Страница 22 из 78
Отвечать словами через рот Кир не стал, но, видимо, мысленный посыл, на который он особо не рассчитывал, достиг адресата. Ки-И-ас заткнулся, разобиженный в лучших чувствах и намерениях: он же за мир во всем мире, готов существованием рискнуть, а «эти человеки» ни в грош его самопожертвование не ставят.
— Ладно, допустим… не врешь.
Ки-И-ас тяжело вздохнул, являя собой воплощение всех несправедливо обиженных на свете. Вот как ему удалось это демонстрировать, сидя к Киру спиной, тот размышлять не захотел.
— Вы, люди, слабы. И только потому способны позволить себе нечестность. Вы, конечно, тоже выдумываете законы, чтобы ограничивать друг друга, но они направлены на обогащение ваших властителей: и светских, и религиозных — без разницы. Да вы же, поняв очень многое в материи и энергии, научившись создавать механизмы и жить с помощью электричества, не понимаете ничего в тонком устройстве вселенной!
— Мы прослушали очередную проповедь вампира, негодующего степенью морального разложения пищи, — поддел его Кир.
— Покусаю!
Сказано было ничуть не грозно, скорее ехидно.
— Думаете, просто так ваш Виктор Викентьевич молод и душой, и телом, а так называемый бомонд скачет от юнцов к старикам помесячно?! На ваших политиков, бизнесменов, звезд эстрады скоро смотреть будет страшно: куклы! Вот уж кто ходячие мертвецы, питающиеся кровью. Нашей кровью, Ки-И-рилл! Но, разумеется, тебя гораздо сильнее заботит то, что это вы поставляете нам кровь животных и людей, то, что ваши записываются в доноры и — о ужас! — единицы становятся нашими спутниками.
— Ты уж совсем фангофоба из меня не делай, — попросил Кир.
— Из тебя?.. — Ки-И-ас так приложился лбом о стекло, что едва не вышиб. — Ты лучше многих! И я снова не лгу. Ну, не любишь ты нас. Так имеешь на то полное право. Я первым поделюсь с тобой сангри, если понадобится, и, уж поверь, она пойдет на пользу: не как с вашими политиками или стайрами, поскольку принцип добровольности существует, и желание помочь очень сильно влияет на результат излечения!
— А стайры тупеют и умирают, несмотря на то, что вливают сангри в себя литрами, — вставила Желторотик.
— Не просто так, — прошептал Ки-И-ас. — Вы слабы именно потому, что не знаете тонких законов вселенной.
— Не убий, не укради…
— Очень сильно притянуты за уши, К-сашенька! Поскольку не убить того, кто сеет насилие — грех еще больший. Но те, кто ввел ваши заповеди, плевали на вселенные и их законы, они хотели сытно жрать и чтобы их обслуживали! Потому «не укради» и «не пожелай чужую самку»; «не убий» и «вся власть от бога». Тогда как один из принципов правильного бытия говорит о самодостаточности!
— Это ж никто не станет брать кредиты и покупать статусную муйню, — развеселился Кир.
— Именно! Все ваше общество потребления выстроено против законов вселенной. Лишь немногие из вас живут по ним. Ну так и не удивляйтесь тому, что мы сильнее и существуем дольше!
— Тебя бы в шоу.
— Какое?.. — Ки-И-ас обернулся к нему, положил голову на плечо и очень внимательно посмотрел. Глаза засветились золотом.
— Тьфу, нечисть, — Кир выругался, отгоняя внезапно очень остро вспыхнувшее чувство стыда, которое уж и не помнил, когда в последний раз испытывал. Даже излюбленной уверенностью в том, что фанги «ловят» людей на эмоциональном отклике не удавалось его притушить.
— Очень надо мне тебя ловить… — прошипел Ки-И-ас. — На кой?! Я вообще людскую кровь не пью!
— Из спортивного интереса?
— Знаешь… — начал он, но не успел закончить.
— Ки? — перебила Желторотик. — А почему ты не пьешь кровь?
Пожалуй, сейчас ее любопытство было как нельзя в тему. Уж слишком в высокие материи они ударились. Ки-И-ас улыбнулся уголками губ и, по-прежнему пристально глядя Киру в лицо, сказал:
— Не будь я в таком раздрае, фиг бы ты вытащил меня на откровенность. Цени.
— Сашке ответь.
Ки-И-ас прикрыл глаза:
— Среди вас, людей, многие ходят в ночные клубы, находят себе знакомых на одну ночь и проводят время к обоюдному удовольствию, не так ли?
Саша слегка покраснела, но ответила ровно:
— Не все.
— Вот именно, — устало проговорил Ки-И-ас. — А есть те, кому попросту неинтересен секс ради секса. Меня, соответственно, не интересует кровь разумных ради крови разумных. Если уж… — он вздохнул, — я когда-либо соглашусь на донорство, то только добровольное и полноправное, в котором и человек, и я одинаково заинтересованы друг в друге. А иначе это суррогат какой-то, а не отношения. Ясно?! — рявкнул он, то ли специально, то ли невольно частично перейдя на инфразвук.
Кир фыркнул, помассировал моментально занывшие виски. Отпустило. Желторотик скривилась.
— Прошу прощения, — Ки-И-ас спрыгнул с подоконника и церемониально поклонился, изобразив нечто невообразимое из фангского арсенала.
— Еще прибавь, что тебе очень жаль и ты не специально сорвался, — предложил Кир.
— Фиг тебе, — отозвался Ки-И-ас.
— Что и следовало доказать!
Дверь стукнула о стену. На пороге стоял Виктор Викентьевич.
— Эй, молодежь! Выметайтесь-ка вы отсюда! И девушку домой проводите. Развесили нюни, п’нимаешь… — последнюю фразу он произнес не своим голосом, спародировав какого-то очередного деятеля на рубеже веков, вот только Кир в доконфликтной истории силен не был. — Балбесы! Высшие смыслы им подавай. Здесь бы со всей творящейся дичью разобраться.
Темнота, пустота. И только фонари мерно сияли на фоне темной небесной хмари. Неожиданно тепло. Ноздри щекотал едва уловимый запах сгоревшей листвы.
— Хорошо, — Желторотик озвучила за них обоих. — И правильно, что такси вызывать не стали.
— Старик сказал проводить. Вот мы собственно… — Кир рассмеялся. — Ну, ладно. Ты просто очень близко живешь от работы, и это здорово!
— Угу. Ки, а на Варе…
— Было иначе и в то же время… — он пожал плечом. — Ну… представь, будто нет ни многоэтажных домов, ни фонарей, зато вместо них сияют звезды. Раз эдак в два сильнее, нежели сейчас. И растения светятся.
— Красиво, — оценила Желторотик.
— Сейчас тоже красиво. Просто иначе, — Ки-И-ас потянул носом воздух и улыбнулся. — У нас тоже сжигали облетевшую листву. Запах детства.
— А я не чувствую.
— Да ладно? — удивился Кир, потом перехватил взгляд фанга и подумал, что комендантский час ведь никто не отменял, а значит, если листву и жгли, то перед закатом. Запах должен бы выветриться уже давно. Для человека.
В том, что его чувствовал Ки-И-ас не было ничего удивительного, но он сам с чего бы вдруг?
Желторотик рассмеялась.
— Как-то долго последствия излечения длятся, — проворчал Кир.
Ки-И-ас усмехнулся, но расспрашивать его Кир не захотел, просто провел языком по зубам и с облегчением перевел дух: клыки не отрасли, во рту, насколько он мог судить, все было правильно, по-человечески. Да и какой смысл пытать грана, если есть Док? Док, которому следовало позвонить уже давно но… Одно дело собирать информацию, нужную для дела, и совсем иное приставать с расспросами о собственном здоровье, которое — тьфу-тьфу-тьфу лишь бы не сглазить — вело себя идеально, вот прямо живи и радуйся.
Они прошли по скверу, остановились на красном сигнале светофора перед абсолютно пустой улицей. Пусть машин не было, но Желторотик отказалась переходить. Кир уже хотел пошутить на тему правил, но не успел. В легкую, спокойную мелодию ночи закралась тревожная нота. Скрипнул зубами Ки-И-ас, отступив на шаг, коснулся виска. Стоявшая у тротуара патрульная машина с тонированными стеклами, замигала проблесковыми огнями, и гнусавый голос через мегафон потребовал нарушителей лечь на асфальт.
Кир машинально сделал шаг вперед, оставляя за спиной спутников. Он был почти уверен: автомобиль припаркован на ночь. Сидящих в нем людей он не видел, пока не опустилось стекло и из салона не высунулась… рожа. Иначе увиденное охарактеризовать не выходило. Круглое, заплывшее жиром лицо с маленькими близко посаженными глазками вызывало отвращение.