Миссия

– Я военачальник Рабат, – представился командир всадников, – помощник полководца Ах-Актона на службе у фараона Нефера Сети.

– Я полководец Мерен Камбизес, выполняю особое поручение того же божественного фараона. – Рабат признал его старшинство, приложив кулак к груди. Мерен продолжал: – А это маг Таита из Галлалы.

Взгляд Рабата выразил уважение, и он приветствовал мага. По его ауре Таита видел, что воинский командир – человек небольшого ума, но честный и не способный на вероломство.

– Твоя слава опережает тебя, маг. Позвольте отвести вас в нашу крепость, вы будете почетными гостями.

Рабат не обратил никакого внимания на Фенн, сочтя ее ребенком, и девочка обиделась.

– Мне не нравится этот Рабат, – сказала она Таите по-шиллукски. – Он высокомерный.

Таита улыбнулся. Фенн привыкла к своему положению всеобщей любимицы. И в этом она напоминает Лостру, некогда самодержавную повелительницу Египта.

– Он всего лишь грубый воин, – успокоил Таита девочку, – не стоит из-за него огорчаться.

Фенн смягчилась.

– Что прикажешь, маг? – спросил Рабат.

– За нами следует отряд и большой обоз. – Таита указал на пыльное облако на равнине. – Пожалуйста, пошли к ним провожатого.

Рабат немедленно отправил одного из своих людей, а сам повел гостей вверх по крутому склону к вершине прохода.

– А где ваш начальник Ах-Актон? – спросил Таита, подъезжая к Рабату.

– Умер от болотной лихорадки, когда мы поднимались по реке.

– Семь лет назад?

– Нет, маг. Девять лет и два месяца, – поправил Рабат, – столько времени продолжается наша разлука с любимой родиной – Египтом.

Таита понял, что забыл присчитать время, которое потребовалось им, чтобы добраться до этих мест от Карнака.

– А кто занял место Ах-Актона? – спросил он.

– Военачальник Тинат Анкут.

– Где он?

– Выполняя приказ фараона, повел армию дальше на юг. А здесь оставил женщин, которые родили детей во время похода, и двадцать воинов, больных или слишком слабых, чтобы идти дальше.

– Зачем Тинат оставил вас здесь?

– Мне было приказано выращивать зерно, держать табун лошадей и создать в тылу лагерь, куда он мог бы вернуться, если придется отступать из диких южных земель.

– У вас были вести о нем после его ухода?

– Несколько месяцев спустя он отправил обратно трех человек со всеми уцелевшими лошадьми. Кажется, они попали в лежащую к югу отсюда страну, населенную мухами, укус которых смертелен для животных, и там полководец потерял почти всех лошадей. После прихода этих троих у нас не было никаких вестей о нем. Он со всеми своими людьми сгинул в этом диком краю. Много лет назад. Вы первые цивилизованные люди, каких мы увидели за все это время.

Голос его звучал тоскливо.

– Ты не думал уйти отсюда со своими людьми в Египет? – спросил Таита, чтобы еще раз проверить воина.

– Думал, – признался Рабат, – но приказы и долг заставили меня остаться. – Он заколебался, потом продолжил: – К тому же между нами и Египтом людоеды-чаймы и большие болота.

Вероятно, это и есть главная причина, подумал Таита. Беседуя, они поднялись на верх прохода, и перед ними открылось широкое плато. Почти сразу все почувствовали, насколько воздух здесь приятнее того, что внизу.

Под ними паслись стада, а дальше Таита с удивлением увидел стены основательной военной крепости. Она казалась невероятно чуждой в этой далекой дикой земле – первый признак цивилизации, оставленной позади, когда они больше двух лет назад вышли из крепости Квебуи. Последний оплот империи, о существовании которого в Египте и не подозревают.

– Как называется это место? – спросил Таита.

– Сиятельный Тинат назвал его крепостью Адари.

Они проехали мимо пасущегося стада высоких длинноногих животных с широкими покатыми плечами и широко расставленными рогами. У каждого шкура окрашена и разрисована иначе, и двух одинаковых нет. Рыжие и белые, черные и желтые, и все пестреют многочисленными пятнами разных цветов.

– Откуда этот скот? – спросил Таита. – Я вижу такой впервые.

– Выменяли у местных племен. Они называют этих животных зебу. Стадо дает нам молоко и мясо. Без него было бы намного труднее, чем сейчас.

Мерен уже открыл рот, собираясь выговорить Рабату за малодушие, но Таита понял его намерение и пресек коротким кивком. Хотя он полностью соглашался с тем, как оценили Рабата Фенн и Мерен, неразумно было оскорблять его. Им почти наверняка еще понадобится его помощь. Поля вокруг крепости были засеяны дуррой, дынями и овощами, незнакомыми Таите. Рабат сообщил их местные названия и, спешившись, сорвал крупный блестящий черный плод и протянул Таите:

– Если сварить их с мясом, они очень вкусны и питательны.

У входа в крепость их встречали женщины и дети; они принесли чашки с кислым молоком и тарелки с лепешками из дурры. Всего их было меньше пятидесяти человек – жалких, в оборванной одежде, – но настроенных дружелюбно. Удобства крепость могла предоставить весьма ограниченные. Женщины предложили Таите и Фенн маленькую каморку без окон. Пол в каморке плотно утрамбованный земляной, по стенам из грубо отесанных стволов военными колоннами движутся муравьи, а в щелях между бревнами сидят блестящие черные тараканы. Над всем висит тяжелый запах немытых тел и сосудов с экскрементами прошлых жильцов. Рабат виновато объяснил, что Мерену и всем остальным, и командирам, и воинам, придется ночевать в одном бараке с местными жителями. Таита поблагодарил и посетовал, что приходится отказываться от гостеприимства.

Таита и Мерен выбрали удобное место в полулиге от крепости, в тенистой роще на берегу быстрого ручья. Рабат, который испытал явное облегчение, узнав, что они не останутся в крепости, признал предъявленную Мереном Печать Сокола, и выделял гостям достаточно свежего молока, дурры, а время от времени и только что забитого быка.

– Надеюсь, мы не застрянем здесь надолго, – сказал на второй день Таите Хилто. – Тут все такие унылые, что того гляди заразят наших людей. Наши воины сильны духом, и я не хотел бы, чтобы это изменилось. К тому же все женщины замужем, а большинство наших людей слишком давно живут холостяками. Скоро они захотят поразвлечься с местными красотками, и начнутся неприятности.