Страница 74 из 81
Правда, уже через пару секунд я с диким криком вырвал её обратно, и по глазам резанул яркий свет. Дикое пламя, объявшее предплечье, лизнуло меня по лицу, а от боли мой разум чуть не отключился.
Прикусив губы до крови и стиснув кулаки, я некоторое время стоял перед поверженным монстром, ожидая, пока языки пламени, облизывающие руку, не потухнут. Сияние кожи погасло, а вместе с ним ушла и боль.
Вопросов было море. Из ответов я понял только то, что у меня продолжаются свои, особые отношения с Тьмой. Грубо говоря, Тьма теперь не растворяет моё тело, и это радовало. Огорчало то, что я всё равно могу там сдохнуть от взрыва своей же крови.
Рука перестала полыхать и приобрела здоровый розоватый цвет. Я поднял её и на всякий случай пошевелил пальцами, особенно глядя на тот, на котором было вросшее Червонное Кольцо.
Конечность целёхонькая… То есть, моя кровь вскипает, но не убивает. Хотя мне очень больно.
Странная, очень странная защитная магия. Вроде бы магия огня, но другая… Но это что-то прямо новенькое и даже абсурдное — эдакая магия садомазохистов.
За спиной донёсся голос барда:
— Северная моя прохлада, ты можешь что-нибудь сказать? У меня кончились слова, чтобы передать моё удивление…
— Видит Морката, нет, — послышался ответ Креоны, — Гусляр, я вижу то же, что и ты, и знаю не больше.
Ничего не сказав, я двинулся дальше. Через пару секунд на моём плече возник Кутень, снова приятно удививший своим весом. Подросший ещё чуть-чуть, он клацнул клыками, ощериваясь победным оскалом.
И всё же я был разочарован. Я ожидал, что второе убийство такого монстра даст церберу больше силы, но магические законы оказались суровее.
— Это и есть твой цербер? — донеслось от барда.
— Ты уже видишь его? — спросил я, глянув через плечо.
— Гораздо лучше.
Я тут же послал церберу картинку. Один из приёмов, который используется магами Тени.
— Сам-сам-сам, — Кутень, кивнув, сразу преобразился, превратившись в неясный всполох. Со стороны казалось, что у меня на плече просто тени стали гуще…
— А вот сейчас исчез.
Я хотел сказать «отлично», но остановился. Впереди звучали какие-то барабаны, трещали трещотки и слышались дикие крики. Сквозь листву впереди было видно мелькающие огни и тени.
Всё это напоминало улюлюканье какого-то дикого племени на своём языческом празднике. Судя по шуму, они все чему-то очень радовались, и даже забыли выставить часовых.
Хотя сам я уже догадывался, что могло служить причиной их радости. Природа магии жестока… А королевская кровь — она и в третьем хорле королевская. Очень, очень ценный ингредиент.
Я недоверчиво покосился через плечо и прошептал:
— Это те, о ком я думаю?
— Гром-мада, — пролепетал побледневший бард, отступающий назад и уперевшийся в Креону, — Мне в голову лезут гадкие мысли… с одной стороны, и девчонку-то жалко…
— Ты знаешь, что сейчас может начаться война между Троецарией и Лучевией? И эта девчонка — шанс для твоего царя? — вдруг спросил я.
Судя по глазам барда, он всё понимал.
— Что, гусляр, покажешь южную удаль? — неожиданно смело спросила Креона, хотя у самой у неё вид был не важный.
Тот оглянулся на неё и помотал головой.
— Только если в трактире подраться… — он снова уставился на меня, — Громада, не хочешь в Раздорожье, давай в Моредар, к царю Нереусу. Всё расскажем, твоего цербера покажем, он сюда своё войско пришлёт, всё зачистит тут ради принцессы… И ради Троецарии! — последние слова он произнёс даже с гордостью.
Я шагнул обратно и положил руку на ему на плечо.
— Виол, продрись ты небесная, — процедил я сквозь зубы, — Если ты…
Тут вмешалась Креона, с участливой хрипотцой спросив:
— Гусляр, а если твои слова услышат в Лучевии? Наверное, все их публичные дома точно будут для тебя закрыты? Навечно?
Бард круглыми глазами уставился на чародейку, явно не ожидая услышать такую бесчеловечную жестокость из её уст. Потом упрямо поджал губы и выпрямился, гордо вскинув подбородок.
— Малуш, воплощение грозного Хморока. Иди и спаси принцессу, — отчеканил он, а потом взял поудобнее лютню, будто приготовился играть, — Я же поддержу тебя самым сильным гимном Маюна!
Я недоверчиво прищурился, но Креона сказала:
— Малуш, он вылечил мне рану сегодня, — она пожала плечами, — Гусляр не так прост.
Мне хотелось ещё что-то сказать, но тут послышался крик Дайю. Это был вопль, полный боли, и в этот момент я понял, что времени осталось не больше нескольких секунд…
Пока я это думал, ноги уже несли меня по лесу навстречу яркому огню, пробивающемуся сквозь листву.