Синдром космопроходца

– Чего ты хочешь?

Улыбка тронула тонкие губы рыжеволосого Витэра, и тот очень четко произнес:

– В отличие от моего брата, жить отшельником я не желаю. Я был против ухода с Земли, но подобный тебе повелел, и мы оказались здесь. Я хочу…

– Витор… – зашипел Витэр. – Не смей!

– Ты уже мой, Максим Рокотов, – усмехнулся рыжеволосый и пропал.

– Приходи на ферму, – велел Витэр и тоже растворился в воздухе.

Рокотов чертыхнулся. Лишившись опоры, он едва не полетел вниз.

«И как мне отсюда выбираться?..» – подумал он и открыл глаза.

Глава 13

На пласт-стекле виднелись многочисленные царапины. Впрочем, Рокотов и не собирался больше отмахиваться от правды. Все, происходящее с ним, являлось реальным, и прав был адмирал Орлик: синдром космопроходца существовал только на словах. Был контакт, разбившийся о неверие и недостаток гибкости людской психики. С чего они вообще взяли, будто братья по разуму окажутся неотличимыми по сути? Ждали умных рептилий, птиц, моллюсков. И отчего-то никто даже не заикнулся о ком-то невыносимо похожем и в то же время ином, способном жить как в человеческой реальности, так и параллельной, скрытой зеркальной гладью.

На что способен Витэр, думать не хотелось: у Рокотова вряд ли хватило бы фантазии осознать пределы его возможностей. Пока он понял главное: существа подобные «лекарю» способны влиять на технику и электронику, с легкостью изменяю внешность и достаточно изучили стационов, чтобы являться очень опасными для человеческой цивилизации в целом.

Лжи и лицемерию ученых давным-давно следовало положить конец, чем дальше, тем больше Рокотов в том убеждался. А еще он хотел бы отмахнуться от слов Витэра… или его брата-близнеца, Витора, об утекающем времени, но не мог. В правдивости предупреждения не выходило сомневаться, и вряд ли то, что способно напугать представителя иномирной расы, покажется людям малозначительным пустяком.

Жилище Витэра находилось на нешироком лугу между холмами, болотом и лесом. Серебристые стены и стеклянные купола совершенно не вязались с постройками, которые Рокотов уже видел на планете. При взгляде на них мысли об иной цивилизации оформились окончательно.

«Интересно, видели ли посещавшие Витэра стационы все это? — подумал Рокотов и сам же ответил на свой вопрос: – Не важно видели или нет. Они не запомнили ничего. Зато начали относиться к Витэру, как…»

Он не сумел подобрать нужного слова. Даже Джиллини, объяснявшая все странности научно, не задумываясь, призвала Витэра и сама втолковывала Рокотову навязанные иномирцем правила: не преследовать его, не сходить с тропы…

Солнце еще не встало, в темно-бирюзовой вышине светили луны и звезды, воздух звенел, а возле самой дороги на черной коряге сидело существо: бледнокожее, с заметно удлиненными клыками и глазами поразительного сиреневого цвета с вертикальными зрачками. Наверное, еще несколько дней назад единственным желанием Рокотова было бы выхватить оружие и пристрелить его чисто на всякий случай. Однако сейчас он слишком устал для подобного, да и «видеть» совсем чуть-чуть, но научился. Он шел, и с каждым новым шагом знания и мысли наполняли его голову. Он точно знал, что вокруг простирался уже иной мир, и более не беспокоился по этому поводу.

— Пойдем, Лира, — предложил он и протянул руку.

Существо вскочило с коряги и кинулось к нему, радостно скалясь. Вставало — оно, а вот подбежала… девочка, причем симпатичная для стационки: хрупкая, маленькая, с на удивление живыми глазами цвета нежного ультрафиолета. Она взяла Рокотова за руку и повела по дороге, словно это ему требовалась помощь, а вовсе не ей.

«Наверное, так и есть», – решил Рокотов.

«Подкидыш», – слово само пришло на ум, но уже за мгновение до этого Рокотов знал, что родители Лиры оказали какую-то услугу Витэру и поскольку не могли завести ребенка сами в условиях Нового Йоркшира, но очень хотели, тот сделал им ответный подарок.

Наверняка, мать девочки оставалась в полной уверенности, будто выносила и родила ребенка, а не получила из рук «лекаря» пищащий комок плоти. Как и все жители деревни, кроме таких же, как Витэр. Тот мальчишка, которого Рокотов видел, ведь тоже не являлся человеком, только в тот момент мысль об этом казалась бредовой. Правда, Лира не сказать, будто была счастлива. У людей ей нравилось, но в лес тянуло все же сильнее, а на болото, куда строго-настрого запрещали ходить, – почти неудержимо.

Витэр сам вышел навстречу. Впрочем, было бы странно, если бы он не сделал этого.

– Здравствуй, Лира. Он отпустил тебя?

Она пожала плечами. Нахмурила лобик и произнесла явно незнакомую для нее фразу:

— Жест доброй воли.

— Он? — уточнил Рокотов.

— А ты думаешь, будто именно я заварил всю эту кашу с людьми? Подкинул вам, летающим меж звезд, нашу воду, чтобы было проще входить во сны, а потом и в реальность? Может, ты полагаешь, мне нужно признание и отражать совместно с вашей расой беду, которая вполне способна пройти мимо? – вопросами на вопрос ответил Витэр и вдруг рассмеялся. — Я не столь безумен, как Витор. Я жил спокойно, никуда не лез. Меня ВСЕ устраивало, пока не прилетел ты: вынюхивать, суя свой нос туда, где любой другой лишился бы головы. Ты даже умудрился походя отобрать у меня ту, которую я уже почти считал своей.

— Джиллини? — не поверил Рокотов. -- Вот из-за кого ты таскаешься в поселение.

– Она не нужна тебе, – зло сверкнув синевой в глазах, проговорил Витэр.

Рокотов пожал плечами:

– И я без надобности ей, потому можешь успокоиться. Она вообще не запомнила ничего.

С полминуты Витэр смотрел на него даже не как на идиота, а будто пытаясь понять: над ним смеются или собеседник действительно ничего не понимает. Рокотов и хотел бы разъяснить все до конца, вот только понимал, что не стоит. У него конечно, сильно притушен инстинкт самосохранения, но не нужно лететь на звезду, если не собираешься сгореть, и не надо прыгать в кратер действующего вулкана. Витэр сейчас воспринимался именно таким вулканом.

– Поверь, мальчик, я с огромным удовольствием и облегчением свернул бы тебе шею. Если бы только мог. Увы, но некоторые знакомства дают тебе… защиту.

– Кто есть та, у которой множество лиц? – спросил Рокотов, но Витэр словно не услышал:

– По-твоему, я похитил Лиру и напал на самого себя?

«И у тебя не рыжие волосы», – подумал Рокотов.

– Не рыжие, – совершенно спокойно согласился Витэр с его мыслями и приказал: – Проходи в дом.

– Тебе следовало бы зацепиться хотя бы за то, что если не я хозяин болота, то кто-то другой, – говорил Витэр много позже, сидя в плетенном кресле и отхлебывая из пузатой серебряной чашки настой трав. Точно такая же стояла и перед Рокотовым, но тот решил за лучшее ничего не есть и не пить в этом доме.

– Когда-то вы жили на Земле, – он не спрашивал, а утверждал.

– Да ну? Не вы сбежали с Нового Йоркшира? Уверен?..

Рокотов покачал головой.

– Мы правили на Земле, – сказал Витэр. – После того, как вы сбежали с Нового Йоркшира.

– То есть…

– Все сложно. Но когда было легко?

– Действительно, – согласился Рокотов.

– Вы были теми, чье развитие мы подтолкнули. Эволюция – процесс долгий, но не для тех, кто обитает в измерении вне времени. К тому же у вас оказалась удивительная способность к внезапным быстрым мутациям: если кто-либо из вас случайно или по приглашению попадал в наши края, то неминуемо менялся.

– И что? Я мутант теперь? – поинтересовался Рокотов. Ему следовало бы прийти в ужас от одной мысли о таком, но он остался совершенно спокоен.

Витэр склонил голову к плечу и фыркнул.

– Сколько составляет у вас нынче продолжительность жизни?

– Вне планет – лет пятьсот. На Земле – сотня, хотя объективных причин для столь малого срока нет. Жители метрополии пренебрегают завоеваниями собственной науки, ну да и… это их личное дело. У остальных стационов – от планеты зависит.