Последний хранитель

Такси плавно тронулось, унося ее от кафе, в которое она никогда больше не вернется, от аварии с погибшим мотоциклистом, который мог сидеть с ней рядом, и от той Миры, у которой было слишком мало забот — всего-то поступить в университет и найти работу.

Часы показывали половину двенадцатого. Еще один сумасшедший день позади, много таких же дней впереди. Бросив последний взгляд на поднятые стулья, блестящие ночными огнями окна и пустую барную стойку, Марго вышла из зала и плотно прикрыла за собой дверь, желая, чтобы та не открылась, когда она придет на работу завтра. Официально ее рабочее утро в кафе начнется в восемь, в реальности Марго придется встать в шесть, чтобы добраться на двух автобусах до ненавистного перекрестка.

Войдя в кухню, она опустилась на стул, проклиная тот день, когда решила трудиться на две смены. Мать снова звонила, звала обратно в Занадворино. Умерла Косая Лера, освободив место продавщицы в сельском магазине. А так как мать уже полгода спала с Федором Васильевичем, хозяином «Продмаркета», как гордо именовалось заведение, то обещала легко устроить Марго на работу. Восемнадцатилетняя Маргарита Рыжова готова была пахать на десяти работах одновременно, лишь бы не возвращаться в родное Занадворино.

В Поморске у нее было будущее, и звали его Шуриком. Шурик работал грузчиком в крупном косметическом магазине, таскал Марго просроченные помады и шампуни и снимал гостинку на Чаркине, в большом районе на окраине города. К новому году они собирались пожениться, а так как Марго хотела свадебное платье, ресторан и фотографа, будущая пара виделась редко — оба трудились на нескольких работах сразу ради светлого семейного будущего.

Не включая на кухне свет, Марго прошла к шкафу с моющими средствами, сунула в корзину фартук и нащупала запрятанную с утра банку пива. Ей необходимо было взбодриться, чтобы дойти до такси и не заснуть. Обычно она заканчивала уборку в десять, но сегодня головастики расползались, как назло, медленно, да еще и эта жуткая авария под окнами.

Головастиками Марго называла посетителей. Им нужно было улыбаться, принимать заказы, забирать их грязные объедки, слушать их чванливые речи, стараясь при этом сохранить выражение лица, по которому нельзя было бы понять, что она желает им всем выпить яду. Когда в редкие выходные они с Шуриком выбирались вместе в подобные заведения, Марго отыгрывалась на официантках, гоняя их туда-сюда с «жирными» тарелками, пятнами на салфетках и прочими фантазиями.

Перегнувшись через стол (обходить было лень), девушка бросила пустую банку в корзину. До места назначения банка не долетела, зато Марго едва не осталась без пальцев, когда от резкого движения навалившегося на стол тела опрокинулась подставка с ножами, и огромный тесак вонзился в столешницу рядом с ее рукой.

Выругавшись, она отпрянула и поняла, что ей хочется включить свет. А еще лучше — убраться из кухни, да побыстрее. Комната, в которой были знакомы каждые очертания, вдруг стала чужой. Вот, например, в левом углу должен был темнеть силуэт автоматической мясорубки, но вместо одной черной тени она отчетливо видела два предмета, словно машина раздвоилась. А еще ей мерещились странные звуки, словно вдали шумело не ночное шоссе, а сердился гигантский улей. Вероятно, пиво на голодный желудок было плохой идеей.

Тяжелое дыхание за спиной тоже сначала показалось галлюцинацией. Марго оглянулась в тот миг, когда нож уже опускался. Вытолкнув вперед руки, она успела схватить лезвие пальцами, тем самым сохранив себе жизнь. Пальцы обожгло, словно огнем, но Марго не замечала, как нож кромсает ей руки — она хотела жить. Хотела будущего с Шуриком, свадьбу и гостинку на Чаркине.

Несмотря на полумрак, человека с ножом было трудно не узнать. Официант Митя, студент-физик, подрабатывающий в вечернюю смену, всегда считался тихоней и ботаном. Марго, как и другие девушки, его не замечали, да и он не особо старался привлекать их внимание, чем заслужил репутацию гея и неудачника. Пожалуй, если бы на Марго напал Стас, старший официант, выполняющий функции вышибалы по отношению к засидевшимся пьяным головастикам, у нее не было бы ни шанса, но с щуплым Митей, у которого вдруг поехала крыша, деревенская девушка Марго могла справиться. А в том, что у ботана было что-то неисправное с мозгами, сомневаться не приходилось. У парня по подбородку текла обильная пена, а глаза смотрели куда-то вверх, при этом он упорно пытался всадить в Марго нож.

Маргарите Рыжовой помог случай, вернее, всплывший из подсознания кадр из фильма ужасов, где маньяк нападал на жертву. Ужасы они с Шуриком уважали и безумно гордились широкоэкранным телевизором, на котором кровь и кишки выглядели так естественно. Подавшись назад, Марго опрокинулась спиной на столешницу, позволив ножу воткнуться в поверхность рядом с шеей. Удар коленом между ног доказал, что Митя — не зомби, и чувствительность тела сохранил. Окончательно это подтвердила подставка для ножей, которую Марго опустила парню на голову. Рухнув на пол, официант замер. Умер или потерял сознание — она проверять не собиралась.

Схватив полотенце и замотав в него поврежденные руки, которые уже не горели, а с трудом ощущались, Марго бросилась к двери, долго открывала ручку покалеченными пальцами, а когда открыла, поняла, что не видит огней шоссе. Проем загораживала могучая фигура Стаса, из его открытого рта тянулась к подбородку ниточка слюны, а глаза смотрели бездумно вверх. В руках он держал лом, снятый с пожарного щита.

Жизнь промелькнула перед глазами быстрее, чем включился свет — а он вспыхнул внезапно, осветив окровавленную Марго и могучего официанта с топором, который вдруг попятился назад, выкатив и без того большие глаза. Топор, зажатый в его руках, все еще опускался вверх и вниз, словно разрубая Марго пополам, но, к счастью, был уже от нее далеко.

Девушка сползла вниз по дверному косяку, потому что увиденное мозг объяснять отказывался. Полная пожилая женщина с двумя седыми косами, не понять как оказавшаяся в закрытом кафе, обхватила взбесившегося Стаса сзади, прижав его руки к туловищу, и спокойно удерживала, пока дед, обмотанный с ног до головы пленкой и скотчем — тоже неизвестно откуда взявшийся — что-то делал с лицом психопата. Подробности загораживала широкая спина старика, вся в оборванных кусках полиэтилена, которым было замотано его тело поверх одежды. Когда дед, наконец, отошел от Стаса, тот обмяк в руках хипповатой на вид старухи, по-прежнему державшей здорового парня без видимых усилий.

— Кажись, успели, — выдохнул старик и перевел взгляд на Марго. — Жива?

Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

— Сейчас скорую вызовем, — деловито отозвалась пожилая женщина, укладывая обмякшего Стаса на полу. — С тобой и с ним все будет в порядке. Хорошо, что мы поблизости оказались.

— А вы кто? Что здесь происходит? — спросила Марго, позволяя деду осмотреть свои руки.

— Мы уфологи, — объяснила женщина, присаживаясь рядом и чудесным образом извлекая из кармана объемистую аптечку. — Рядом с Поморском сегодня утром приземлилось НЛО. Его засекли наши датчики, мы сообщили властям, но, как видишь, детка, никаких мер принято не было. Мозг этих двух юношей, — женщина кивнула на Митю, которого дед выволакивал из кухни, — был подвержен действию инопланетной энергии, которая вступила во взаимодействие с их аурой и вызвала агрессию. Почему иноземная энергетика так влияет на подсознание одних людей и не затрагивает других, нам еще предстоит выяснить. Жаль, что ты стала свидетельницей всего этого. Не бойся, ты быстро поправишься. Полиция и скорая уже едет, пойдем их встречать. Если вдруг не увидимся, дам тебе совет. В течение месяца по утрам принимай активированный уголь. Ты была в зоне действия чужой энергетики, а уголь является отличным профилактическим средством.

— То есть, я тоже могу съехать с катушек? — спросила Марго. Она еще не решила, верить ли во всю эту чушь или нет, но разузнать о последствиях на всякий случай стоило.