Страница 68 из 82
- Стой! - взвизгнула я.
Марина подпрыгнула и уронила стакан. Он грянулся об пол и словно взорвался. Знаете эти небьющиеся стаканы? Они действительно небьющиеся, но если удар приходится на критическую точку, стекло разлетается с таким грохотом... С минуту мы обе, держась за сердце, разглядывали горку кристаллов, потом Марина спросила шепотом:
- Ты чего?
- Твой парень, - я облизнула внезапно пересохшие губы, - он когда тебе сережки приносил? Когда вы поссорились?
- Поссорились? - она смотрела на меня с испугом. - В первый раз еще месяц назад. А мириться он позавчера приходил. И сережки тоже позавчера, утром. Я только с вокзала приехала. Да что случилось-то?
- Так, - я потерла виски. - Слушай, у тебя его фотография есть?
- Чья?
- Твоего Саши, естественно. Марина, соображай быстрее!
- А-а. Нет, наверное, - девушка растерянно огляделась. - Я же говорила, не люблю фотографий.
- Ладно, черт с ней! Говори адрес!
- Сашин? Комсомольская семнадцать, квартира тридцать пять. А что?
- Марина, - я заговорила медленно и тихо. - Извини, но у меня плохая новость. Дело в том, что тот алкаш, которому твоя мама якобы поручила убить твоего отца, тоже живет на Комсомольской. Дом семнадцать, квартира тридцать четыре.
Марина почти бежала, я все время оказывалась в роли догоняющей. Стоило нам поравняться, как она тут же делала новый рывок и уходила вперед. Время от времени до меня доносилось ее бормотание: "Ну, погоди... ну я с тобой поговорю... ну ты у меня узнаешь... ты попляшешь...". При этом пальцы рук девушки судорожно сжимались. Казалось, она предвкушает момент, когда сумеет вцепиться в роскошную шевелюру бой-френда.
Я начала опасаться, что вместо серьезного разговора придется принять участие в вульгарном мордобое. Причем, в роли самой неблагодарной - разнимающего. Или лучше наоборот, дать Марине выплеснуть накопившийся гнев? Глядишь, после такой обработки Саша будет более склонен к сотрудничеству.
Конечно, с точки зрения прав человека, всеобщей толерантности и политкорректности подобные методы вызывают большое сомнение. И могут быть приравнены если не к пыткам, то к агрессивным методам допроса. С другой стороны, если Мариночка желает высказать Саше естественное недовольство его поведением, я-то здесь при чем? Я его бить не собираюсь. Просто не желаю вставать между бранящимися милыми. И это никакое не нарушение прав человека, а простое благоразумие и забота о собственной безопасности. А мое намерение воспользоваться его состоянием после полученной трепки, - всего лишь умение использовать сложившуюся ситуацию с максимальной выгодой. Профессионализм, если хотите.
В общем, единственная сложность - надо проконтролировать, чтобы Марина не успела схватить какой-нибудь твердый тупой предмет. А то еще перестарается, да проломит сгоряча любимому голову. Как мне тогда с ним разговаривать?
До дома на Комсомольской мы добрались фантастически быстро. Думаю, рекорд по уличному бегу на каблуках теперь принадлежит нам. Марина одним духом взлетела по лестнице. Я честно старалась не отстать, но когда остановилась на площадке за ее спиной, Марина уже звонила в дверь, одновременно ковыряя ключом в замке.
- Ты от меня не спрячешься, не надейся, - продолжала бормотать она. - Я тебя из любой щели достану!
Ключ повернулся, и она с громким "Ага!" влетела в коридор. Пробежала через прихожую и скрылась в комнате. Поскольку я не так торопилась, то огляделась по сторонам и смогла оценить общее состояние прихожей. А выглядела она, если воспользоваться общеизвестной поговоркой, "словно Мамай прошел". Длинный неестественный всхлип Марины и последовавший за ним шум падения меня уже не удивили. Похоже, нас кто-то опередил и, скорее всего, душевного разговора с Сашей не получится.
Я подняла валяющуюся дубленку, но тут же снова безвольно разжала пальцы. Бочком, стараясь не наступать на устилающую пол разнообразную одежду, пробралась в комнату. Она выглядела не лучше. Точнее, намного хуже. Такой же, как в прихожей, разгром дополняли два неподвижных тела. Ну, Марина - ладно, тут простой обморок. Я опустилась рядом с ней на колени, пощупала пульс. Поежилась, глядя на острый угол лежащего на боку полированного журнального столика - висок девушки разминулся с ним сантиметра на два, не больше.
- Спасибо тебе, Господи, и за малые дары, - вспомнила я присказку Гоши.
Да, все складывается плохо, просто отвратительно. Но хоть от несчастного случая со смертельным исходом там, наверху, Марину уберегли.
А может, и с Сашей ничего страшного не случилось? Может, он просто пьян? Или спит крепко? Или без сознания? А что, пришли воры и грабители, стукнули хозяина по голове, чтобы не мешал, сделали свое черное дело и ушли. А хозяин сейчас очнется, сядет, почешет шишку на голове...
Не поднимаясь с коленок, я переползла к нему поближе, дотронулась пальцами до щеки. Увы... Одного прикосновения было достаточно, чтобы понять - Саша никогда не встанет. Почему-то только теперь я заметила большую лужу крови и попятилась.
У меня закружилась голова, и пришлось упереться руками в пол, чтобы не упасть. Какое-то мгновение я размышляла: не составить ли компанию Марине? В конце концов, имею право - я слабая женщина, подобный экстрим мне не привычен и не по силам.
Господи, зачем я здесь? Я тихий мирный человек, учитель математики, мне не нужны приключения! Да, я люблю почитать про что-нибудь эдакое в книжке, но в жизни - избави Бог! Не нужны мне никакие трупы, разгромленные квартиры, разбитые головы...
Ох! Как же это я забыла? Я ведь не учитель, а частный детектив! Пусть с очень небольшим стажем, пусть в нашей фирме я самый младший партнер, пусть до Гошки, а тем более, до Александра Сергеевича мне - как до Пекина пешком, но я самый настоящий частный детектив. И просто обязана сейчас проявить профессиональную твердость, взять себя в руки и приняться за дело. Именно так - за дело! Вот только с чего начать? Наверное, прежде всего, надо подняться с пола. В позе растерянной лягушки много не наработаешь.