Месть по наследству

– Спросишь при встрече. Заодно узнай, зачем ее пёсик крошит охотничьих псов.

– Затем же, зачем ее братец нападает на караваны.

Рамир натянул повод, резко осаживая коня, повернулся к другу:

– Ты хоть понимаешь, что ты сейчас делаешь? Мы с тобой сейчас были в стане врагов твоего отца.

– Рамир…

– Погоди. Ты же знаешь, что я на твоей стороне, что бы ни случилось. Но так нельзя. Ты должен определиться с лагерем. Если не можешь без этой девчонки, забирай её и уезжай.

Они снова тронулись неспешной рысью.

– Я думаю об этом. Вопрос, куда. В столицу путь заказан. В графство дяди? Не думаю, что ему будет приятно видеть мое лицо. Алиас считает, что он убил своего брата. А то, что мы с дядей Агвидом одно лицо, это я уже проверил.

– Как именно? – с любопытством спросил Рам.

– При встрече отец принял меня за призрак своего кузена. Даже назвал Агвидом.

– Никогда не замечал за твоим отцом, чтобы он боялся привидений.

– В любом случае, дядя Вебранд мне рад не будет. Вроде как война с чампами намечается, но не с женой же на войну.

– О как! Речь уже о браке?

– А вот в это лучше не лезь. Рам я впервые в жизни не знаю, что делать. Когда мы еще жили в Горисе, дядя Агвид однажды сказал: «Истинная любовь делает мужчину сильнее». Я не то, чтобы не верил в любовь, я её понимал тогда, как все мы. Каждая женщина казалась желанной, но ни одна не стоила потери свободы. А сейчас я чувствую Яру даже на расстоянии, думаю о ней непрерывно. Я знаю, что это она, моя истинная. Но вместо силы пришла слабость. Я должен её защищать, но этим я иду против отца.

– Дар, я вижу только один вариант. Мать мою отец нашел в горах. Она из племени джараев. Когда отец погиб, а я собрался на восток, за моей матерью приехал старший брат. Она хотела вернуться в горы, и собиралась сделать это после моего отъезда. В горах жизнь трудная, рады каждому воину и охотнику. Забирай свою Яру и поехали. Вряд ли ты долго сможешь оставаться отшельником, но это уж позже решишь.

– В горах мы ещё с тобой не жили. Что я скажу отцу?

– Что тебя вызывает император.

– Ну уж нет, до лжи не опущусь. Он поймет.

Рамир возвел очи горе.

– Что он поймет? Что ты якшался с разбойниками, потому что один из них станет твоим родственником? И что она дочь кого-то из его врагов? Кстати, а ей ты собираешься говорить правду? Если уж говорить, так всем.

Дар ответил мрачным молчанием.

– Да уж, клубок. Ты по-прежнему уверен, что она и есть твоя единственная? Ладно, молчи, не отвечай. До того, как кто-то что-то поймет, надо сделать так, чтобы обратной дороги не было. Вывозишь её за пределы графства через храм Асхара. И потом уже всё ей расскажешь. Объяснишь, что отказался от наследства ради любви. Женщины такое любят.

Дар неожиданно фыркнул:

– И часто тебе приходилось от наследства отказываться?

– Было дело пару раз. Ну это не так трудно, если учесть, что отказываться мне особенно не от чего. Конь, меч и арбалет. Вот и всё моё имущество.

– А с братом как быть?

– Что тебе брат? Женщины, выходя замуж покидают родной дом. У брата своя жизнь. Если с ним что случится после вашего отъезда, это не твоя вина.

– А разбойники?

– Пусть этим займется Вегард. А учитывая нападение на тебя, кто-то очень не хочет, чтобы ты оставался в замке.

– Тебе не кажется, что это будет похоже на трусливое бегство? Что если следующая цель убийцы мой брат? Или отец? Я должен разобраться хотя бы с тем, кто в меня стрелял, до того, как уеду.

*****

Яра долго ехала молча. Марга иногда останавливалась и прислушивалась. Потом удовлетворенно кивала головой, и они ехали дальше. Наконец, когда она остановилась снова, Яра не выдержала.

– Как они? Как погоня?

– Не волнуйся, преследователи потеряли много времени, изучая следы, а Алар хорошо знает тропы, они поехали быстро. Оторвались. Твой Дар скорее всего уже подъезжает к городу.

«Мой Дар», – Яра почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо? Её ли? То, что она чувствовала рядом с ним, не сравнить ни с чем. Последние несколько лет Яра почти не встречала женщин кроме Марги, её окружали мужчины. Сильные воины. Но ни разу ни один из них не вызывал у неё никаких чувств кроме благодарности за их заботу.

Вместе с Маргой Яра часто посещала деревни, учась лекарскому делу. Бывала она и в домах бондов. Рядом была ворожея, люди благоговели перед искусством Марги, а может и боялись немного, поэтому на дочку или внучку ворожеи мужчины поглядывали с опаской.

Единственный раз Яра попалась в трактире в лапы наёмника, и, если бы не Дар… Может в этом и причина, он защитил её. Это не любовь, а благодарность. Яра усмехнулась печально. Кого она обманывает? Губы до сих пор горят от его поцелуя. А запах его тела. Нельзя всё время об этом думать, но не получается. Он уедет и всё забудется. Не сразу, но забудется.

– Марга, мы ведь так и не спросили, откуда он.

– Судя по всему одно из графств Предгорья. Я думаю, Горис.

– Почему?

– Подумай сама, девочка.

– Он хорошо знаком с Шергом. А нынешний граф пришел с Шергом оттуда.

– Вот именно. Что с тобой?

– Н-ничего, то есть, Дар сказал, что восемь лет на Востоке жил. А на нас напали шесть лет назад.

– И?

– Если бы он не уехал, он мог быть среди убийц моей семьи.

– Не думай об этом.

– Он и сейчас с Шергом. А если графские наёмники выследят и нападут на лагерь Алара?

– Дару будет тяжело. Вряд ли он захочет убить твоего брата.

– Я боюсь. Как ты думаешь, стоит ему открыть, кто я?

– Возможно, он уже догадывается, что ты не из крестьянского сословия. Но догадка, это не чёткое знание. Если бы он был здесь проездом, то скорее всего просто забрал бы тебя и увез. Но я чувствую, что здесь у него есть кровные связи. Родная кровь может всё усложнить.

Яра поникла. Только сейчас она почувствовала, как устала. Несколько часов в седле не так сильно ее утомили, как ощущение тревоги.

– Я хочу есть.

Марга еще раз придержала лошадь прислушиваясь.

– Да можно, никого нет на много миль вокруг.

Они спешились. Яра полезла в седельную сумку за едой.

– Я так и не смогла перенять у тебя это умение проникать под полог леса.

– Этому не учатся. Это передается из поколения в поколение. И не понятно, у кого проснется, у кого нет. Вот неплохая лужайка.

– Марга, я всё о себе, наш… твой дом сгорел. Как теперь?

– А вот это не беда. Сгорели только бревна. Каменная часть дома опустилась под землю, вся как есть. Если они зашли в дом, то ничего кроме деревянного короба не увидели. Скорее всего сожгли от злости. Меня больше волнует, за что на меня ополчились жрецы. Только огненный маг из Дома Асхара, мог пробиться через завесу. Есть у меня подруга в Чаше Асиды. Отсидимся пару дней, и я наведаюсь в город, поговорю с ней.

– Тебя не узнают?

– Меня давно никто не видел в этом облике. А вот тебе придется кое-что изменить. Ты слишком приметна.

– Куда мы поедем?

– К одному бонду, который мне должен.

– В окрестностях есть кто-то, кто тебе не должен?

Марга пожала плечами:

– Это не моя вина. Целители храмов очень тяжелы на подъем. А умирающие не всегда могут ждать. И не всегда у них есть деньги для платы. Возможно, из-за этого меня не очень любят в храмах.

– Из-за чего?

– Из-за денег, малышка.

– Но ты же не берёшь с тех, кто не может заплатить.

– А они бы взяли, и не обязательно деньгами. В каждом доме найдется что-нибудь, что можно взять в уплату: поросенок, корова, лошадь наконец.

– Но ведь крестьяне умрут с голоду, если у них всё забрать.

– Кого это волнует. Но жрецы не понимают, что, если бы не было меня, к ним всё равно не пришли бы. Как ни трудно матери пережить смерть ребенка, но, если она отдаст все имущество за одного излеченного, есть шанс умереть с голоду всей семье. Люди все равно не пошли бы к ним. А вот бонды, те да, они могут заплатить. Но тут играет роль время. Если кто-то серьёзно болен, можно не успеть довезти до города, а там еще и примут не сразу. Поэтому бегут ко мне.