Страница 60 из 81
«Мингель и его сообщник давно сидят в безопасном месте, и оба смеются до слез», – с досадой думал я.
– Слушай, перестань! – ругал меня НД. – Тошно смотреть на твою физиономию. Придумай что-нибудь, пошевели мозгами!
– Послушай, а может… связаться с нашим гаражом, Юлек?
– Что?! Ты думаешь, у Мингеля с Трахтом только и забот, что верпуть «зим» в гараж? Это, наверно, и есть твоя… дедукция!
– Допустим. Но… гараж – единственное место, где никто украденную машину искать не будет… – думал я вслух.
– Сейчас позвоню в обсерваторию, пусть посмотрят на Млечный Путь. Там, наверно, пыль клубится за «зи-мом»! – НД с ожесточением погасил сигарету.
– И все-таки…
– Держи!
Я поймал па лету телефонную трубку. НД набрал номер.
– Гараж Главного управления милиции. Диспетчер слушает, – прозвучало в трубке.
– Привет, товарищ. Я говорю из лабораторип.
– Начальник там? – рявкнул мне в ухо диспетчер.
Я закрыл ладонью микрофон.
– Бери трубку! Будут тебя, наверно, лаять за «зим». – Я передал телефонную трубку НД.
– Что-о-о? – вдруг вскочил он. – Глеб, в «зиме» включен радиопередатчик!!!
Я выскочил за ним в коридор. Мы неслись по лестнице как безумные.
Не прошло и минуты, а служебная «Варшава» уже мчалась со скоростью сто километров в гараж управления.
Шоферы, собравшиеся в диспетчерской, слушали передачу. Приемник был настроен на волну «зима».
– Передатчик в машине не выключен. Мы слушаем уже второй час. Пока замолчали, но наверняка опять начнут… – пояснил диспетчер.
Из репродуктора слышался приглушенный рокот мотора.
– Сначала, – сказал один из шоферов, – этот тип рассказывал басни какой-то франтихе. Я думал, наш приемник испорчен и берет не те волны. Деваха говорила, машина, мол, дипломатическая… Ну а зачем нам лезть в чужие дела? Я взял и выключил. И только потом, когда получили распоряжение Городского управления милиции…
– Тихо! – цыкнул НД.
– Ну и молодчага же ты, Мингель, – раздался из репродуктора похоронно-печальный голос не кого иного, как Трахта. – Нужно же так засыпаться, бросить все на произвол судьбы…
– Ну да, не успел бы я в отеле подняться на второй этаж, как меня бы взяли, – возражал сидящий за рулем Посол.
– Да. А теперь хана. Деньги в товаре, а товар черти взяли. Слушай, ты никого не знаешь в «Бристоле»?
– А если б даже знал? Откуда и как звонить ночью? Да и номер они уже наверняка заняли.
– И все же не мешает попробовать. Сейчас мы у…
Здесь раздался треск – машина проезжала под высоковольтной линией. Примерно минуту нельзя было разобрать ни слова.
Я соединился с «Бристолем». Ковальский спал на кушетке в номере Посла. Я быстро обрисовал ему обстановку.
Затем позвонил в городское управление милиции и доложил, что «зим» выехал за пределы Варшавы.
Мы ждали, надеясь услышать хотя бы одно название местности, лежавшей на их пути.
Разговор тем временем продолжался:
– С удовольствием сделал бы укол цианистого калия тому типу, что накрыл меня в Клубе филателистов, – мечтал Трахт.
– Паршивый легавый… – послышалось из уст Мингеля нелестное для меня ругательство…
– У Аля слишком легкая рука. Он должен был тогда, на вилле, прикончить этого негодяя, – сетовал Трахт.
Имя Аль было в разговоре произнесено впервые.
– Я голоден как собака. А ведь меня приглашали на ужин, – злился Мишель. – Сожрать бы сейчас кусок ветчины…
– Думаешь, я не хочу? В кутузке не растолстеешь… Морят там тюремным борщом… И неизвестно за что.
Начали ссориться:
– …а кто тебя просил говорить с Анелей без моего ведома? – Мингель обвинял Трахта.
– Вот тебе на! Они ведь как будто с наследницей, с Анелей, не знакомы, – толкнул меня в бок НД.)
– А ты, Мингель, зачем взял у пего «Норвегию»?
– …это чтоб обмануть Анелю… будто я нашел марку у кого-то другого…
– Ну да, обмануть! – брюзжал Трахт.
– Замолчи, ты… скотина! – оборвал его Мингель.
В репродукторе послышалось продолжительное гудение.
– Трансформаторы на трассе, – сказал кто-то из шоферов, отлаживая прием.
Лишь через несколько минут мы смогли услышать продолжение разговора. «Зим» проезжал через какое-то местечко.
– Берегись, здесь нас могут зацепить, – предостерег Трахт.
– «Зим» не задержат. Шикарная машина. К тому же у него милицейский номерной знак.
– Как же нам связаться с Алем? – печалился Трахт.
– Пошлю ему с каким-нибудь мальчишкой записку.
– А если Аль попался?
Снова раздался треск и нельзя было разобрать ни слова.
НД посматривал на секундомер и быстро записывал какие-то цифры. Я старался уловить ценные для нас подробности разговора.
– В чемодане осталась двухцентовая «Батон-Руж»… двенадцатую «Женеву» я спрятал в переплете каталога, – слышались приглушенные откровения Мингеля.
– Да, но как их выручить? – размышлял Трахт.
– Если б знать! Остается одно – заполучить обратно коллекцию «За лот» и смыться за границу!
Разговор снова потонул в шуме и треске. Затем послышалось:
– Аль влезет, как в тот раз. Это невысоко. Он спит с открытыми окнами… Влезет и… даст ему по голове! – планировал Мингель.
– А если тот будет защищаться?
– Аль должен сразу… чтобы не пикнул… а мертвые молчат…
– Правильно! – одобрил Трахт. Шоферы переглянулись. Я сжал зубы.
– …уже была одна ошибка… На вилле, – угрюмо продолжал Мингель.
Неужели они имели в виду тот случай, со мной?
– А что ты сделаешь с Алем?
– Что? Возьму у него альбом… а потом – паф!
Мы снова переглянулись.
– Ты договорился с Алем на пятницу, Виль?
– Да… но теперь это надо ускорить.
– А до этого я заполучу деньги за «Где моя родина». Что-то около пяти тысяч… – планировал Трахт.
(– Патефонные пластинки? – спросил, пользуясь паузой, НД.
– Нет. Марки. Чехословакия, тысяча девятьсот тридцать четвертый год.
– Откуда знаешь?
– Видел в каталогах.)
Репродуктор ожил снова:
– Только бы Беранек не послал денег с оказией на твой адрес или на адрес отеля, – огорчался Мингель.
– Наверняка не успеет, – успокаивал Трахт.