Его не слишком жаловали в Ктесифоне, раздираемом распрями знати, делившей власть у трона малолетнего шахиншаха.
— Эдесса, господин! — проводник, обгорелый дочерна сириец, вытянул вперед руку.
Фаррухан Шахрвараз, крепкий седобородый мужчина за пятьдесят, с немалым удивлением разглядывал имперского евнуха, который спокойно стоял перед ним, слегка опустив голову. Полководца когда-то звали Хорем, а новое имя дал ему шахиншах Хосров, и оно означало Вепрь Государя. У него было много прозвищ — Искатель Битвы, Меч Шахиншаха… Шахрвараз воевал уже четверть века, и он состарился в походах и сражениях. Полководец договорился о мире с императором Ираклием после того, как по наветам врагов был приговорен Хосровом к смерти, но вот прямо сейчас он стоял на перепутье. Из имперских земель надо уходить, а в Персии было слишком много врагов.
— Что тебе нужно, слуга императора? — спросил полководец, немало удивленный отвагой этого женоподобного существа.
— Я служу василевсу Ираклию, да продлятся его дни до годов Мафусаиловых, и государыне императрице Мартине, сиятельный спахбод(1). Но то, что я скажу тебе сейчас, известно только мне. И, если захочешь выслушать, это будет известно тебе тоже.
— Ты замыслил измену? — сощурился полководец.
— Нет, — покачал головой Стефан. — Просто то, что я тебе скажу, есть великая ересь. Священники проклянут меня, если узнают. Они не жалуют предсказателей. Есть один колдун далеко на севере. И он прислал весть. Ему было видение о тебе и твоем будущем, сиятельный.
— Говори! — напрягся командующий. — Я очень надеюсь, что ты не безумец и не станешь шутить подобными вещами.
— У этой вести есть цена, сиятельный. И она немалая.
— Сколько? — брезгливо сморщился Шахрвараз. Ему стало скучно. Еще один жулик, который хочет продать ему предсказание. Но, поскольку жулик был евнухом Ираклия, пусть скажет. Шахрвараз еще успеет раздеть его, побить палками и выгнать из лагеря.
— Ты вернешь Животворящий Крест, который хранится в Ктесифоне. Его не отдают под разными предлогами.
— Но как я смогу его отдать? — растерялся полководец.
— Сможешь, если мы заключим договор, — уверил его Стефан. — Тебе предсказано великое будущее.
— Я тебя слушаю, — кивнул Шахвараз. — Считай, что мы договорились.
— Предсказание таково! — нараспев начал говорить Стефан. — Тебе, Хорем, именуемый также Фаррухан Шахрвараз, надлежит отправиться к городу Ктесифон и стать царем царей Персии.
— Что??? — выпучил глаза старый воин. — Но как ты…? Да как это возможно? Я же и сам собирался…
— Тебе надлежит взять в жены царевну Борандохт, именуемую также Буран и править совместно с ней. Она внучка императора Маврикия, и ваш брак будет освящен богами.
— Буран взять в жены? — задумался Шахрвараз. — Да, может получиться. Ее мать Мария весьма уважаема. Она дочь римского императора, как-никак.
— Это не все, — продолжил Стефан. — Вы должны править вместе, иначе ты очень скоро погибнешь.
— Как я погибну? — напрягся полководец. — И когда?
— Этого мне неизвестно, — с сожалением ответил Стефан. — Да, я думаю, это и неважно. Важно то, что ты станешь царем царей, если отдашь Крест Господень, и он до Пасхи окажется там, где ему надлежит быть. Персия наказана за то кощунство, что позволила себе в отношении этой святыни.
— Эй! — хлопнул Шарвараз в ладоши, а когда телохранитель просунул голову в дверь, сказал. — Начинайте собирать обоз. Мы выдвигаемся через три дня. А ты, слуга императора, поедешь со мной. Если я не стану царем царей, то ты станешь на голову короче.
— Конечно же, я поеду с тобой, великий царь, — хладнокровно ответил Стефан. — Кто-то же должен доставить святыню в Иерусалим. Пусть это буду я.
1 Спахбод — высший военный чин, командующий армией.
2 Обычай поклонения богам в священных рощах у дворян Беневенто дожил до 12 века.