НеТёмный 2

Поймав недовольный взгляд барда, я прикрыл глаза, решив заняться внутренней медитацией. Эх, как хорошо быть таким одиноким, каким был Десятый… Никто вокруг не мешает, не сопит, не рычит, не пыхтит, вашу-то мать-Бездну!

Креона, заметив, что свет мне не был больше нужен, потушила пламя, и пещера погрузилась во тьму. Потихоньку все засыпали, и тогда я смог достичь нужной мне концентрации.

Бросский огонь в крови здорово добавляет мне сил, я это заметил. Но мне не давала покоя та расточительность, с которой это происходило.

С приобретёнными знаниями о контурах я стал пробовать новые варианты, прогоняя огонь внутри меня, и заливая его в нужные мне мышцы. Очень скоро я улыбнулся, почувствовав, что иду в нужном мне направлении.

Я знал и до этого, что можно раскалять кожу в нужных мне местах. Но то, что у меня получилось сделать сильнее одну руку, приятно удивило.

Камень за моей спиной продолжал иногда вздрагивать и скрежетать, поэтому я не сразу расслышал непонятный и подозрительный хруст. Причём не снаружи, а внутри пещеры.

Открыв глаза и вытаращившись в темноту, я за секунду вызвал свечение на ладони… и уставился на медоежа, который засунул свою наглейшую морду в мою сумку с шелкопрядами.

— Куда, грязь⁈ — рявкнул я, отдёрнув сумку и ощутимо заехав тому по морде.

Медоёж взревел, оскаливаясь, но ответом нам обоим был сильнейший удар по камню снаружи. Скрежет треснувшего входного камня заставил нас обоих замереть.

— За что ты его так, господин Малуш? — хмуро спросила проснувшаяся Дайю, — Он просто любит этих жучков.

— Этих жучков тут слишком многие любят, — тихо проворчал я, покосившись на выглянувшего их топорища Кутеня, — А они золота стоят.

Цербер медленно вылез из дубины и демонстративно перелетел к принцессе, словно показывая, что он оскорблён моими намёками.

Продолжая посылать убийственные взгляды медоежу, который будто бы назло мне стал тереться о Дайю, я раскрыл сумку. Да ну смердящий свет, всё сожрал! Чтоб я ещё раз к какому-нибудь хищнику в пещеру залез.

Ладно хоть, золота с послушников и вельможи у меня было достаточно, чтобы обеспечить себя на ближайшее будущее.

Моё внимание привлёк золотистый блеск амулета «Искупление предателя», и я снова вытащил его. И снова такое неясное чувство… Даже самому себе сложно было объяснить, что я почувствовал. Это когда вдруг издали узнаёшь человека по одной только походке, хотя не видишь ни лица, ни даже одежды.

Интуиция подсказывала, что эта особенность непростая. Если предположить, что это чутьё на соплеменников, и при случае я смогу его использовать.

Рано или поздно мне придётся идти в Бросские горы, в этот злосчастный храм Хморока. Ещё в караване работорговца я узнал, что меня им сдали свои же. Навряд ли они будут рады соплеменнику с татуировкой древа на спине, поэтому к встрече с сородичами надо хорошо подготовиться, и будет гораздо лучше, если я первый почувствую, что они рядом.

А если это может каждый бросс? Тогда мне точно надо научиться этим пользоваться.

Я доставал и засовывал амулет из сумки, каждый раз пытаясь нащупать и прочитать внутренние ощущения. Креона подсвечивала своим огоньком и всё это время старательно следила за мной, искренне пытаясь понять, что же я делаю, но ей не хватало наглости спросить, что именно.

Впервые я ощутил чувство вины. Вот же вонь небесная, так я совсем мягкотелым стану. И всё же, если я буду её потом учить, надо бы поменьше ломать ей мозг.

— Тут кровь бросса, — буркнул я, — Я её чувствую. Хочу закрепить это ощущение.

Чародейка кивнула, в её глазах блеснуло понимание. Бард, вроде бы только что дремавший, сразу открыл глаза.

— У нас, у бардов, тоже есть такое. Слышим магическую музыку за много-много вёрст. Правда, барахлит это чувство иногда… — он хмыкнул, потом кивнул на принцессу, которая опять заснула в обнимку с медоежом и с Кутенем, — Раз уж хочешь закрепить, попробуй на ней. Говорят же, у неё в роду есть броссы.

Мои брови подпрыгнули. Вот же я вестник тупости, и как мог забыть. С подсказкой барда дело сразу сдвинулось с мёртвой точки.

В принцессе и вправду было немного бросской крови, слишком далеко в роду у неё был бросс. Но всё же, после нескольких попыток и очередного насилия над сумкой путём всовывания-засовывания амулета, я смог наконец нащупать нужное мне чувство. Оно было слабым, но для настоящей проверки осталось только встретить настоящего бросса.

Я сдержанно кивнул барду. Потом, отложив все магические побрякушки, снова погрузился в медитацию. Бросские мозги не давали разгуляться, всё выходило коряво, но связку «вызов Тьмы-генерация огня» мне следовало довести до уровня инстинктов.

Когда ещё выдастся такая спокойная ночь?

Тёмный Жрец всегда знает, когда заканчивается власть ночи. Первые лучи солнца прорезали сумерки над горами, и я открыл глаза.

Мозолистый варварский зад, к моему удивлению, оказался привычен к такому долгому сидению. Видимо, Малуш раньше много молился.

В пещере царила кромешная темнота, но я знал, что единственный не сплю. А ещё вокруг царила тишина… Ну, если не считать храпа медоежа.

Одно касание разума цербера — и тот послушно вылетел наружу, юркнув в едва заметную щель. Пусто…

Ну, а теперь пора посмотреть, чему я научился. Чтобы сдвинуть камень плечом, нужна опора, и нужно задействовать определённую группу мышц. Вот в них и нагоним бросского огня…

За ночь я вызывал Тьму, наверное, тысячу раз, и тысяча первый вызов получился уже инстинктивно. Когда я заскрежетал входным камнем, легко сдвигая его прочь, пещера наполнилась испуганными криками. Тем более, сдвинувшись, глыба неожиданно с грохотом разъехалась на несколько частей.

— Моркатова стужь!!!

— Да чтоб тебя Маюн отпел, громада!!! — бард вскочил, держа лютню словно дубину. Потом, правда, опомнился и обнял инструмент, ласково поглаживая.

— Глупцы, — с усмешкой сказал я, выйдя из пещеры и щурясь от яркого света. Солнечные лучи ещё не спустились к нам, но они золотили листья на кронах деревьев сверху.

Под ногами захрустел щебень. Я посмотрел на мелкое крошево под ногами, оглядел обломки глыбы, на которых красовались глубокие борозды от когтей лешаков.

Можно сказать, нам повезло — ещё бы чуть-чуть, и наше укрытие рассыпалось так же, как камень у соседней пещеры. Судя по всему, её обитателя уже не было в живых.