Паутина Света III

Запись 35-я

Сидя за рулём троллейбуса, я только что не хохотал — после того, как мне пришлось порядком напрячься, чтобы всё-таки понять, как использовать технику «управляемого сна», я стал гораздо лучше запоминать свои ночные видения… но такой бредовости я что-то не припомню! Представьте себе — приморский город южно-русского вида (где я, кстати, ни разу не был) наклонными улицами спускается к побережью. Серое, пасмурное небо — тёмная вода где-то там, впереди… и бешено несущийся троллейбус, контактной сетью для работы которых тут был, как паутиной, затянут чуть ли не каждый переулок. Ехал я, естественно, вниз, под горку.

Надо сказать, необходимость медитировать, настраиваясь на полное спокойствие и самоконтроль каждый вечер с того памятного сна в новогоднюю ночь меня изрядно беспокоила — потому что одно дело, если ты так спасаешься от ночных кошмаров — да мало ли, снятся же они не каждую ночь, и другое — когда это способ активировать случайно что-нибудь из своего генетического арсенала, возможности которого до конца не были известны никому, включая меня. Вообще-то, пока опасности особой не было — делящие со мной постель Агеха и Химари были уже под наложенной «техникой» моей силы крови, причём если в моём «паромном зрении» кошка представляла из себя просто клубок впечатляющей плотности из световых линий, то живущее (пока что) внутри округлившегося пузика хиноенмы существо чихать хотело на какой-то там «паром света» — оно это и само умело, а на его тканях и внутренних органах паром в принципе не держался. То есть, не умело, а умел — мой сын, которому ещё только предстояло родиться. Да и пройти через брюшную стенку «спонтанным» воздействием было нельзя — там, где я не успел наложить свои линии (до нашей встречи во второй раз), красовались «художества» моего отпрыска. Но всё же… стоило решить этот вопрос, пока время было — в конце концов, у меня тут остальной гарем… подрастает, ага!

Вообще-то мне и не снились больше кошмары… или мечты-воспоминания? Как посмотреть. Не снились больше двух месяцев, пока одной клыкастой красавице был разрешён (некоторые врачи даже рекомендуют!) секс. Но — после очередного посещения больницы Агеха пришла с рекомендацией — типа, всё. Пока внутреннее население мамы не выйдет в «большой мир» — завязывай! Правда, я уверен, что Ясусада сказал бы наоборот — и я даже склонен был верить ему… но рисковать здоровьем ребёнка? Дудки! Последствия я почувствовал довольно скоро! Во-первых, привычные валяния меня от Гинко, к которым все привыкли настолько, что вообще не обращали внимания: когда тебя утыкают лицом в грудь и вдавливают — и вместо привычного «ещё пара минут — и ей надоест» начинаешь понимать, что тебе не хочется заканчивать процесс… а лучше — и вообще взять действие в свои руки! Да, я говорил, что девушки, входящие в «А-Ко групп», Совет Директоров клана и мой гарем — красавицы? Так вот, я внезапно обнаружил, что меня окружают пять наполовину сформировавшихся красавиц… где, спрашивается, раньше были мои глаза? Ринко, со своей гибкой и сильной, словно хлыст, фигуркой, тонкая — едва ли не ладонями можно обхватить талию — коротковолосая Хироэ, Ю, тело которой уже отчаянно намекало на будущие пропорции — сверху и снизу — и Сидзука, определённо выглядевшая «на все четырнадцать»… А ведь ещё была Химари — та самая «лоли с грудью» по определению мизучи: и не просто была, а была прямо под боком разгорячённым фигуристым телом каждое утро! Чтоб при таком цветнике, «официально», между прочим, моём (все согласились, ага) испытывать проблемы с сексом — надо быть именно на моём месте…

Вся проблема была в том, что девочки были ещё не готовы. Даже смелая и решительная Ринко, когда у нас вечером после прилёта на один из островов близ Окинавы дошло до «того самого», держалась ровно до момента снятия… последней преграды, скажем так. Ей было любопытно, ей было интересно, но ей было так страшно — не от того, что будет больно, а просто от самого факта, что её вот прям сейчас… Наверное, будь я каким прожжённым ловеласом, а-ля попаданец из большинства книг, я бы, конечно, виртуозно довёл девушку до того, чтобы она сама на меня вскочила, [40] но… я был собой: просто обычным парнем с обычным для тридцатилетнего мужчины опытом, причём за последние полгода я, кажется, переплюнул по частоте и количеству раз всю свою предыдущую постельную практику, хоть и с одной Агехой…

В общем, пришлось сначала потратить почти два часа на успокоение моей жены-соседки: объяснить, что она «такая», а не наоборот, что нормально всё, что я не обиделся, что всё равно люблю её и… гхм, хочу — вот, смотри сюда. Но нет, пока она сама не захочет, ничего никуда засовывать не буду. В итоге у нас не случилось даже лёгкого петтинга — просто мы ещё пару часов пролежали вместе в обнимку под одеялом голышом, наобнимались и поболтали, пока Кузаки привыкала к такой вот новой для себя ситуации — она без одежды и в одной постели с тем, кто ей нравится… В общем, рано или поздно гормоны всё равно возьмут своё, стирая последние надуманные барьеры, а пока…

В общем-то, я не стал городить огород — мы же одна семья, в конце концов, и попросил совет «к кому пристать» у нашей стриженной специалистки по людским душам (заодно удостоверился, что она тоже согласна с моей линией поведения с Ринко). Младшая Канаме про себя сразу сказала, что сама первая придёт, когда посчитает, что ей «можно»: вот уж у кого нет никаких иллюзий относительно «тайны, происходящей в горизонтальном положении вдвоём». И попросила пока не трогать Ю и Сидзуку — по разным причинам.

Ю… тут было всё ещё запутаннее, чем с Кузаки: на четырнадцатое февраля она с энтузиазмом целовалась, сидя у меня на коленях… и с не меньшим энтузиазмом перецеловала и перетискала всех девушек из гарема — изрядно перепачкав шоколадом мордашки подругам. Да, это было опять сливовое вино из запасов Хироэ — в этот раз мы позволили себе порции побольше — около бокала на нос, заедая всё это дело «подарками», которых у меня набралась небольшая горка. В общем, человеческой части хватило порции, чтобы нас слегка… накрыло. Кажется, протрезвев буквально через двадцать минут, Шимомуро узнала о себе много нового и интересного — лицо у неё было… ошарашенное собственной смелостью! Во всех смыслах.