Паутина Света III

Запись 33-я

— Практически в лечении аякаси никаких проблем нет, — Ясусадо-сан, облачённый в белый халат, расхаживал кругами по своему кабинету на четвёртом этаже, а мы — я, мизучи и Агеха — внимали. — Фактически, из-за двойственной природы тела демона, вся медицина сводится к ликвидации опасных последствий ранений: остановить кровь, зашить или забинтовать раны — и всё, остальное организм сделает сам. Дальше нужна только еда — причём более энергия, чем материя. Что интересно, чем сильнее приближается демон к биологическому прототипу, тем сильнее его потребность в материальной пище и слабее — во внешнем источнике доступной маны. Однако, человеком аякаси в полном смысле этого слова всё равно не стать — энергия продолжает повелевать материей, а не наоборот, как у человеческих магов. То есть, несмотря на всю свою мощь, ни один известный мне маг не перешагнул порог естественной длительности жизни человека, а даже самый «человечный» демон всё ещё способен на биологически недоступные прототипу реакции. Например, утрата конечности — при наличии энергии и пищи она просто отрастёт снова. Долгое время считалось, что лекарства, в классическом понимании, аякаси просто не нужны — они не подвержены болезням, а в случае травм не нужно подавлять воспаление или увеличивать стойкость организма к инфекциям. Таким образом, вся «фармацевтика» демонов была «заточена» на яды — от ослабляющих до летальных. Таких специалистов всегда были единицы — фактически, создаётся классический амулет, причём «заточенный» под конкретную… ну ладно, пусть будет «физиологию» — энергетику и строение тела. Рекомый амулет в составе пищи или через рану внедряется в организм реципиента и начинает свою разрушительную работу, искажая энергетику. Скорее искусство и гениальный талант, чем наука — определить степень «перехода» между сгустком энергии и биопрототипом не всегда можно достаточно однозначно. Те же Они, например, могут двигать предметы и выглядят как человек, а на разрез — как картошка: однородное содержимое и ни намёка на мышцы и ткани. Магия в силовом коконе, считай, зачем вообще нужна материя? Только как накопитель? Очень неудобно было исследовать — только разрежешь и сразу распада… гхм!

Добрый доктор искоса оглядел нас, убедился, что его оговорка впечатления не произвела, и начал, наконец, говорить по делу:

— Что касается беременности — фактически ситуация равнозначная с поддержкой структуры тела: все «запросы» плода выполняются, можно сказать, автоматом! Пластичность физиологии тут играет на руку будущей матери — мне не известно ни одного случая, когда у аякаси были проблемы с вынашиванием и родами. Опасность для ребёнка может представлять только серьёзное ранение матери — если организм демона решит, что плод оттягивает критически важные для выживания ресурсы — будет или выкидыш… или мать его просто… усвоит.

Ксо! Идиот! Агеха аж передёрнулась и рефлекторно схватилась за живот. Я поспешил вскочить и обнять её за плечи, взглядом надавив на «врача».

— Я же говорю — беременность ничем, кроме ранения, не осложнить — даже не прервать без желания матери, — и не подумал смущаться аякаси. — Можно нервничать сколько влезет. Биохимия стресса, насколько она вообще у нас есть, просто не дойдёт до плаценты.

Я открыл рот, намереваясь дать отповедь на тему врачебной этики — и закрыл. Бесполезно. Это ж какую надо иметь репутацию, чтобы сами аякаси выставили из «скрытой деревни» столь редкого специалиста? (Не тогда, когда Нурарихен их сюда послал, а около ста лет назад.) Хоть убейся, но профессиональная этика — это не то, что должно быть прописано в «Кодексе». С другой стороны, немного пообщавшись с Ясусадо, я понимал, что при человеческой будущей матери он такого не ляпнет — он же, мать его, профессионал. И вообще, с человеком… ну и не только с человеком, эффективно говорить можно только «на его языке».

— Моя биохимия утверждает, что я должен защищать мать своего ребёнка от всего вне зависимости от того, насколько угроза реальна, — вежливо улыбнувшись, намекнул я.

— Глупо спорить с биохимией, — кивнул врач-аякаси. — Прошу прощения, моя оплошность, Амакава-доно. Ваши скрывающие амулеты удивительны, но совершенно не дают почувствовать, с кем говоришь.

Я только развел руками, мол — издержки статуса, что делать.

— Переходя к третьему вопросу — о действии «быстрой настройки» вообще и фармако-кинетическом смысле воздействия в частности… Ну, что я могу сказать? Ваш эксперимент не имеет аналогов — по крайней мере, я про них ничего не слышал. Если ваша с уважаемой мизучи теория верна — да, ситуацию можно повторить не только с вашей… способностью, чем бы она ни была…

— Как я и говорил, информация по клановой силе — только в обмен на клановую присягу, — устало повторил я. — Вы должны понимать, это не то, что можно разглашать без контроля.

— Клятва Амакава… сама по себе любопытный факт, — хмыкнул «доктор демонов». — Если то, что о ней говорят, правда… Возможно, молодой человек, я всё-таки решу провести эксперимент на себе. В любом случае — я тут ничем не могу помочь: если говорить терминами современной медицины людей — я хирург, даже не терапевт. А вам нужен фармацевт… если такие ещё остались в Японии. Слухи ходят — но… я даже примерно не могу указать район, где искать. А если бы и мог — всё равно не советовал бы высылать поисковую группу. Высокий шанс, что никто не вернётся: слишком уж профессия… нервная.

— Ясно, — я переглянулся с Сидзукой и уточнил, — А как насчёт того, что у мизучи и человека не может быть совместных детей?

— У меня таких сведений нет. Я вообще мало что могу сказать про водных демонов — даже про «пресноводных», если так можно выразиться. И тут дело не в удалённости биопрототипа аякаси от млекопитающего — мне достоверно известен случай беременности духа места: куда уж дальше-то! Нет, всё завязано на желание потомства и подстройку организма.