Отец Пепла

Подземный порт Шдаваргарна был вырублен в каменной породе, он имел множество складов, кабаков, большую управу, а также морской арсенал, судоверфь с механическими кранами, больше сотни причалов и самое главное: стоявшие на внутреннем рейде арестованные корабли. С подлунным миром эту громадную пещеру связывала шахта большого подъёмника, который сейчас не работал. Порт пустовал, лишь два легионера несли дозор над широким входом в акваторию.

«Вольно,» — мысленно приказал Туарэй.

Корабли гномов походили на что-то, что не должно держаться на воде, — длинные деревянные каркасы, обитые тяжёлым металлом, почти всегда лишённые парусов, но с гребными колёсами и чадящими трубами, ощетинившиеся пушками. Туарэй упал в воду, поднырнул под киль одного из пароплавов и медленно, почти нежно, чтобы не сломать машину пополам, стал поднимать его. На это не требовалось ничего, кроме собственной воли, корабль поднялся в воздух и устремился к потолку пещеры, потом сквозь портал в подлунный мир, где бог уложил своё приобретение на одну из множества пар каменных подставок.

Один корабль за другим флот бывшего Охсфольдгарна перебирался на сухую стоянку, последним был флагман, — самый большой, вооружённый и красивый пароплав, принадлежавший рексу. Его Туарэй забрал из портового арсенала и водрузил на самые мощные подставки.

— Закрывай.

Всё это время Шираэн Гурдвар по кругу начитывала одно и то же заклинание, удерживая призванных демонов пространства и порядка в нужной позиции, заставляя их исполнять нужные функции, и отдавая огромное количество гурханы всякий раз, когда через портал проникало очередное громадное тело. Шираэн являлась архимагессой и могла позволить себе подобные траты, но под конец и она стала ощущать слабость, на плечи надавила невидимая тяжесть, в голове поселился гул и очертания объектов поплыли. Доведя речитатив до конца в очередной раз, она произнесла формулы, освобождавшие призванные сущности и портал захлопнулся. Магесса пошатнулась, Туарэй мягко придержал её спину.

— Хорошая работа, чародейка.

Она несколько раз тяжело вздохнула, провела ладонью по лбу, смахивая холодный пот, выпрямилась.

— Знаю.

Книга заклинаний вернулась в сапфир, а волшебная палочка стала ящеркой и обвила запястье хозяйки. Теперь Шираэн хотелось полежать в горячей ванне с солями и цветочным маслом. Часа два, не меньше.

— Отдохни, чародейка, до вечера ты можешь себе это позволить.

Туарэй раскалился, позволяя свинцу стечь на землю, и вернул себе прежний облик. С копьём в руке, он пошёл меж ещё влажных металлических обшивок, разглядывая в них своё отражение. Когтистая рука вела по холодным поверхностям бортов.

— А что будет вечером?

Шираэн старалась не отставать. Артефакты уже накачивали хозяйку сбережённой до поры энергией, но этого было мало; из воздуха в подставленные ладони упала резная шкатулка жёлтого дерева, украшенная прекрасным узором, достав из неё щепотку золотистой пыли, магесса запрокинула голову и посыпала широко открытые глаза. Несколько мгновений они сильно чесались, но всё прошло и в тело вернулась лёгкость, а шкатулка испарилась.

— По вечерам бывает ужин, чародейка. Соберутся все возвышенные мной: жрица, Вершитель, легат и принц. Присутствие обязательно, приди и поддержи подругу в суровом мужском окружении.

— Самшит не нуждается в поддержке, и мы не подруги.

— Жаль. Все вы будете делать одно дело, великое и тяжёлое, дружеские связи при этом были бы полезны.

— Дружба, повелитель, не возникает по требованию. Даже божественному.

— Хм, истина.

— Кстати, можно обратиться с просьбой?

Он рассмеялся:

— Кто назвался богом, тому придётся слушать молитвы.

— Я не… А, шутки небожителей. Я видела меч вашего легата, интересное оружие, невероятно мощное. Мне и самой доводилось ковать огненные мечи, — один из самых частых заказов среди знатных болванов разного рода, у которых водятся деньги. Но этот экземпляр… ни на что не похож. Я даже не вполне уверена, какое заклинание использовалось…

— Чего ты хочешь, чародейка?

Шира немного смутилась.

— Я попросила его позволить мне изучить артефакт, но он ответил, что я получу меч, только вынув из его мёртвой руки.

— А поскольку он бессмертный полубог, это значит «никогда».

— Вот я и спрашиваю, не прикажете ли вы ему…

— Зачем? Ради твоего любопытства, чародейка?

— Ну, я могла бы создать реплику, а то и не одну.

— Я тоже мог бы, но не стану.

— Что? Вы?..

— Этот артефакт принадлежит легату с тех пор, как был принят им в дар от меня. Только он теперь может распоряжаться мечом.

— А…

— Клинок излучается чистым и крупным аловитом, а чары, которые обеспечивают ему такое мощное питание, я тебе не открою. Даже если бы ты смогла повторить мою задумку идеально, найти ещё одного воина, способного сражаться этим оружием, не получилось бы. Таких яростных воинов как Фуриус Брахил мало.

Туарэй прекрасно понимал, что его ответ нисколько не удовлетворил эту женщину.

— Я не стану приказывать ему содействовать тебе. Постарайся убедить легата сама.

— Да он смотрит на меня как на… как на…

— Измени его взгляд и больше не тревожь меня по этому поводу и…

Бог резко замер, не договорив и прислушался к чему-то.

— Коснись борта этого корабля, чародейка.

Почувствовав, как изменился его тон, она не стала задавать вопросов, прижала руку к влажному металлу, обросшему речными моллюсками, а потом…

— Вибрации.

Туарэй кивнул, сотворил себе двойника из ревущего пламени, и тот взмыл ввысь. Волшебница молча держала руку на корпусе корабля и следила за богом, который всматривался куда-то вдаль.

— С востока. Надо же, не подумал бы, что у него есть такая армия.

— Армия?

— Чародейка, немедленно бери доску для работы с инакоизмерными струнами, и отправляйся в Рунную Палату.

С неба спустился двойник:

— Я тебя сопровожу.

С этим бог исчез в ослепительной плазменной вспышке.

///