Вышедший из ночи

Скери тоже интересовало, на сколько они здесь. Она надеялась завтра вновь отправиться в путь, но они по какой-то причине задержались в хижине Нориса не только на одну ночь.

– Может, мы уже пойдём? – это было утро, Скери застала Майка сидящим на крыльце.

Охотник вертел в руках пустую флягу Лэни и выглядел угрюмым, а его чёрные волосы были как-то странно взлохмачены, будто он долгое время сидел, запустив в них пальцы.

– Нет! – раздался за её спиной скрипучий резкий голос, и Скери подпрыгнула от неожиданности, что стало для неё уже привычным делом. – Не пойдут они никуда, а значит и ты, конечно! – из дома, толкнув Скери, вышел Норис, таща за собой корзину с грязным бельём. Девушка пока ни разу не застала его неработающим.

– Почему? – прокричала она ему вдогонку, но старик, поставив ведро на землю, только махнул на неё рукой. – Почему мы до сих пор здесь? – спросила она у Майка.

– Лэни… – ответил охотник, – дело в нём.

– А, кстати, где он? – поняла Скери, что не видела сегодня этого шумного, вечно весёлого парня.

– Здесь я! – появился он из-за угла хижины, неся горсть ягод, набранных у забора.

Как только Лэни появился в пределе досягаемости, в него полетела пустая фляга, брошенная Майком.

– Почему ты мне не сказал?! – вскочил он на ноги, и Скери, не понимая, чем вызвана такая злость, на всякий случай сошла с крыльца и посторонилась. – Я ведь спрашивал тебя, ты сказал, что всё хорошо! – Майк подходил к Лэни, и с каждым его шагом рыжеволосый охотник всё больше опускал голову. – Ты успел выпить весь отвар, значит, тебе совсем плохо! Почему ты молчал? О чём ты думал?!

– Вот-вот, а ещё девчонку ввязали в это и ко мне заявились, – поддакнул Норис, показавшись среди грядки с капустой, и вновь склонился над землёй, только его седой затылок продолжал мелькать над зеленью.

– Отвечай! – тряхнул Майк друга за плечи, и тот, отбросив его руки, наконец, заговорил:

– У меня просто болела голова, так бывает!

– Почему ты не сказал мне? – повторил Майк вопрос.

– Может мне тебе ещё докладывать, если у меня в боку заколет?! – перешёл Лэни на крик. – Что бы ты сделал, скажи я об этом? Да может… – он замолчал и почему-то виновато покосился на Скери, – может, обойдётся ещё всё.

– У тебя лекарство осталось? – Майк нашёл среди травы брошенную флягу и протянул её другу.

– Да, сейчас вот заварить собирался, – тихо ответил охотник и скрылся за дверью хижины.

– Он болен? – подошла Скери к Майку, и тот покачал головой.

– Нет, Лэни…

– Проклят он, девонька, – набирая из колодца воду, прохрипел старик. – Оборотень, – и Норис опять принялся за работу.

– Что, простите? – запинаясь, спросила она, обернувшись к Майку.

– Это правда, – он сел на крыльцо и что-то беззвучно прошептал, кажется, проклятия в адрес Лэни.

– Но сейчас ведь не новолуние и не полнолуние уже, так? – не зная, как ей реагировать на эту новость, Скери просто неотрывно смотрела на дверь, за которой находился рыжеволосый парень.

– А это не важно, – огорошил её охотник. – Лэни не рожденный оборотень, он пьёт специальный отвар, который, по идее, не должен давать ему перекидываться, но есть в этом и минус: из-за лекарства он может никогда не перекидываться, но бывает, что происходит сбой и обернуться в монстра Лэни способен в любое время, независимо от луны. Мы и остались здесь подольше, чтобы подстраховаться, подождать, пока ему станет лучше. Представь, если бы проклятье взяло над ним вверх в дороге? А здесь хоть погреб есть, где Лэни можно закрыть… Я не думал, конечно, что до этого дойдёт, он не говорил, что всё настолько серьёзно… Мне-то казалось, что ему просто в очередной раз стало нехорошо…

Повисла тревожная тишина. Вид зелёного, залитого солнечным светом дворика и то тут, то там снующего по нему старика, голубого неба, подёрнутого едва заметными пёрышками облаков, делали отчуждёнными от этого мира Скери и Майка, в сердцах которых бушевала буря, причиняющая им боль вспышками молний-мыслей.

Майк зашёл в дом, и Скери, немного помедлив, пошла за ним.

Лэни, угрюмо стоя у стола, тоскливым взглядом смотрел на плетёную корзину с фруктами. Почему-то Скери это показалось странным, несоответствующим ситуации, в которой оказался её друг.

– Вчера присмотрел себе вот это, – взял и подбросил он жёлто-белое яблоко, – а оно, гляньте, гнить начало, – показал вошедшим подгнивший бок фрукта.

– Может, хватит дураком прикидываться? – Майк выбил его у него из рук, и яблоко подкатилось к ногам стоявшей у двери Скери.

– О, прости, – протянул парень, – я же должен устраивать трагедию, мерить шагами пол, в истерике заламывать руки и рвать на себе волосы! Так, по твоему? – вспылил он и, сев за стол, отвернулся к окну.

Скери впервые видела его таким. Нет, не страх овладел Лэни, это была злость и презрение, вот только призирал он, кажется, себя самого.

В дом вошёл Норис, как обычно внезапно, да ещё так хлопнул дверью, что стоявшая в углу метла упала на пол, чуть не сбив глиняный кувшин на столе.

Старик обвёл притихшую компанию задумчивым взглядом, прошёл к круглому разноцветному ковру, что лежал на полу у стены с полкой, уставленной маленькими деревянными коробочками и, отвернув коврик, указал на люк под ним.

– Чтобы не сломали крышку! – дал Норис строгое наставление. – Последний раз вы были у меня, ясно? Ясно?! Последний раз! Оставляю вам дом до утра, я где-нибудь в округе переночую, на улице… Старика на улицу выставили! Из собственного дома выжили! Ещё раз появитесь, расскажу людям ваш секрет, – и с этими словами Норис убежал из дому, забыв про старость и согнутую спину. Страх перед оборотнем, гнал его прочь и придавал сил на каждый быстрый шаг.

– Не сдаст нас хоть, как считаешь? – оторвавшись от окна, посмотрев на входную дверь, тихо спросил Лэни.

– Нет… – Майк выглянул на улицу, но быстро вернулся обратно. – Представляешь, его уже и след простыл!

– Трус, – безразлично протянул охотник.

– Не выдаст он нас, не волнуйся, – уверенно заявил Майк. – Сколько лет уже с ним знакомы! Знаешь же его, он всегда всем недоволен, но на самом деле неплохой малый. Полезай, – голос Майка изменился, стал сух и отрывист.

Скери непонимающе переводила взгляд с одного охотника на другого, она до сих пор стояла на одном месте и не знала, что ей делать.

– Лезь, давай, – открыл он люк, и Лэни скривился.

– Сейчас, уже? Зачем спешить? – его передёрнуло.

– День же ещё… – пролепетала Скери, но Майк её поразил:

– Ему не важно, день или ночь, он в любое время перекинуться может. В полнолуние ещё ладно, хотя бы разум не потерял бы, а в другое время…

– Давай надеяться, что завтра я в порядке буду, и мне не придётся несколько дней мучиться, – прервал его Лэни, поднимаясь, потягиваясь, зевая и медленно подходя к люку.

Парень из-за всех сил тянул время, отправляться в тёмный погреб ему не хотелось. Но вот он подмигнул Скери, над ним закрылась крышка люка. Щёлкнул засов, а у девушки перед глазами до сих пор стояло выражение его лица: непривычно грустного, с блестящими глазами, в которых промелькнул страх, и скорбной вымученной улыбкой.

– Иди сюда, что ты стоишь? – подозвал её Майк, садясь за стол. – А хочешь, можешь уйти, переночуешь во дворе.

– Нет, я здесь буду, – она налила в кружку воды из кувшина и сделала несколько глотков, чтобы немного успокоиться.

– Не боишься? – Майк говорил бесстрастным голосом, словно беда случилась не с его другом, а с чужим ему человеком, но Скери надеялась, что это просто от волнения.

– Не боюсь, – ответила она и стала ждать…

Ждать пришлось до вечера. Когда за окном стемнело и запели цикады, из погреба послышался стон, затем удар, и крышка люка дёрнулась.

Майк, достав из ножен нож, стал пристально смотреть на люк, а Скери подобрала под себя ноги, забилась в угол и пыталась не поддаваться панике.

Из погреба вырвался крик, а потом настоящий, холодящий кровь в жилах звериный вой и рычание.