НеТёмный 2

Глава 33

Листва под ногами шелестела, как в совсем обычном лесу. Даже стало интересно — во второй зоне лес прямо кишел магией, а тут всё вроде бы притихло. Может, гарпии всех распугали, вылезая по ночам из пещеры?

Бард спешил за мной, пугаясь каждого шороха. Креона тоже выглядела бледнее обычного, но шла с упрямо сомкнутыми губами, изредка смахивая бисеринки пота.

Кутень время от времени срывался в сторону и возвращался, то довольно поедая шелкопряда, то с виноватым видом клал целого в сумку. Один раз он столкнулся среди веток с пауком, заставив меня поволноваться, но вернулся, с гордым видом бросив в сумку паучью лапу.

— Сам-сам-сам, — протявкал цербер.

Причём, судя по размеру лапы, паук оказался довольно крупным, но цербер с ним справился. Значит, я зря за него так уж переживаю.

— Ты всё же поосторожнее, — буркнул я.

Я уже напал на след девчонки. К нему примешивался запах проводника Идана, и ещё какой-то, сквозящий магией… Я даже остановился, пытаясь разобраться в своих ощущениях и в тех образах, что мне передавал цербер.

Кажется, это разумная магия. Точнее, существа, оставившие тут след, вполне себе разумны.

В одном месте, где под пожухлой листвой открылось пятно влажной лесной почвы, я с интересом разглядывал след, оставленный будто бы огромной ящерицей. Хотя пятка была больше похожа на человеческую.

Чем-то напоминало кикимору. Но что может делать кикимора в лесу? Или тут есть болота?

Я оглянулся на барда, который прикрывался своей потрёпанной лютней, оглядываясь на шумящий лес.

— В магической зоне могут жить разумные существа?

У Виола вытянулось от удивления лицо, потом оно омрачилось задумчивостью, и спустя секунду бард побледнел ещё больше. Он сначала замотал головой, отступив на шаг, а потом всё же кивнул:

— Могут… Но они обычно не выходят к тропам, живут в глубине. И маги не рискуют к ним ходить.

— К ним?

— Видит Маюн, я могу и ошибаться… Легенды разные ходят, да и цари запрещают убивать разумных, да и…

— Бард, — рыкнул я.

— Лешаки, — прошептал тот и сразу же зажмурился.

— Я так понял, чем-то напоминают леших? Ну, лесных духов?

Леших я встречал в своём мире, и твари эти, если матёрые или последние в своём роду, могли быть намного опаснее кикиморы. И для меня стало некоторым облегчением, что бард пожал плечами:

— Не знаю. Про леших в солебрежской зоне не слышал. Про лешаков слышал! Громада, идём обратно! — бард подскочил ко мне и схватил за сумку, — Всё устрою! Сбежим в Раздорожье, там поговорим со жрецами Храма Яриуса…

Молча я двинулся дальше, принюхиваясь к взятому следу. Минута сомнения прошла, дальше за дело снова взялась злая бросская кровь.

— Громада!!! — бард не отставал, — Я про лешаков много легенд слышал! Они же звери!

— Разумные же…

— Звери в смысле совсем звери!

Я уже не слушал барда. А тот спешил за мной, понимая, что обратно шансов вернуться в одиночку у него уже нет.

Признаюсь, это было весело. И я очень старался заглушить в себе тот азарт, который испытывал когда-то, будучи Тёмным Жрецом. Когда моя жестокая армия брала штурмом очередной город, и я сам ради развлечения в одиночку охотился среди городских улиц за крупными отрядами противника, оказывающими ожесточённое сопротивление.

Моя месть давно была совершена, и я действительно даже не выбирал, слабые или сильные это воины, много их или мало. Я убивал и не боялся умереть — если это произойдёт, значит, так распорядилась судьба. Тогда я думал, что мне нечего терять. Я побеждал… и становился сильнее.

Сейчас мне было что терять. С одной стороны, защитить эту девчонку с каплей крови бросса в роду мне велел Отец-Небо… кхм… теоретически.

С другой стороны, у меня появилось стойкое желание всыпать настырной принцессе. Это исключительно из-за её самодеятельности приключилась вся история.

Сам найду, опять спасу, а потом, убедившись, что с ней всё хорошо, устрою ей хорошую взбучку… Чтоб знала, что нельзя бросать боевую группу в магической зоне, едва увидишь вдалеке какую-то знакомую рожу.

Мысли, что с девчонкой уже могло произойти что-то страшное, я старательно отгонял прочь. Опыт подсказывал мне, что именно разумные существа чаще всего и являются самыми жестокими чудовищами. Да и слова Виола бросили тень…

— Громада-а-а, — Виол уже чуть не хныкал.

Я не остановился, когда в зарослях впереди поднялась огромная тень. Лютая помесь ежа и медведя нависла надо мной, и собралась уже грозно зарычать, как в ответ зарычал уже я и сходу влепил ногой прямо в медвежьи… кхм… пилюли.

Вся эта махина свернулась колючим воющим клубком, и я, схватившись за торчащий из полуметровых игл нос, оттянул чудище в сторону и поспешил дальше. Монстр тут же развернулся, проскулил что-то обидное, и сиганул в кусты.

— Это был… это же… — испуганно пропыхтел сзади бард, едва поспевая за мной, — Маюнова грусть, это ж медоёж! Ох, говорят, в тяжёлой царской пехоте есть такие!

— И что⁈ — рыкнул я, не оглядываясь и поправляя сумку на плече.

— Просто ты, громада, самая злая голая задница, которую я видел в своей жизни, — буркнул тот.

Креона, услышав это, не сдержалась и усмехнулась:

— Я слышала, что у броссов считается настоящей честью идти в бой голышом.

Когда в темноте зарослей впереди вдруг открылся зелёный глаз, до боли знакомый, я тоже не остановился. Засвистел пущенный в меня язык, но я подставил топорище, потом сразу же прыгнул вперёд, врываясь в заросли.

Это оказался уже знакомый монстр — тело ящера, шипастые плечи, и ма-а-аленькая голова с хоботком. За этот хоботок я и схватился, просто зажав его ладонью, и вклинил топорище между шипами, не давая твари скрыть за ними крохотную голову. Так-то, если бы он вытянула плечевые шипы на полную длину, соединив в купол, то проткнула бы мне руку.

— Кутень! — рявкнул я.

Через мгновение цербер вылетел из топорища, вгрызаясь в зелёный глаз, и тут же нырнул во Тьму. Обезглавленное чудище свалилось к моим ногам, а я пару мгновений удивлённо смотрел на свою руку, утопающую в тёмном портале.

Это была досадная ошибка, ведь по всем законам магической природы моя ладонь и часть предплечья должны были испариться, но…

Но я чувствовал руку! Смердящий свет, я чувствовал ту часть, которая из-за малыша Кутеня случайно оказалась во Тьме, и даже мог пошевелить пальцами.