Страница 5 из 13
И сердце, кажется, сейчас выскочит из груди.
– Эй, привет, – шепчу я. Такое чувство, будто и впрямь только что его увидел.
– Пойду брошу детские вещи в стиральную машину, – говорит Ма. – Кто знает, сколько микробов там у них в доме.
Она только и делает, что воюет с микробами: ее астма может дать о себе знать от любой мелочи.
– Спасибо, мам.
Она снова уходит, а я все не могу оторвать глаз от сына, и признаюсь честно: хоть мне и радостно, но еще и страшно до жути. Новый человечек, которому я помог появиться на свет, с сердцем, легкими, мозгом – хотя тут я практически ни при чем… И теперь от меня зависит, будет ли он жить дальше.
Ну и дела! Не так я планировал провести вечер пят…
Черт, тусовка у Шона же сегодня. Но разве Ма теперь меня отпустит?
Отняв на минуту руку от бутылочки, дотягиваюсь до радиотелефона и набираю номер. Прижимаю трубку к уху плечом. После двух гудков Лиза отвечает:
– Привет, Мэв! – Вечно забываю, что у них стоит определитель.
– Привет! Не отвлекаю?
В трубке слышится приглушенный шорох.
– Нет, я только одежду собираю для вечеринки. А что?
Мне становится совсем дерьмово.
– М‐м… ну, в общем… Я не смогу сегодня.
– Что-то случилось?
– Угу… Ма загрузила домашними делами.
Я почти не вру. Просто не говорю всей правды. Не обсуждать же по телефону ребенка, который у меня на руках.
– Ну точно как моя, – вздыхает Лиза, и я словно вижу, как она закатывает глаза. – Хочешь, побуду вечер с тобой?
– Нет-нет! – чуть не вскрикиваю я. Малой испуганно морщит личико. – Извини, – говорю им обоим разом, в панике укачивая младенца. Только бы не разорался! – Просто домашние дела, зачем тебе тратить на них пятничный вечер. Все окей, не волнуйся.
– Окей… На выходных хоть увидимся?
– Не, она не отпустит.
– Чего же ты такого натворил?
Да уж, вопрос не из простых.
– Ну… ты знаешь, как оно бывает. Ладно, я звякну.
Обменявшись привычными «я люблю тебя», мы прощаемся, и я с облегчением перевожу дух.
– Чуть не спалил ты меня, Малой.
Он отрывается от бутылочки и сладко зевает. Ему явно нет дела до моих забот.
И половину смеси уже выпил, пора дать ему срыгнуть. Как там Ма учила – головку на плечо? Ладно, теперь похлопаем. Раз, два, три…
Малыш икает, и по спине у меня течет что-то теплое.
– Фу, чувак! – Я вскакиваю с дивана. Этого ребенка на меня стошнило. Он вопит, продолжает срыгивать, и я тоже уже готов заплакать. – Ма-а-ам!
– Что еще? – заглядывает она в дверь. Еще и ухмыляется… – Добро пожаловать во взрослую жизнь, Мэверик! О чистой одежде можешь забыть.
– И что мне делать?
– В другой раз положи на плечо полотенце, а сейчас докорми и дай срыгнуть еще раз.
– Так и сидеть, что ли, в блевотине?
– Я тебе уже сказала, что мир теперь не вокруг тебя вертится. Учись быть отцом! Вот он, твой лучший учитель.
Лучше бы оставил свои уроки при себе…
В дверь звонят, и Ма выглядывает в окно. После того как копы вломились к тебе в дом, поневоле осторожничаешь.
– Привет, малыш Андре! – говорит она, отпирая дверь.
– Привет, тетушка. Ну как, получили результат… – Дре выкатывает глаза, заметив младенца у меня на руках. – Ого! Так он и правда твой?
– Угу, – киваю я, – мой.
– Бли-и-ин! – Он подходит ближе. – Хотя чего тут удивляться, вылитый ты.
– Да кто бы сомневался, – усмехается Ма, – теперь, как видишь, Мэверик весь в делах.
Рад, что хоть кому-то это кажется смешным.
– Давал ему срыгнуть, – объясняю, – а он…
Дре тоже ухмыляется.
– Всегда подстилай полотенце, братец. – Он заходит со спины и смотрит на личико Малого у меня на плече. – Че как, племяшка? Я Дре, твой дядюшка. Когда-нибудь научу тебя бросать мяч, раз уж твой папец не тянет.
– Вот еще! – фыркаю я.
– Правда есть правда… Надолго его взял?
Я присаживаюсь на край дивана, перекладываю Малого и снова сую ему бутылочку.
– А хрен знает. Аиша с матерью нам его подкинули.
Дре опускает конец бутылочки.
– Не торопи его. В каком смысле подкинули?
– Мы отошли сменить ему подгузник, вернулись, а их и след простыл.
– Ни… фига себе! – Ругаться при Ма Дре не решается. – Вы их искали?
– Домой к ним сразу поехали, там никого, – отвечает Ма. – Да чего еще ждать от этой стервы Йоланды?
– Ну и ну! – говорит Дре. – Что ж, ясно. Если нужна кроватка, так от Андреаны еще цела, и коляска тоже. Занесу вам попозже.
– Вот спасибо, племянничек! – Ма берет с дивана свою сумочку. – Схожу-ка я за обедом к Рубену, готовить что-то совсем нет настроения. Ведите себя тут прилично!
– Хорошо, – отвечаем мы в один голос. Хотя кузену уже двадцать три, мою Ма он слушается беспрекословно.
Она уходит, и Дре присаживается ко мне на диван. Наблюдает, как Малой сосет бутылочку.
– Ну ты прям настоящий папаша, Мэв.
– Самому не верится.
– Понятное дело. Отцовство, оно такое. Зато теперь я и представить себе не могу, как жил бы без моей крошки… хоть и бедовая она – ого-го.
– Скажешь тоже, – смеюсь я, – ей же всего три годика.
– Да она уже думает, что знает все на свете, и лезет во все дыры! Говорят, трудно с двухлетками, а ни хрена подобного – с трехлетками не сравнить. – Он вздыхает. – Как же я буду скучать по ним, когда у Киши снова начнутся занятия.
В позапрошлом году Киша перевелась учиться в Маркхэм и забрала Андреану с собой. Всего пара часов езды, и Дре навещает их по выходным, а сам из Садового переехать не может, надо помогать тетушке Ните: дядя Рэй год назад слег с инсультом.
– Держись, браток, – подбадриваю я. – Через год Киша получит диплом, в июле поженитесь…
– Возню со свадьбой еще надо пережить, – ворчит он и кладет мне руку на плечо. – Ну как ты вообще?
Да никак, если честно. Мою жизнь словно миксером взболтали, ничего не поймешь. Теперь я внезапно чей-то отец, хотя мне и своего собственного не хватает.
Ничего, как-нибудь выдюжу. Сдохну, а не сдамся!
– Да справляюсь помаленьку.
– Тут поневоле сдрейфишь.
– Кого мне пугаться, грудного младенца?
– Того, что с ним связано. Я сам слезу чуть не пустил, когда в первый раз взял на руки Андреану. Такая красотка, и вдруг – моя собственная, и мне за нее отвечать.
Я гляжу на своего сына и, черт побери, чувствую то же самое.
– Решил тогда, что стану самым лучшим отцом, какого она заслуживает, – продолжает Дре. – Пришлось резко взрослеть… вот и тебе придется.
– Да я вроде как и не маленький уже.
– Ах да, извини. – Дре поднимает ладони. – Ты же и впрямь уже мужчина… такой взрослый, что крысячишь у нас с Шоном за спиной.
– Что? – Я едва не роняю младенца.
– Ты меня слышал, Мэв… Даришь своей девчонке дорогие цацки, меняешь кроссовки каждую неделю. Я же в курсе, сколько денег ты делаешь на нашем товаре, сам же прикидывал, сколько тебе давать, чтобы только слегка помочь тетушке Фэй. Откуда же остальное?
Я укладываю Малого себе на плечо и хлопаю по спинке.
– Говорю же, подрабатываю еще…
– Ага, конечно! Меня не проведешь. Кто тебя научил? Где товар берете?
– Я ничего не крал, Дре.
– Значит, все-таки проворачиваете делишки на стороне.
– Нет, я не в том смысле!
– В том самом! Тебя Кинг подбил, да? Как раз в его духе.
Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
– Дре, я не…
– Шону я ничего не скажу. Только будь мужчиной, раз уж назвался. Докажи, что ты взрослый. Налажал, так признай честно.
Вот ведь как повернул! Мне и правда совестно скрывать что-то от Дре, он мой старший брат, хоть и двоюродный. Никогда друг от друга секретов не держали… и потом, если не признаюсь, он все равно докопается до правды, и тогда Кингу придется плохо.
Я кладу сына в автолюльку, он уже почти уснул. Нет, нельзя подставлять друга. Возьму все на себя.
– Окей, угадал, – говорю. – Я толкаю кое-что на стороне… но никто меня не подбивал, я сам нашел ходы.