Страница 53 из 78
Мирон с облегчением рассмеялся. Вытер пот, откинулся на неудобном стуле, насколько это было возможно… Всё зря. Все разговоры, хитроумные планы — всё это зря. Ничего у них не выйдет.
— Ребята, — сказал он, оглядев по-очереди всех анонимусов. — Я всего лишь его брат. Не клон, не двойник… Мы всего лишь близнецы. Этого мало. Наверняка в ДНК есть какие-то отклонения…
— Ты же открыл двери в его квартиру, бро? — спокойно спросил Соломон. — Тот замок тебя пропустил, верно?
— Да, но консьерж сказал, что Платон заранее внёс мою ДНК в базу данных… О, — Мирон осёкся. Платону негде было взять его ДНК. Дома он не был десять лет, за это время все вещи — даже расчёски с остатками волос, были либо уничтожены, либо подвергнуты такой дезинфекции, при которой любые живые ткани разрушаются. Кроме того, для ДНК-замка нужна кровь. Только свежая кровь и ничего другого.
— Это была проверка, — сказал Мирон. — Это был чертов тест! — Соломон невозмутимо кивнул. Если б замок на двери Платона меня не узнал — ничего бы не было. Я бы постоял под дверью, а потом спокойно вернулся к себе в Улей и завалился в Ванну.
— На двери сейфа — точно такой же замок, — сказал Саул.
Значит, братец сделал меня еще раз, — подумал Мирон. Такие дела.
— Теперь самое главное, — сказал, поднимаясь и потягиваясь, Соломон. В росте он не уступал Голиафу, в ухе чёрного как гуталин негра, покачивалась золотая серьга, а волосы были сбриты в ноль, являя миру череп нечеловечески совершенных очертаний. — Как вы попадёте внутрь.
Мирону всё еще зверски хотелось закурить. Странное чувство… Он ведь никогда не курил, даже не пробовал. Но терпкий запах табака, что оставлял после себя отец — помнил. И ощущал всегда, когда находился на грани фола. Когда жизнь разгонялась до немыслимых скоростей, а нервы растягивались до предела.
— Как раз сегодня в Технозон состоится встреча представителей японского отделения с нашим. Повестка дня — решение текущего кризиса с Акирой, — сказал Саул. — В составе делегации: господин Мару Кобаяши — менеджер высшего звена, поверенный самого господина Карамазова. А с ним — сюрприз-сюрприз… Амели Карамазова, любимая внучка большого босса. Она-то и будет нашим пропуском в здание Технозон.
— Каким образом? — спросил Мирон.
— Наденьте Плюсы, господа, — предложил Саул и первым вставил в уши пиявки.
В желтом квадрате, где раньше была башня Технозон, появилось изображение улицы. Мостовая из круглых обкатанных голышей, стеклянные витрины с ромовыми бабами, батонами, круассанами, облитыми жидким шоколадом… Прямо на тротуаре — крошечные круглые столики. Париж, — подумал Мирон. — Монмартр или Пигаль. А впрочем, какая разница?
Мимо столиков, не обращая внимания на посетителей, шла девушка. Чёрные волосы до плеч, подстриженные очень стильно, ступеньками — по последнему слову парижской моды. В лёгком белом плаще из какой-то блестящей кожи, затянутом на тонкой талии широким поясом. Что под плащом — не видно, только тонкие косточки ключиц и кулон с хрустальным сердечком, оправленным в серебро. Не хрусталь, — вновь уточнил для себя Мирон. — Бриллиант в платине.
Модные сапоги-чулки выше колена — она шагает широко, размашисто, и когда плащ распахивается, ноги видны до самых бедер. Каблуки массивные, как копыта лошади-тяжеловеса — тоже, разумеется, последний писк моды…
Лицо у неё было не совсем азиатское: по-славянски высокие скулы, широкий рот. Губы — как красная рана; Кожа с едва уловимым лимонным оттенком, гладкая, как у куклы — без единой родинки или прыщика. И глаза… У неё были поразительные глаза. Выражение — смесь отчаянной смелости, отрешенности и равнодушия.
Вся её фигура будто светилась изнутри, будто хрупкая статуэтка из тонкого фарфора.
Это называется «деньги», — подумал Мирон. — Внучка самого богатого чувака на планете — отчего бы ей и не светиться, как только что сотворённой Господом снежинке?
— Амели Карамазова, — сказал голос Саула. Самого его видно не было, только фигура девушки на парижской улице. Волосами её играл ветер, походка была быстрой и упругой. Было видно как мужчины, сидя за столиками, с удовольствием провожают её глазами… — Двадцать восемь лет, не замужем. Сейчас проходит стажировку в компании Технозон, по слухам, является третьей в очереди на наследство старика Карамазова. Первым в очереди — её отец, Масахико Карамазов, потом его младший брат, Кендзабуро. Амели — единственная внучка. Мать умерла десять лет назад…
— Амели известна тем, — взял слово Соломон. — Что очень любит играть. Не важно, во что: двадцать одно, рулетка, ма-джонг… В каждом городе, где бы она ни была, первым делом она находит казино.
— Просаживает большую часть своего немаленького содержания — двадцать миллионов в год. Лечилась дважды, в закрытых клиниках Тибы и Анклава Рюкшлаг в Германии. Не помогло.
— К ней приставлен личный секретарь, он же — охранник, он же — телохранитель, — сказал Соломон и картинка сменилась.
Зал казино. Столы с рулеткой, баккара, покером и блэк-джеком. Гости — в дорогих смокингах и вечерних платьях. За одним из столов — Амели, волосы собраны в высокую причёску, глаза накрашены так густо, что издалека девушка смахивает на панду. С плеч, на тонких бретельках-ниточках, спадает серебристое платье. Рядом с девушкой — высокий японец, лет тридцати-сорока, с короткими, зачёсанными назад волосами, взгляд — как у сытой, только что пообедавшей крупным цыплёнком кобры. Смокинг на нём сидел так идеально, что казался нарисованным на широкоплечем, отлично развитом теле.
Японец стоит к девушке очень близко, так, как может стоять партнер по постели или муж. Одной рукой он по-хозяйски обнимает Амели за талию, другой бросает фишки на зеленое сукно рулетки.
— Ясунаро, — комментирует Саул. — Генмодифицированный клон, собственность клана Карамазовых. Находится рядом с Амели неотлучно, и днём и ночью, с самого её рождения. Ублажает, охраняет и… несколько сдерживает её безбашенные порывы. Направляет энергию, так сказать, в мирное русло.
— Теперь о главном, — объявил Саул. — Вы проникните в Технозон, воспользовавшись документами Амели Карамазовой.