Страница 20 из 82
- Фотографию?
- Бомж предъявил в милиции фотографию потенциальной жертвы, - напомнила я. - Надо убедиться, что ваш экземпляр на месте.
- Ах, фотографию, - пробормотала Елена Юрьевна. - Но дело в том, что я ее... я их все... - она бросила беспомощный взгляд на сестру.
- Ну что ты мямлишь, - отреагировала та. - Скажи прямо, что ты все фотографии Геннадия уничтожила!
- По вашему совету? - я вспомнила рубашку на коврике.
- Разумеется. Мы вместе рвали. Прекрасный, кстати, психотерапевтический прием: рвать фотографии предавшего тебя человека. Не торопясь, по одной, на мелкие клочки... действует очень благотворно.
- А потом что? Все эти клочки в мусорное ведро? - не то, что бы я считала важным уточнить процедуру уничтожения фотографий, просто было интересно.
- Можно в ведро. Но лучше сжечь. Лена все сожгла.
- В раковине, - кивнула Елена Юрьевна. - Всю кухню закоптила. Но знаете, действительно, до этого плакала, остановиться не могла! А когда фотографии разорвала и сожгла, словно и его из жизни выкинула. Легче стало.
- Ну... наверное, вы правильно поступили. А что, совсем ни одного снимка не осталось? Даже случайно?
Вместо ответа Елена Юрьевна вскочила и вышла из комнаты. Через минуту вернулась с большим альбомом в кожаном переплете, протянула мне: - Смотрите.
Я перелистала альбом. Фотографий там было совсем немного, большинство прозрачных пластиковых кармашков оказались пустыми. Я захлопнула альбом и вернула хозяйке:
- Спасибо. А когда вы фотографии рвали, она была?
- Господи, да я не помню... Я говорила, что это Саша нас в лесу сфотографировал? Мы на пикник ездили в прошлом году, - голос Елены Юрьевны предательски дрогнул. - Очень хорошая фотография. Но я, когда рвала, не приглядывалась, понимаете?
- А вы не помните? - повернулась я к Татьяне Юрьевне.
- Нет. Хотя, вроде бы, тогда в альбоме пустых кармашков не было.
- У кого снимки могли сохраниться? - теперь я обращалась к обеим сестрам. - Ведь у бомжа такая фотография была. Откуда?
- Я все свои Лене принесла, - твердо заявила Татьяна Юрьевна. И повторила: - Мы вместе их рвали.
А Елена Юрьевна впала в глубокую задумчивость.
- Не знаю. У Саши могли сохраниться, у Марины вряд ли... Геннадий мог забрать.
- Кстати, о вашей дочери и ее приятеле, - вспомнила я. - С ними я тоже хотела бы поговорить.
- Разумеется, это необходимо! - поддержала меня Татьяна Юрьевна. И обернулась к сестре: - Лена, когда Маринка возвращается?
- Завтра или послезавтра, - Елена Юрьевна улыбнулась и объяснила: - Она уехала в Москву неделю назад.
- В командировку?
Я задала вопрос Котельниковой, но Татьяна Юрьевна успела ответить раньше:
- Нет, это что-то вроде психологической терапии. У девочки сейчас сложный период - Марина переживает из-за родителей, да еще с парнем своим поссорилась. Это я посоветовала ей поехать, развеяться немного. У нас в городе тоже, конечно, и магазины, и кинотеатры найдутся, но с московскими торгово-развлекательными центрами не сравнить. Мне, например, очень нравится Европейский, у Киевского вокзала. Вот мы Марину и отправили - настраиваться на позитив. А самый лучший для этого способ - потратить немного денег в приятной обстановке. Вы согласны?
Разумеется, я была согласна: поход по магазинам, да еще в сочетании со столичными развлечениями - это самое старое и самое надежное средство от хандры. Я подтвердила, что Татьяна Юрьевна совершенно права, отправив племянницу в Москву.
- А Саша? Как с ним связаться?
Сестры переглянулись и синхронно пожали плечами. Через минуту выяснилось, что ни адреса, ни телефона они не знают. Мало того, им не известна фамилия парня!
- Мариночка уже взрослая, - виновато развела руками Елена Юрьевна, - живет отдельно. Она меня не посвящает... Вот вернется, тогда сразу с обоими и поговорите.
Я покивала, стараясь не показать, насколько потрясена. Если у меня вдруг заведется бой-френд, мама не успокоится, пока не выяснит о нем все. Говоря "все", я имею в виду именно "ВСЕ"! Вплоть до места работы родителей, девичьей фамилии бабушки и политических пристрастий дедушки. Я совсем не в восторге от такого рьяного выполнения родительского долга, но и свобода, царящая в семье Котельниковых, тоже, по-моему, чересчур. Была у меня в десятом "б" одна девочка, которой мать вот так же потакала... Впрочем, я теперь не учительница, так что могу оставить и свое мнение, и свои советы при себе. Я заручилась обещанием Елены Юрьевны позвонить, как только ее дочь вернется в город, и продолжила разговор.
- Еще один вопрос. Не сочтите за бестактность, но я действительно не понимаю, почему вы так держитесь за этот ресторан? Почему не соглашаетесь уйти с должности коммерческого директора?
- Но она же вам наверняка объяснила, - вновь опередила сестру Татьяна Юрьевна. - Если Лена уйдет, ресторан через полгода вылетит в трубу!
- Неубедительно, - возразила я. - Если думать о финансовом благополучии, то гораздо логичнее позволить Геннадию Михайловичу выкупить вашу долю. Разумно распорядившись этими деньгами, вы обеспечите свое будущее гораздо надежнее.
- Вы не понимаете. Ведь туда столько всего вложено... это ведь была наша жизнь.
- Но сейчас все изменилось. И жизнь у вас совсем другая. Так не лучше ли окончательно решить этот вопрос? Перевернуть страницу?
- Может и лучше. Но это так... это нелегко.