Страница 16 из 246
Интерлюдия 5 Россия, Владивосток. Морской порт, пирсы, борт гражданского грузового судна «Прибой» Оператор-программист (систем реального времени), старший лейтенант запаса Иванов Леонид
«Вот он — венец карьеры», — как-то даже отстранённо подумал отставной офицер, стоя на палубе каботажного грузовоза, переделанного новыми владельцами плавучего металлолома в импровизированный «автомобилевоз». Япония, в отличие от стран, располагающихся на материковой территории, не могла себе позволить многокилометровые свалки мусора, включая остовы автомобилей, и с радостью избавлялась от ликвидного пока ещё б/у чужими руками: всё лучше, чем затратная и дорогостоящая переработка на вторсырьё или материал для насыпей дамб и искусственных островов.
Иванов рассматривал палубу, над которой двумя не предусмотренными изначальной конструкцией ярусами возвышались настилы автоячеек и… и всё, что он ощущал — это пустота в душе. Даже не захотелось найти того кретина, что проектировал и собирал пространственную раму: как «чудо чудное» инженерной мысли до сих пор не развалилось, особенно в нагруженном состоянии, или не перевернуло своей парусностью корабль — вот вопрос поинтереснее «материальных глюков», с которых началось знакомство лейтенанта с Японией. Но — в кои-то веки Леониду было наплевать на окружающих: убьются или утопят груз? Скатертью дорога! Он им не нанимался пальцем в недостатки тыкать… даже средним! Если бы Иванова сейчас встретил корабельный психолог с «Крылова» — наверное, сразу диагностировал бы наличие депрессии у программиста и оператора. Но — психолога (к счастью) рядом не было — и «ценный специалист» поставил диагноз себе самостоятельно. Правда, это если верить когда-то прочитанной книжонке по прикладной психологии. Не верить причины были: если судить по тексту, отставник должен был бы уже возненавидеть любые корабли — всё-таки неприятности начались у молодого специалиста после памятного назначения на «Маршал Крылов». Попал на борт и — всё покатилось по наклонной! Однако Иванов корабли не винил — в чём, собственно, может состоять вина рукотворного приспособления для пересечения водных пространств? А вот люди в последнее время его изрядно напрягали… да и не в последнее — тоже.
Задача на борту «Прибоя» (именно это название было самую малость кривовато выведено белой краской на корме) для бывшего офицера «покровителем» Кемеровым была определена довольно простая: встречать на палубе людей, проверять по списку — и далее согласно напечатанным указаниям: отвести в каюту, убедиться в размещении и через указанное число часов после выхода в море раздать запечатанные бумажные пакеты (видимо, с документами). Строго лично в руки. Привычное для армии действие для гражданки выглядело как-то… чересчур. Как в дешёвом детективе — о чём, правда, гражданин Иванов господину Кемерову не сообщил: может показаться чудом, но у программиста и оператора внезапно стало срабатывать что-то вроде чутья: когда можно «рубануть с плеча правду-матку», а когда лучше промолчать. Чувство для Леонида, с детства привыкшего, что на уме у другого человека может всё что угодно, но только то, что можно было бы предположить — было новым и необъяснимым, но, похоже, работало. Правда, от увольнения из рядов его оно всё равно не спасло…
Алексей Кемеров, правда, перед самым увольнением прозрачно намекнул, что несмотря на то, что из рядов победоносной по окончанию контракта Леонида «попросили», Родине служить он не перестал. А то, что ему не выдают красную корочку с триколором внутри — не значит, что задание менее ответственное и менее нужное. Хотя — если «запасной» старлей желает идти на все четыре стороны… Старлей не желал. Он вообще сильно сомневался, что «на гражданке» у него получится устроиться — хотя бы работу найти… надолго. Тем более, последние два года на «Крылове» Иванов проработал не столько как оператор (не так уж часто приходилось поднимать дрон-геликоптер для осмотра «сверху» чего-либо), а как технический эксперт и помощник соответствующего профиля для службы Собственной Безопасности в лице Кемерова. Неофициально, конечно, но «отмаз» от дурки и продолжение службы на борту того стоили. Алексей оказался одним из немногих людей, согласных терпеть «заскоки» подчинённого и единственным начальником, принимавшим «особенности» Леонида как неудобный, но не мешающий факт. Дорогого стоит! В общем, оператор и программист даже не сомневался, подписывая контракт с неким ООО «Дальний» — и вот теперь вынужден был изображать из себя «доверенное лицо». Кстати, чьё доверенное лицо — это тоже вопрос был… интересный — особенно с учётом профиля грядущей работы.
— Молодой человек, это таки к вам я должен обратиться по поводу за проезд и провоз багажа? — громкий голос с характерным акцентом отвлёк Иванова от привычной панорамы порта. Говоривший — пожилой, но довольно бодрый мужчина — не пожелал подниматься по трапу, ограничившись энергичными взмахами рукой, в которой держал фетровую шляпу.
— Это зависит от того, как вас зовут! — отозвался Леонид и в свою очередь предложил. — Может быть, всё-таки подниметесь, чтобы не орать на половину порта?
Как ни странно, совету вняли.
— Зальцман Антон Леонидович, если таки по паспорту. — представился гость. — Правда, батюшка назвал Аароном, но против бумажки не попрёшь, знаете ли. А сейчас уже как-то и совестно имя менять — столько лет служило верой и правдой. Но я, извините, отвлёкся. Таки вы меня ждёте, стоя, так сказать, в волнах ласкового прибоя, или я опять таки обознался плавсредством?
— Всё верно. — сообщил «одесситу» бывший офицер. — Я Иванов Леонид, должен вас встретить и разместить. Идёмте.
Пока двое мужчин спускались по узким крутым трапам на две палубы ниже — причём непривычный к такому вот способу организации пространства Антон Леонидович отчаянно тормозил перед каждой лестницей, и в итоге Иванову просто пришлось отобрать у пожилого интеллигента его багаж — старлей запаса попытался «угадать», что за «птицу» он ведёт. «Интеллигентом» обозвал спутника Леонид не зря: весь вид его от немного нелепой шляпы (кто сейчас их вообще носит⁈) до породистого лица с выдающися носом (так и тянет сказать — «шнобелем») характерно-национальной черты, грассирование и выговор, «чеховское» пальто и чуть ли не галоши на ногах. Ну и кто это может быть? Литератор какой-нибудь, а то и писатель «про заек». Леонид чуть слышно хмыкнул и опять промолчал. И не зря.