Узник Гримуара 2

Глава 22 (Малик ч2)

— Вам что-то не понравилось, юный господин? — Испуганно спросил рядом стоявший слуга, дрожащий от страха оказаться виновным.

— Не могу пить вино. — Я опомнился, вспоминая где нахожусь. — Принеси мне что-то менее крепкое. Да побыстрее. И так кучу времени трачу почём зря.

— Сию же минуту, юный господин. — Поклонился тот и быстро убежал куда-то в сторону. Явно на кухню.

Люди вокруг наблюдали за сим представлением, но увидев, что за всем стоит банальная брезгливость, перестали обращать на меня какое-либо внимание. Впрочем, не все.

— Кто это — спросил один из дворян своего партнёра рядом.

— Кажется, это наследник дома Говардов — Арэнг Говард. — Отвечает ему мужчина, делая глоток из бокала.

— А, — фыркает тот, — это тот самый, кто решил создать свою компанию наёмников?

— Истинно так, Томас. — Кивает его собеседник. — Малой видимо совсем из ума выжил, раз решил заняться столь нелицеприятным действом.

— Скажешь тоже. — Рассмеялся Томас, поглаживая попку его «напарницы». — Просто папаша у него слабохарактерный и ничего более. Я бы на его месте давно его отлупил, да наследства лишил какого-либо. Ты согласна, моя милая крошка?

— Ваши слова такие же мудрые, как и слова всезнающего учёного. — С улыбкой отвечает обнажённая служанка, ёрзая у него на коленях и изгибаясь всем телом.

— Ты, как всегда, горяча, подобно весенним источнику. — Усмехается тот, принимая её правила игры. — Лучше скажи, Эндрю. С какого перепугу этот молокосос припёрся на бал? Кто его вообще сюда впустил?

— Право тебе, Томас. Его отец как-никак достаточно влиятельная персона, а потому наверняка должен был дать ему шанс на «выход в свет». Он, кстати, как я понимаю должен скоро и сам явиться.

— Очень на это надеюсь. — Фыркнул мужчина. — Есть у меня к нему пару вопросов касаемо последних происшествий. Уж лучше ему будет взять на себя ответственность, а иначе…

Подобные разговоры происходили здесь тут и там и мне, если честно, было насрать на них. Да, меня поносят здесь все, кому не лень, да вот только все эти «аристократишки-дворяне» не более, чем жалкие трусы, неспособные высказывать своё мнение о человеке ему в лицо.

— А я бы им плеснул яда в бокал, чтобы неповадно было. — Донёсся до меня голос Арэнга, что не так давно смирился со своей участью и нашел со мной точки соприкосновения. Так что он теперь был не молчаливым наблюдателем, а весьма разговорчивым. Что было полезно, все же я не знал многих моментов из аристократического общества. Иногда даже я позволял управлять телом за место меня, пока я занимался своими делами. Хотя конструкты на своей силы, как и охранника удалять не стал. Но были и исключения, как сейчас, когда он был явно недовольным моим пофигизмом. — Раз покажешь, что тебя можно безнаказанно поносить — будут делать это и в дальнейшем.

— Как будто тебя это ранее спасало. — постарался при этом передать по средству ментальной связи весь свой скептиз, показывая своё отношение к его наивности. — Такие, как они, будут это делать до тех пор, пока их за жабры не подвесишь. Ито, даже после будут это делать, хоть и в кулуарных беседах.

— И всё равно — они поносят мой род! — Воскликнул Арэнг. — Это непростительно!

— Ты должен был уже понять, что мне насрать на твой род и мы это ни раз обсуждали. Он пока лишь мне полезен. Но ты прав, отчасти, этого так просто оставлять нельзя. Но не сейчас. Да и давай на чистату — Усмехаюсь я. — Ты-то ничего сделать не сможешь, да и, честное слово — что ты в своём роду нашёл? Что эти хороши, что другие — не издевается над тобой только ленивый, да и тот в своих мыслях. Я б на твоём месте давно бы уже свалил из этого гадюшника, будь оно неладно.

— Ты смотри мне. — «Прищурился» парень. — Это всё ещё моя семья, так что не думай, что можешь просто так что-либо о ней говорить. У нас договор.

— Но ты не отрицаешь мои слова о том, что и твоя так называемая «семья» не брезговала подобным, верно? — я передал его же обрывочные воспоминания, что сумел ментально снять и чувствую, как мой собеседник теряется. И похоже он не нашел, что ответить, лишь обиженно замолчал, словно его никогда и не было. Я лишь про себя пожал плечами и не стал развивать далее эту тему.

— Жалко парня. — Бормочу я, пробуя закуску. — За свою семью горой стоит, а та его с грязью смешивает.

А закуска-то ничего такая. Ржаной хлеб с рыбой, овощами и каким-то соусом. Если бы приводил аналогию, то взял бы датский смёрребрёд — похожего бутерброда с картофелем, яйцом, луком, огурцами, горошком и прочим. Штука вкусная, но если произнести его название на английском на вопрос «Самое любимое блюдо?», то получится самая грустная история на свете.

— Возьму-ка себе парочку, да прогуляюсь по этому Содому и Гоморре. — Говорю я чуть шёпотом, беря на тарелку несколько таких штук, да ещё некоторые гостинцы, и отправляюсь гулять.

Сравнение с Содомом и Гоморрой я не ради красивого словца привёл. По легенде, данные города были уничтожены гневом Божьим за высочайшую степень грехопадения, вызванный повсеместным развратом. Полагаю, что примерно так они и выглядели тогда, в свои «былые» времена — куча голых женщин и мужчин, выполняющие роль игрушек для увеселения, куча знатных персон, что не прочь воспользоваться их «услугами», и всё это подаётся в золотой обёртке из богатств императора Хэмпшира.

— Нда-а-а… — Мысленно качаю я головой, наблюдая за всем этим нелицеприятным зрелищем. — Дерьмо это всё то ещё.

— Не могу не согласиться. — Ответил мне Арэнг, сам видимо брезгливо смотря на происходящее. — Я догадывался, что у людей познатней имеется множество способов увеселения и самоудовлетворения, но чтобы такое… Как их жёны-то пустили?

— А им-то что с того? — Спросил я. — Не станут же они скандал какой устраивать?

— О-о-о. — Ехидно протянут парень. — Ты ещё не слышал об истории трёх летней давности. Там вообще натуральный цирк с животиной разной был, как жена графа Оруэлла узнала, что тот «веселился» с герцогиней де Линейской. Такой скандал по всей империи, что хоть стой, хоть падай.

— Настолько всё плохо было? — С сомнением я изогнул бровь. — Это же не такая уж и редкость должна быть в высшем обществе.