Страница 15 из 15
— Ничего личного, господин Орловский. Только бизнес. Но нашему восточному отделению, которое возглавляет господин Кобаяши, будет приятно, если западное отделение… проиграет. Господин Кобаяши — человек старой закалки. Превыше всего он чтит… традиции. Взяв на работу такого человека, как ваш брат, допустив его к святая святых, к ядру Технозон, Западное отделение пошло наперекор… традициям. Вашего брата невозможно контролировать. Так же, как теперь невозможно контролировать и его детище — Акиру. По мнению господина Кобаяши вся эта затея с суперфайерволлом — большая ошибка. Потрачены миллиарды. И неизвестно, сколько еще вылетит в трубу прежде, чем мы сможем остановить Лавину…
— Лавину?
— Когда вы в последний раз были в Плюсе? — раздраженно спросил серый человек. — Вы не в курсе, что всё больше людей покидает Нирвану?
Мирон молча хлопал глазами. Он пытался прикинуть, когда слушал новости, но вспомнить не мог. Кажется, это было еще до первого звонка матери…
— Люди больше не хотят проводить время во сне, — раздраженно сказал клон. Будто пожаловался. — Прошел слух, что появился новый вирус. Всё начинается с небольшого тремора. Затем — судороги и наконец — паралич дыхательной системы. Он заражает людей именно в Нирване.
— Это правда? — тихо спросил Мирон.
— Нет. Но это не меняет дела. Акира — опасен.
— Потому что вы не можете его контролировать?
— Контроль — основа процветания. Если ваш брат не возьмёт под контроль взбунтовавшийся Иск-Ин, многие погибнут.
— Вы же в курсе, что Иск-Ины на самом деле не имеют сознания? — раздраженно спросил Мирон. Надоело, что его всё время запугивают. — Это всего лишь программы. Да, очень сложные, самообучающиеся… Но всего лишь программы. Акира НЕ МОЖЕТ взбунтоваться. Он делает только то, на что его запрограммировали.
— Наконец-то до вас дошло, — расплылся в улыбке клон. Вновь сверкнули стальные наконечники на зубах.
— Мой брат никогда не причинит вред живому человеку, слышите? — почти выкрикнул Мирон. — Он мухи не обидит. Платон — гуманист, в самом глубоком понимании этого слова.
— Найдите его, — устало вздохнул клон. — Если это сделать быстро, у нас еще будет возможность всё откатить назад. Вы понимаете? Отыскав брата, вы поможете миллиардам людей. Лавина набирает мощь. Пока счет идет на сотни, но наши аналитики предрекают количественный скачок к послезавтрашнему вечеру. И тогда начнётся паника…
Задрав голову, Мирон посмотрел в небо. Снежинки были крупные, серо-стального цвета. Они летели в лицо, как крошечные бомбардировщики.
Подобно шаровой молнии, над стадионом промчался полицейский дрон. В отдалении, по проспекту, ползли непрерывные вереницы ярких, как леденцы, мобилей. Здание-робот на той стороне улицы вздрогнуло, вытянуло большой козырёк, на который тут же приземлился вертолёт, из которого, как горошины из стручка, посыпались люди…
Не говоря ни слова, Мирон повернулся и пошёл прочь от серого человека.
— Подождите, — клон ухватил Мирона за рукав. — Когда найдёте Платона, сообщите мне, — он протянул визитку — показалось, что она тоже сделана из сапфира, но это был всего лишь твёрдый пластик. — Меня зовут Хидео.
Вырвав рукав, Мирон пошёл быстрее.
По необъяснимой причине ему хотелось оказаться как можно дальше от клона. И вовсе не из-за декса, похрустывающего в кармане. Просто он внушал… отвращение. Как какой-нибудь скорпион, который сидит-сидит, а потом вдруг развернется на своих тощих желтых лапках, и всадит жало по самое немогу.
Разговор, длившийся целую вечность, в реальном времени занял минут пять — толпу только-только начали пускать на стадион. Сердитые копы пропускали весь поток через рамку — никаких колёс или жидкостей, никакого оружия, никаких подозрительных девайсов, из которых можно за пару минут слепить бомбу или, например, машинку, плюющуюся резиновыми кубиками… Чертежи недавно появились в Плюсе — любой матричный принтер пёк такие штуки по три сотни в час, собирались они, как конструктор-лего, а очередь резиновых кубиков, выпущенная с десяти метров, могла раздолбать в хлам грудную клетку или ободрать мясо с лица — как вам больше нравится.
Показав свой зеленый браслет, Мирон прошел мимо копов — предварительно сбросив в урну пакет колёс на сотню коинов — и его мягко втянула толпа аморфных, но удивительно сплочённых в своей аморфности нео-каваев.
Сцена находилась в центре круглой чаши, из которой, подобно открытым атриумам Колизея, поднимались концентрические круги трибун. Вверху, на невообразимой высоте, они сужались, превращаясь в донышко чашки, сквозь анодированное стекло виднелся кусочек черного неба.
Можно было бы протолкаться на трибуны, но Мирон был слишком шокирован и подавлен, чтобы противиться потоку подростков, заполняющих стадион, как сухая чечевица — дно глиняной миски. В их яркой, безликой — анимированная татуировка там, преувеличенно громадные, в стиле Алиты, глаза здесь — но в целом неагрессивной толпе, он вдруг почувствовал что-то вроде успокоения.
Сдавленный со всех сторон, подпираемый со спины — так, что можно было расслабить все мышцы и всё равно не упасть, — он закрыл глаза и вдохнул тёплый, напоенный запахами множества молодых тел, воздух. Парфюм — преобладала модная на этой неделе «Адская Гвоздика», унисэкс для мальчиков и девочек, желающих быть в трэнде. Мокрая микрофибра и пластик. Лёгкие тона подмышек, носков, эро-травки и сплиты, никотиновой жвачки, ледяных игл метамфетамина и аддерола — через рамки ничто из этого не пронесешь, но все, кто посообразительнее, заправились еще снаружи.
Покачиваясь в неспешном ритме, чувствуя со всех сторон людское тепло, Мирон ощутил себя таким же подростком — лет на десять, по меньшей мере, моложе чем сейчас. Можно найти какую-нибудь сговорчивую девчонку, а если повезёт, она не будет слишком страшненькой… Всхрапнув, он открыл глаза.
Людское море укачивало, будто едешь на заднем сиденье старинного седана с бензиновым движком — в детстве отец брал их с Платоном покататься на одном из таких монстров. Для них построили целый автодром, герметичный, как консервная банка — чтобы ни одна молекула вредного, как тогда считали, оксида углерода не просочилась в атмосферу. Внутри работали какие-то мощные вытяжки с нано-фильтрами, так что надевать противогазы было не нужно, но Мирон до сих пор помнил тот сладковатый, в чём-то даже приятный запах…
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.