Чаровница

– А то, – разжевывал ему, как маленькому ребенку, – мы оставили Трисси одну в злачном месте.

– Все равно не понимаю, – завороженный красивой женской грудью, отозвался друг, – ты сам хотел ее воспитать, чтобы она стала более покладистой. Так зачем возвращаться? Уверен, она найдет путь домой.

– Беа – моя невеста.

– Бывшая, – напомнил Себ.

– Как знаешь, – я снял с коленей продажную девицу и вышел из выделенной нам комнаты.

Мне никогда не нравились бордели. Казалось, что сложного влюбить в себя дочь какого-нибудь графа или советника и получить желаемое? Та игра даже не идет в сравнение с обыденностью, когда страсть и любовь покупают. Только с Беатрисой было по-другому. Я проникся к ней чувствами, действительно полюбил, но ее семья воспользовалась этой слабостью и использовала девушку в своих целях. Я не нашел в себе храбрости лично расстаться с ней , но местные чиновники быстро разъяснили Трисси, что к чему. Сколько я слушал стенания за дверью, но так и не вышел. Обидно, когда ты стал разменной монетой в дворцовых властных играх. Вдвойне обиднее, что тот самый цветок, который расцвел у тебя на глазах, родная душа, вступила в эту злую борьбу за трон и власть.

Покинув здание, зашел в таверну, надеясь еще застать послушную Беа в стенах помещения, но из укоризненных слов трактирщика понял, что девица давно ушла прочь. Идет одна до своего дома со свойственной ей беспечностью и не нужной никому дурацкой гордостью. Необходимо догнать ее и проводить. В такое время ее может поджидать множество опасностей.

– У вас есть лошади? – спросил я хозяина таверны.

– Да, – он хитро улыбнулся, чувствуя легкую прибыль, – но только на одни сутки.

– Завтра верну, – пообещал мужчине, сообразив, что Том легко не отдаст желаемое.

– Два серебреника, и по рукам.

– Не дороговато ли? – скривился я, догадавшись, что выдадут мне не благородного рысака, а тягловую клячу.

– Тогда нет, – спрятал свои руки под лавку делец. – Наше дело предложить.

– Ладно, – не стал я спорить, – так и быть. Дай мне лошадь, неважно какую, – и порылся в кошельке, висящим на ремне.

– Это другое дело, даэрд, – обрадованно отреагировал Том, – через минуту Прелесть будет в вашем распоряжении.

Не став дальше разглагольствовать, оплатил лошадь, сообщил, где меня найти и куда направляюсь, и вскочил на серую клячу.

– Как пошла бы заклинательница? – напоследок спросил мужчину.

– Да коротким путем, – почесал он голову.  – Через пару перекрестков направо, а там прямая тропинка в лес. Думаю, что нагоните.

– Хорошо.

– Подождите, – придержал поводья трактирщик, – только знайте. За чаровницей мы приглядываем. Неважно, что о  ней думают глава стражи и мэр, – мы защитим ее.

– Вы плохо справляетесь, – не стал скрывать своего презрения, – Беа живет впроголодь и вдалеке от города. Что толку от вашего приглядывания? – не удержался от язвительного укола.

– Она не принимает подачек, даэрд, – в тон мне ответил хозяин злачного места, – вы плохо ее знаете, но скоро поймете.

Это я плохо ее знаю? Резко вспомнилась ее самоуверенность, злоба и дар. Раньше она так себя не вела.

Пускай, но все равно, что бы ни говорил этот доходяга, девушка не жила в раю. Даже не верится, что моя Трисси стала заклинательницей. Ее работа требовала сил, концентрации, огромного риска. Сложно думать так о той, которую всячески защищал во время обучения в академии.

Галопом я несся по улицам Стоунберга, но нигде не заметил светлой макушки. Только вступив на лесную дорожку, заметил на горизонте движение. Еще раз пришпорив лошадь, отчего она встала на дыбы, понесся догонять своего гида по городу.

– Беа, это ты?

По одежде понимал, что не ошибся. Но все равно, тяжело разглядеть в такой темени стройную девичью фигуру.

– Алекс? – вопросительный взгляд на меня. – Что ты тут забыл? Я просто шла домой.

– А почему не дождалась нас?

– Вы не говорили, что я должна,– спокойно ответила заклинательница, – я просидела там почти час. Думаю, мой рабочий день точно закончен.

Я спешился и взял поводья, чтобы пойти рядом с чародейкой. Она вздрогнула от моего присутствия, но ничего не сказала.

– Беа, прости, – решил покаяться и извиниться, – не знал, что все так затянется.

– Ну да, – беспечно отозвалась магисса, – это же бордель. Мужчины часто теряют там головы.

– Мне кажется или ты ревнуешь? – решил подколоть ее.

И определенно зря это сделал.

– Александр, – остановилась как вкопанная Беатриса, – я больше не испытываю к тебе нежных чувств. Какая ревность? Ты поступил со мной как с мусором. Но чего еще ожидать от принца? Я устала сидеть в таверне, решив, что больше вам не нужна, и ушла. Что ты хочешь услышать?

– С мусором, значит? – я взорвался от негодования. Я-то распереживался за судьбу девицы. – По соглашению ты ждешь нас везде, и неважно, в борделе я или на задании.

– Нет!

– Что значит «нет»?

– Принцу никогда не говорили нет? – язвительно отозвалась блондинка. – Плевать мне на соглашение. Относись ко мне с уважением. Не проси больше дожидаться тебя, если решил провести время с пользой, – с нажимом на последнее слово высказалась она. – И заключи со мной договор у стряпчего. Без этого я больше не буду помогать ни вам, ни городу.

– Кто возьмет тебя на работу?

– А это неважно, – топнула ногой, словно фурия, Беа, – потребуется, я и к Тому пойду подавальщицей. Но пока вы ожидаете помощь из столицы, пусть большинство жителей сожрут твари из разломов. А я до каждого донесу, что это ваша вина.

– Чего ты хочешь? – я понял, что не стоит спорить с разъяренной женщиной.

– Четкий договор и выполнение всех обещаний. Я больше не буду в спокойствии ожидать вас, пока… – она смешно открывала и закрывала рот, – в общем, не важно.  Нужна моя помощь – позови. Но только если она действительно нужна.

– Я понял, – смирился с необходимым.

В целом доводы Беатрисы были разумными. В столице давно был бы заключен договор, а чаровника носили бы на руках. Обязательно нужно написать отцу. В Стоунберге самая большая расщелина, а все надежды возложены на юную бывшую фрейлину, опыт которой равнялся нулю.

– Долго до твоего дома? – спросил, чтобы скрыть неловкость.

– Отправляйся обратно, Бернгард, – зло ответила Беа, – мне идти пятнадцать минут. Здесь неопасно. Каждый житель знает, кто я такая. Куда большее зло несешь ты своими неосторожными фразами.

Стараясь снова не поддаться эмоциям, я просто кивнул ей и развернулся, уезжая прочь. Диву даюсь, как у Себастьяна получается дружить со своими любовницами? У меня было несколько дам после Беатрисы, но только ее я воспринимал как настоящую спутницу. Но какие дружеские отношения? Спасибо, что она не призвала сумеречных тварей, сожрать меня и лошадь.

Бродя по улочкам, вернулся к таверне, где так ошибочно и поспешно решил оставить Беатрису.

– Вы быстро, – раскланялся хозяин, едва я зашел в зал, – но денег не верну.

Я просто отмахнулся. На такую щедрость в провинциальном городке рассчитывать не приходилось.

– Мой друг не возвращался? – спросил Тома, надеясь застать Себа здесь, а не идти с разборками в дом напротив.

– Пф-ф, – засмеялся мужчина, – до утра оттуда никто не выходит. Вы первый на моей памяти.

Благороднейшие с ним, Эгберт не маленький мальчик, чтобы еще и за ним присматривать.

– Спасибо за гостеприимство, – отметил участливость хозяина и вышел за дверь.

Почему Беатриса осталась здесь, не выбрала другое место? Из-за неожиданно раскрывшихся сил чаровника? Или на нее повлиял местный глава стражей? Она никогда не была дурой – точно знает, кто виноват в ее положении, и не простит такого пренебрежения.

И меня не простит… Не знаю почему, но мысли отдавались болью.

К бывшей фрейлине и невесте у меня почти не осталось чувств: все накрыла неописуемая ярость, когда канцлер принес документы, доказывающие вину ее отца. Вот только одна встреча, и сразу вспоминаю первый робкий поцелуй, первую ночь. Я так бахвалился перед братом, что нашел юную чистую девушку, не интересующуюся сплетнями дворца, не желающую стремиться к власти и авторитету. Дурак. В моем окружении других и не бывает.