Мама, не плачь

Взгляд у Лаубе становится холодным и оценивающим:

— Откуда знаешь?

— Потому что я все спланировала, фрау Эльза. Специально пыталась с дипломом подгадать. На это шоу тщеславия выгребут лучшие кадры. Я бы на новом месте работе осталась авралить, замещая технарей, кого на орбиту выдернут. По итогам просквозила бы мимо позиции стажера сразу на постоянную должность. Заработала бы деньжат и одновременно бумажками прикрылась от любых проблем. А сейчас? Я пока ни на что претендовать не смогу. Кому нужны эти станции дурацкие, если я вместо реакторов буду болты крутить для зануды-очкарика.

— Дура малолетняя, напугала… Ничего ты пока в системе толком не понимаешь. У тебя допуски, включая на обслуживание гособорудования. Ты их подтвердишь по итогам этой практики. Плюс я с Кульчиньского не слезу, заставлю отличную характеристику на тебя дать. У тебя боевые награды, поощрения в личном деле. Какое стажерство после Академии, ты что! Не успеешь год на новом месте обжиться, как получишь звание и место зама в режимном отделе. Никуда твои любимые железки не денутся. Просто в дополнение к ним сразу удвоенная зарплата и облучаться лично не придется.

— А сертификаты?

— Можешь в сентябре любые на выбор получать. Я тебя даже с митингов сниму, оформим все по целевому набору.

Стою, неприязненно разглядываю будущего временного куратора. Он опять по кнопкам стучит, очками солнечные зайчики пускает. А в голове крутится: «Хвост его увлек треть звезд с неба и поверг их на землю. И стал дракон перед женщиной, готовой родить, чтобы пожрать ее Младенца, как только оно родится». Похоже, личный падший ангел решил помочь. Хотя бы чуть-чуть.

— Фрау Эльза, я на лыжах кататься не умею.

— Я тоже. Но или заставим нас научить, или будем на санках спускаться. Для пляжей сейчас жарковато.

— Спасибо, про песок тоже не в восторге. Мне его во время дурацкого шоу хватило… Хорошо. В рабочей одежде завтра утром.

— Пойдем сначала на тебя еще раз пальчики откатаем и все прочее. Процедуры никуда не делись. У тебя теперь допуск на железо будет круче, чем у всего отдела.

— Всю жизнь мечтала, ага. С допуском унитазы чистить.

Не вру. Я спрашивала у тетушки, которая коридоры драит. У нее тоже допуск. И камеры по всем углам, чтобы в ведре бомбу не протащила. Хорошо еще, что меня раздеваться не заставляют догола каждый раз, когда в офис выдергивают. На станции — придется, там это в обязательном порядке. Здесь пока до подобного не додумались.

Вечером заглянула в торговый центр, где иногда лапшу в коробках прикупаю. Подошла к ларьку «ремонт коммов за пять минут», поздоровалась с хозяином:

— Привет, Яцина. Хочу, чтобы ты долг закрыл.

Мужик дернулся, долго меня разглядывал, потом в глазах появилось узнавание.

— Надо же, не ожидал снова увидеть.

— Вот список. Как быстро все сможешь достать?

— А должен?

— Тогда молись, чтобы я заминусовала. Потому что если информация о твоих подвигах пойдет дальше, умрешь страшно… Достанешь все, что прошу, я с тебя слезу и больше не увидимся. Мое слово крепкое, ты знаешь.

Пока потасканный жизнью пожилой мужик читал список, я вспоминала, как он торговал «индульгенциями» в лагере. Если у тебя была заначка, не разграбленная корпоратами, можно было сдать ее в обмен на несколько дней жизни. Яцина санитарил в медблоке. По его наводке отдельная команда потрошила чужие клады, он выдергивал людей на подработку: таскать трупы или чистить мобильные душегубки. Я из-за дикого недобора веса занималась тем, что драила медблок и стирала простыни для охраны. Позже таскала расстрелянных с плаца. Адрес ублюдка мне удалось найти сразу, как до Лиры добралась. Насколько знаю, он больше половины прижилил из награбленного. За такое подельники резать будут изобретательно и долго. Там все как один — мастера поиздеваться над пока еще живым человеком.

— Мембранопротекторы? Флотских нет, но армейские найду.

— Последствия?

— Печень сажают чуть быстрее, через полгода придется на детоксикацию ложиться.

— Сойдет. Как быстро достанешь?

— Через час подходи сюда, все в наличии. Надо просто по углам пошарить.

Когда получала набитую доверху коробку, Яцина попытался давить на жалость:

— Ты обещала.

— Живи. Считай, мы в расчете. Ты меня под молотки не отдал, я тебя сейчас пожалею. Главное, под ногами не путайся.

Мне он не интересен. Как и губернатор. У меня другие проблемы, другая мечта. Мне пора готовиться к выходу на финишную прямую.