Страница 67 из 78
Глава 18
18
Пустота.
Мирон с силой провёл ладонями по волосам. Сознание ускользало, мысли не хотели ворочаться в уставшей голове.
На Мелету он старался не смотреть.
— Ты тоже думаешь, что Акира — настоящий Иск-Ин. Точнее, твои хозяева так думают… Они думают, что новая технология позволит им на много лет опередить конкурентов, стать монополистом Нирваны. Они решили, что Акира — их билет в светлое будущее.
— Напротив. Они хотят его уничтожить. На земле не место еще одному разумному виду.
— Да никакой это не Разум! — взорвался Мирон. — Это всего лишь программа, которую написал мой брат! А он — не Господь Бог… Невозможно мёртвую машину наделить живым сознанием.
Он чувствовал себя воспитателем в детском саду. Почему люди не думают собственным мозгом, а верят всему, что им говорят?
— Вы можете в этом поклясться, господин Орловский? — насмешливо спросил Хидео. — Вы можете гарантировать, что ваш брат не создал настоящий, самостоятельный Разум?
Мирон зажмурился, ухватил прядь волос на затылке и с силой рванул. Боль помогла немного прийти в себя.
— Нет. Гарантировать я этого не могу. Так же, как и то, что солнце непременно взойдёт утром, а законы физики не изменятся через год. И если жизнь моей девушки зависит от того, получит ли ваш босс Акиру — я согласен. Хрен с ним. Забирайте.
И вновь она не выразила никаких чувств. Мирон вгляделся в белое, покрытое капельками пота лицо. Облик Амели Карамазовой как-то смазался, отступил и сквозь смоделированные нанопластикой черты вновь проступило изначальное лицо Мелеты. Её твёрдый подбородок, особенный прищур глаз, жесткая складка рта…
— Ну что? — вновь спросил он. — Мы договорились? Я отдаю вам Акиру, а вы мне — девушку.
— Приступайте, — Хидео кивнул на сейф. Казалось, держать почти что на весу тело Мелеты ему не доставляет никакого труда. — Доставайте Акиру, а там… Посмотрим.
— Ну нет, — каждым мускулом своего тела желая броситься к сейфу, выдрать из него, с корнем, грёбаный квантовый модуль и запустить им прямо в лицо клона, Мирон усилием воли сдержался. — Работать с паролями — занятие тонкое, не терпящее нервного напряжения. Если я ошибусь хоть с одной цифрой, хоть с одним знаком или даже пробелом — сейф выгорит изнутри. Но Акира… — вновь пришлось импровизировать. Боже, как это надоело! — Но Акира в этом случае утечет в Сеть, — он помолчал, давая клону осознать масштабы катастрофы. — Он утечет в Плюс, распространится, и уже ни вы, ни кто-то другой не сможет его оттуда извлечь. Он станет Сетью и начнёт диктовать свои правила.
— Если вы не отдадите мне модуль в целости и сохранности, я буду отрезать от неё крошечные кусочки, — Хидео провёл кончиком ножа по шее Мелеты. На белой, как бумага, коже осталась красная полоса. — Это будет мучительно больно. Я буду свежевать её живьём, начиная с пальцев ног. И я могу делать это бесконечно долго.
— Перестаньте причинять ей боль сейчас, — мрачно попросил Мирон. — Хоть это вы можете?
Клон подвел девушку к металлическому табурету. Пододвинул ей под колени и мягко толкнул. Она села — почти упала — на сиденье. По лицу её прошла судорога облегчения.
— Если я резко отпущу руку, кость выйдет из сустава, — сказал он, кивая на её плечо. — Так что я буду делать это медленно. А вы — работайте.
Мирон молча подошел к сейфу и внимательно осмотрел переднюю панель. Огоньки, выстроенные фрактальной спиралью, беззвучно докладывали, что всё в порядке. Под огоньками находилась сенсорная консоль, довольно большая. Она включала в себя как цифры, так и буквы — латиницы и кириллицы. Буквенный пароль? Какое-то слово? Фраза?
Мирон прикрыл глаза, стараясь абстрагироваться от тихого, но частого и напряженного дыхания Мелеты и еле слышного мычания — Хидео напевал себе под нос какую-то тягучую мелодию.
Буквы… Они здесь неспроста. Обычно для пароля достаточно цифровой клавиатуры — ведь можно создать сколь угодно сложную комбинацию, которую не разгадать простым перебором.
Но он не знает никаких комбинаций. Платон ничего на этот счёт не говорил. Вообще ничего. Значит, он уверен, что у Мирона вся информация уже есть…
Что-то из детства? Из их совместной жизни? Мирон пробежался по воспоминаниям.
Нет. Таких событий СЛИШКОМ много. А времени мало… Ведь предполагалось, что он зайдёт, откроет сейф, заберёт модуль и выйдет. А не будет стоять, разгадывая шарады под дулом пистолета. Ну, не пистолета. А чем лучше угроза причинения боли любимому существу?
Любимому? — цифры на панели утратили чёткость. — Я люблю Мелету? — Мирон прислушался к себе.
Вспомнил их единственную, проведенную вместе ночь… Хотя нет. Они же спали вместе в заброшенном здании, готовясь к рейду. И что? Несколько проведенных вместе часов, это — любовь?
Его охватила паника.
Ладно… — он постарался успокоиться. — Ладно… Об этом можно будет подумать потом. И кстати, мнение девушки в этом вопросе тоже будет нелишним.
Сосредоточиться. Открыть сейф. А для этого нужно разгадать пароль… Итак: вернемся назад. Если Платон ничего не говорил о пароле, значит был уверен, что УЖЕ сказал. Как бы парадоксально это не звучало.
Мирон прокрутил в голове все их разговоры в обратном порядке. Добрался до квартиры… Что-то в ней? Единственная фраза, которую он там видел, был из этой книжки про шпионов.
«Никому нельзя верить. Даже себе. Мне — можно.»
Эта фраза? Значит, для этого нужны буквы? Он занёс палец над панелью…
Нет. Платон никогда не пользовался буквенными шифрами. Он любит математику. Значит…
Прикинув в уме, Мирон нажал цифру один, а за ней — пять. Цифровое значение буквы «Н» — пятнадцать. «И» — десять. «К» — двенадцать. «О» — шестнадцать.
Детский шифр. Так они развлекались в школе, еще в первом классе. Потом отец показал им азбуку «морзе» и общаться — так, чтобы ничего не поняли одноклассники и учителя — стало еще проще.
Ему не нужно было считать, всё всплыло в памяти. «В» — три, «Е» — шесть, «Р» — восемнадцать, «И» — десять, «Т» — двадцать, «Ь» — тридцать.
Строчки цифр бежали, как цепочки трудолюбивых муравьёв. «А для низкой жизни были цифры. Бессловесный подъяремный скот. Потому что все оттенки смысла умное число передаёт»… Отец любил Гумилёва. Частенько бормотал эти строчки вслух.