Право на любовь

— Она моя сестра! — и брат ещё сильнее меня тряхнул.

— Ой! — пискнула я, вырываясь из лап разъяренного Славика.

Вот, честное слово, никогда не видела его таким взбешенным. Нет, даже не взбешенным, а потерявшим всякий самоконтроль. Я будто бы наблюдала перед собой абсолютно чужого мне человека. Он так тряс меня из стороны в сторону, что казалось, ещё несколько секунд такой тряски и мои мозги вылетят через все естественные отверстия в голове. А тут ещё Кастет, вместо того, чтобы спасти меня от лап разбушевавшегося братца, просто стоит и наблюдает за происходящим. А нет уже не стоит.

На мой истошный крик в VIP-комнату влетели охранники. Паша вытаскивает оружие и, наставляя его на мужиков, громко рыкнул:

— Стоять!

Знаете, что самое удивительное? Кастет говорил по-русски, но обомлевшие от неожиданности охранники прекрасно его понимали и не дёргались. Да, и брат перестал трясти меня, тут же отвлёкся на мужиков.

— Где этот мудила Жорж⁈ Сюда эту тварь! — басит Слава. — Я сказал, сюда его! Сюда, живо!

Жоржу надо бы слинять под шумок, но этот тугодум пропищал за спинами охранников, что это недоразумение и он сам был не в курсе кто такая Марго. Дурак. Сам себя сдал с потрохами. Был не в курсе. Не знал. Знал! Накаченные парни из охраны Жоржу не помогли. Во-первых: дуло пистолета смотрело на них в упор, и геройствовать не хотелось. Во-вторых: они прекрасно знали кто такой Князь, и опять же зачем головняки с Мартинесу. Вот шкафообразные амбалы и расползались в сторону, как дверцы того самого шкафа-купе.

Слава швырнул меня диван, и ринулся с кулаками на Жоржа. Брат бил хозяина стриптиз-клуба с такой силой, что его зубы со звоном разлетались по полу, а кровь, будто бы верблюжьими плевками, наносила хаотичный узор на стене. И никто не рыпался в сторону взбесившегося Князя.

Бедный Жорж десять раз уже побывал в отключке, и тут же приходил в себя от нового удара. Охрана стояла, потупив глазки и воротя носы. Кастет, вообще, не подавал ни каких признаков сострадания. Лишь изредка бросал на меня мимолётные взгляды, в которых я читала: «Ну ты даёшь, Змейка!». И только я жалела Жоржика. Да, он гавнюк! Он отлично знал, что я сестра одного из гостей, но, как говорится, жадность фраера сгубила. Хотел по лёгкому срубить три штуки зелёных, а в итоге ни денег, ни зубов, ни здоровья. На ринге от ударов Князя в глубокий нокаут уходят мужики помассивнее, не то что этот пухляк метр с кепкой. Слава уже отбил физиономию Жоржа в фарш. Так и до коляски с подгузниками недалеко. И я больше не выдержав бессмысленной жестокости, кинулась оттаскивать брата. Он же в порыве гнева, резко развернувшись, занёс свой кулак.

Всего мгновение разделяло меня от много килограммового прилёта в челюсть, и пулей вставший между нами Кастет.

— Остынь, малой, — прохрипел он, схватив моего брата за запястье.

Слава замер, закрыл глаза и, тяжело вздохнув, опустил кулак.

— Сука! Ритка, ты чё творишь, а? — раненым зверем взвыл Слава и, пробежав по мне злющими глазами, расстегнул свою рубашку. — На! Прикройся! — швырнул мне в лицо.

Дважды повторять не пришлось. Только стянула края рубашки на груди, как брат хватает меня под руку и волочет на выход. Сопротивляться и звать на помощь бесполезно. Да, и единственное что меня сейчас волнует, это чтобы Слава не рассказал маме про стриптиз-клуб. А ещё я ужасно испугалась, что брат действительно мог меня ударить, и только заступничество Паши остановило его. Мой близко знакомый мужчина, кстати, шёл позади нас, держа пистолет наготове. На случай, если кто-то из охраны всё-таки решит поиграть в супермена.

ГЛАВА 11

Ну что такого я сделала? Танцевала стриптиз. И что? Это же просто танец. Я же не занималась проституцией, как Лика. Вот чего Славик бесится? Сидит на переднем сидении внедорожника Кастета, а я за рёвом мотора слышу, как сопят его широко раздувающиеся ноздри. Сжал ладони в кулаки, и упёрся сбитыми костяшками в панель. Да и аура от него исходит напряжённая. Кажется, вот-вот и брат взорвётся новым приступом ярости. Только в этот раз отгребу я, как виновница его зверски плохого настроения.

Паша тоже хорош. Убрал пистолет за спину, и спокойненько крутит руль. Не чё себе нервишки у бандита. Прям сталь, а не быстро выгорающие стрессами нейроны.

Про нервы я немного знаю. В книжке читала, если что.

А вот мой братик, похоже, так стрессанул, что в раз лишился миллиона нервных клеточек. И все они находились в мозгу. Отвечали за коммуникацию с себе подобными особями. Жоржика избил до полусмерти. А, может, и убил. Когда мы уходили, бедолага признаков жизни не подавал. Меня хотел прибить.

Меня прибить⁈ Шизик! Ладно, это всё цветочки. Не прибил же. Паше Кастету спасибо. Теперь самое страшное. Не дай бог, Слава заикнется маме, что я работала в стриптиз-клубе. Вот она-то меня убьёт. Нет. Для начала устроит грандиозное скандалище, а потом кинется на меня с яростью питбуля. Даже вовремя забаррикадировавшаяся дверь в спальню не станет для неё преградой. Наверно, для мамы мой стриптиз и расставание с Алехандро станет последней каплей в чаше её терпения. Хотя, нет. Последняя капля как раз сидит напротив меня и хитренько ухмыляется. Вот мой перепихон в отеле с Кастетом маму и доконает. Надо как-то отсрочить эту расправу надо мной, и желательно информацию про мои танцы нагишом тоже придержать.

Но, посмотрев ещё раз на по-бычьи сопящего старшего брата, я с видом паралитика сглотнула слюну. С ним сейчас не резон разговаривать. Сорвётся, не дай бог. Но перспектива скандальчика с мамой угнетает в разы больше, чем оплеуха от Славика. Так и быть — рискну! К тому же, если что, Паша заступиться. И наш с братом разговор не скатится до типичного мордобоя.

Какого, блин, мордобоя⁈ Славик же не тиран какой! И насколько я осведомлена, ещё ни одна девушка не жаловалась на побои. Все дружненько вздыхали о его страстной любви, а не о пристрастиях к БДСМ. Слава добрый, хороший и спокойный… сама себя мысленно настраиваю на мышиный писк в сторону брата, и тут же в цепочке из синонимов появляется жирнющая точка «БЫЛ». Мой брат был таким до того, как помацал меня полуголую в стриптиз-клубе. Сейчас милый Славик ядерная бомба с нестабильным детонатором. Любое шуршание с моей стороны и БАМ! Я труп. Но мама хуже…

— Слава, — тихонечко пропищала его имя.

Тишина. Повторяю свою попытку.

— Ну, Славочка. Ты обиделся, да?

Он задерживает на минуту дыхание и, поиграв нервно челюстями, шумно выдыхает. Молчит, будто ничего не слышит. Вот псих! Но, не будем делать резких движений. Продолжим в том же щупающем темпе. Не кричит и то ладно.

— Слава, я плохая, знаю, — почти всхлипываю для большей убедительности своего раскаяния. В зеркало дальнего вида специально не смотрю. Там Паша, просто угорает надо мной, едва сдерживая булькающие в горле смешки. — Я очень плохая. Очень-очень плохая дочь, но ты только маме не говори. Она расстроится. А ей сейчас нельзя расстраиваться.

— Расстраиваться нельзя⁈ — резко развернувшись, рявкнул брат и уставился на меня огнемечущим взглядом.

Правда, один глаз нервно подёргивался. В другой ситуации, я бы улыбнулась, но не в этой. В этой меня прям в спинку сидения от страха вжало! Перебор. Надо было ещё немного помусолить тему с моим плохим поведением и не вспоминать про маму. Славик типичный маминькин сынулька. В хорошем смысле этого слова. Мать для него святое! А я гадина вечно расстраиваю маму.

— О матери вспомнила⁈ А когда голой жопой вертела перед мужиками, вспоминала⁈ — заорал во всё горло брат, чуть ли не перевалившись на меня через разделяющее нас сидение. — Маме, бляь, не говори⁈ Тебе, что бабла мало⁈ Голодаешь, тварь неблагодарная⁈ Сукаааа! Да у меня встал на тебя!!!

Закричал Слава и, как саданул кулаком в спинку сидения. Прям рядом с моим левым ухом. Меня на мгновение даже оглушило то ли от его медвежьего рёва, то ли от ударной волны. Брат столько злости вложил в этот удар, что в кожаном сидении образовалась вмятина.