Право на любовь

Мой спаситель переключает передачи, входя плавно в извилистые повороты узких улочек старого города, а я медленно скольжу взглядом по его сильным рукам. Не юнец. Давно уже не юнец, но вот тело подтянуто, словно струна. Нигде нет провисаний. Похоже, физическая нагрузка для него норма, как и для моего брата. Каждое утро начинается с отжимания от пола, ну, и ещё с десяток силовых упражнений.

Не прилично дорогие часы на руке, поблескивают в свете ночных фонарей. Почему я решила, что они дорогие? Мама в прошлом году подарила такие же отчиму. А вот муженёк ей преподнёс букет цветов и какую-то круглую хрень покрытую зелёной столетней патиной. По мне так себе подарочек, но мама ревела в три ручья, называя эту какашку настоящим искусством когда-либо сотворенным руками человека.

Да, всё-таки у нас с мамой разные представления об отношениях с мужчинами. Вот ему бы, этому Кастету, я бы подарила носки, а себе бы требовала брильянтовое колье. И, вообще, природой так заведено, что сильный пол должен добиваться расположения слабого, чтобы поучаствовать в продлении своего рода. Поэтому они дарят нам подношения. Если в древности это были клыки убитых тигров и медведей, как демонстрация своих навыков выживания, то с развитием цивилизации подарки мужчин становились более увесистыми и значимыми. Опять же демонстрация того, что получит женщина, выбрав именно этого мужчину. По логике вещей мама получала древнюю какашку, ведь её избранник копался в этой самой древности. Я вот хочу кольцо с бриллиантом, дом в три этажа, машину, яхту и ещё кучу всего, где места похожей какашке точно не хватит. И судя по тому, какие часы у него на руку, все мои желания он вполне способен удовлетворить. Ну, не вышедшая в тираж седовласая бабенка подарила бандиту часы? Сам их купил. Или отобрал? А вот это уже для меня не важно. Главное, добыл! Смог и если понадобится ещё сможет принести в семейную копилку. Куда-то я не туда вырулила. До семьи нам ещё далековато ехать.

Так с часами разобрались. Ползу глазами от них выше по руке. Татушкой ВДВ не полюбуюсь. Рукав рубашки ерзая туда-сюда только дразнит. Ещё выше… На мгновение задерживаю взгляд на пульсирующей артерии. Боже, как она бьётся! Уже по одной ей могу сказать, что сердце у моего спасителя мощное. Поднимаюсь ещё выше и замечаю тонкие, но глубокие полосы, лучиками расходящиеся от глаз к вискам. На морщинки не похоже… Шрамы. Так вот почему кажется, что он щурится. Это не из-за высоких скул, и даже не отпечаток времени на его лице. Во всём виноваты шрамы. Блин, а вдали были так похожи на морщинки. И всё равно ни морщины, ни эти шрамы его не портили. Я думаю, что и огромный шрам через всё лицо только придал бы Кастету ещё больше мужского шарма. Такого мужчину всего изрешети, а женский глаз всё равно будет цепляться за особую красоту. И называется эта красота — сексуальная харизма. В нём столько тестостерона, что дуреешь даже мимо проходя.

«Вот как мама устояла? А, может, и не устояла…,» — призадумалась я, остановившись на шрамах. Даже как-то грустненько стало, что после мамки подбираю.

— Автограф одной дикой кошки, — говорит он, заметив мой пристальный взгляд.

— Что? — чисто машинально переспрашиваю, всё ещё в раздумьях о секондхенде плаваю.

— Девка одна расписалась на глазах. Теперь на задним сидении вас не вожу*, — и подмигивает, хитро улыбаясь.

— Наверно, было за что.

Тут же подхватываю тему для разговора, а то сев в машину, мы будто проглотили языки. Да, и мысли всякие меня уже замучили. Всё почему-то сходится к маме! Вроде, по сегодняшним событиям они злейшие враги, а меня всё равно колотит от думок: вдруг поэтому между ними столько неприязни. Ведь так часто бывает, любили друг друга, а потом резко возненавидели. Нет… он-то маму до сих пор любит. Видела, как смотрел на нее с благоговением, как фанатичный адепт на богиню. На меня же с простым мужским интересом. Даже как-то обидно. Я моложе и красивее.

И снова это натянутое молчание… Вроде так весело всё начиналось, а теперь…

Мамин знакомый не спешит опровергнуть мои слова. Лишь тяжело вздохнул, будто вспомнил тот день, когда едва не лишился зрения. Судя по шрамам девчонка боролась с остервенением тигрицы. Так сражаются только за жизнь. И только подумав об этом, мой мозг заполонили страшные картины этого сражения, сея где-то в глубине души сомнения. А правильно ли я поступила, сдавшись так быстро? Может, всё-таки стоило убежать от него? Ведь он бандит. Убийца. Не зря же мама так боится этого человека. А зная свою мать, я могу с уверенностью сказать, что страх у неё не частый гость. Мама боец, а Кастета испугалась. Да ещё за оружие схватилась. Здесь есть над чем призадуматься, но я опять поспешила. Снова пошла наперекор здравому смыслу и чувству самосохранения. Бросила вызов госпоже Удаче. И похоже, проиграла. Она сегодня капризная дама. Впрочем, как и я.

Смотрю, не отрываясь, на Кастета, и ловлю его беглый косой взгляд на меня. И в нём тоже сомнения. Похоже, он жалеет, что не отвез меня домой. За полчаса нашего знакомства, я уже несколько раз ему соврала. Вот и гадает мужик: а на счёт возраста это правда или… тоже враньё? Веры в его глазах мне нет. Надеюсь, в отеле он не потребует документы, чтобы развеять так напрягающие его законопослушность сомнения. Ведь если потребуется… это станет грандиозным провалом! И ещё неизвестно, каким боком это выйдет для меня. То, что бандит воспользуется такой удачей это факт. Дочь самой Княгини у него в лапах. Теперь можно рассчитывать на положительный исход любых переговоров. Мама будет только головой кивать в знак согласия.

Какая же я дура! Как только запахло жаренным начинаю включать мозг. А вот где был этот мозг, когда я флиртовала с незнакомцем и прыгала к нему в машину? Вот где он был? Правильно, в заднице! Ведь думала я тогда именно этим местом.

Капец! Мама распылит меня на атомы, когда узнает, что я сделала! Домой лучше, вообще, не приходить. Стоп! После просмотра моих документов, я домой вернусь частями в целлофановых пакетах. Во попала, а, всего лишь, захотела мужика. Опасного мужика. Лучше бы с Хуаном к Риккардо поехала. Тот меня и пальцем не осмелился бы тронуть. Так покричал для устранения, и в кровать потащил бы. Потом, конечно, получил по роже от Славика. Сел в тюрьму. На этой драматично-веселой ноте мы бы и разошлись. А теперь что? Теперь я труп! Но сначала мама нищебродкой станет.

— Да была причина, — запоздало напомнил о себе мамин опасный знакомый, а я уже собственные похороны представлять начала. — Я пошутил, а она не оценила шутки. Вот с тех пор не шучу.

И, повернувшись ко мне, улыбнулся в тридцать два зуба. Правда, это улыбка больше походила на оскал, чем на выражение ни к чему не принуждающей добродушной эмоции. Разрядил, так сказать обстановку.

— Со мой тоже так пошутите? — немного отстранившись, спрашиваю я.

Кастет бросает быстрый взгляд на мои руки, и прищуриваться. Ай, как врезались в память девичьи коготки на наглой морде.

— Не осмелюсь, — и отвлекаясь на поворот к отелю, — маникюр у тебя красивый.

Сама от себя такого не ожидала, но эту шутку маминого знакомого я оценила сдержанным смешком и улыбкой. Нет мой труп сегодня точно отменяется. Может, он и убийца, но уж слишком для меня притягательный. И даже сама на себя нагоняя жути, я не испытываю никакой опасности рядом с ним. Наоборот, меня словно изнутри наполняет чувство защищённости. А ещё с первых минут нашей встречи, мне кажется, что я знаю этого мужчину тысячу лет.

Мужчина, имени которого я даже не удосужилась спросить, привёз меня к отелю. Вышел из внедорожника, обойдя его, открыл дверцу, подав мне руку. Ну, прям истинный джентльмен. В глазах только хищные огоньки пляшут чертиками.

— Меня, кстати, Рита зовут.

Прежде чем вложить свою ладонь в его, первая исправила я наш пробел в знакомстве. Всё-таки мы приехали к нему не книжки читать. Разве что Камасутру. Если она, конечно, у него есть. В чём я очень сомневаюсь. С такой харизмой всё познаётся с практикой.