В капкане совершенства

Вернее, только начал. Не успел. Уезжая от Адель после дней недострасти, слез и жалобных взглядов, он уже понимал, что ей нужен не такой человек. Твердый, спокойный, готовый помогать во всем, лечить. И ничего не требовать взамен, если она вдруг сделается хоть немного прежней. Он таким не был. Он ощущал огромную усталость.

Мечты, клятвы, не нужные ни ей, ни ему… Если бы он мог понять это раньше… Но где в нем были силы для сопротивления ей… воспоминаниям о ней?..

Метания. Вот во что превратилась его жизнь, когда Адель отпустила его от себя, как собаку с поводка… Он разрушил себя окончательно, едва Катя ослабила бдительность.

Он наобещал слишком много. Героиней его романа могла стать сейчас только бутылка.

Мог ли он себя уважать?.. Мог ли он вообще на что-то опереться?..

Ночь. Она соблазняла и ласкала мыслями о мести. Атрофировала чувства, оставляя лишь злорадство и мечты о покорении высочайших должностей.

Почему нет? Недостаточно ли жестоко с ней обошлись, чтобы Катя не хотела этого?..

Она стояла в чужом номере, едва запахнув халат и смотрела на ночной город, на огни домов и петли скоростных дорог.

Ее ухажер, достаточно хорошего социального положения, в достаточной мере старше нее, уже спал спокойным сном того, кто завтра вернется к иллюзии счастливой семейной жизни.

А может быть, в незнании и было истинное счастье?..

Что за бред?.. Катя встряхнула темными распущенными волосами. В отличие от Димы она была пьяна, но алкоголь отказывался брать ее разум в плен.

Вот она уже сделала первый шаг в неизвестность. Первую грязь ощутила голой ногой. Первый звонок прозвенел на пути в «зал славы» имени Адель…

Она любила… Любовь проходит… Любовь прошла.

Она ответит взаимностью… Наконец…

Под утро даже самый решительный взгляд недавно родившей женщины потерял свою силу. Катя возвратилась домой и обнаружила Диму в той же позе, что оставила. Но, завидев ее, с дивана он вдруг опустился на колени.

— Я не могу просить прощения…

— Не можешь, и не хочу слушать, — прервала Катя. — Заткнись, заткни свой рот!!!

Раскричалась, как настоящая психопатка. И утонули его заготовленные просьбы о помиловании той, что уже едва существовала, и признания в том, что он недостоин ничего в этой жизни, и прочее, и прочее.

Дима даже не понял, испугался ли он в этот момент своей жены, которую теперь не мог узнать.

— Я изменила тебе сегодня, — проговорила она уже ровным тоном, глядя в стену. — Это мерзко. Твоя измена не оправдывает меня. Тем более что я знала, что и он женатый человек. Я поступила отвратительно и раскаиваюсь перед тобой и Богом. Я стояла полночи у окна, я, наверное, даже схвачу воспаление легких, оттого что постоянно открывала его, чтобы подышать в пьяном воздухе хоть каким-то кислородом… Я не знаю, смогу ли я простить тебя или ее, или еще кого-то. Вообще не знаю, что такое прощение. Зато я теперь знаю, что значит упасть в болото. И я не хочу. Я признавалась тебе в любви под дождем. Тебе будет смешно: но ведь ты был у меня первым. Были потом и другие… Но никогда, когда мы поженились. Я любила наших детей, пока они не родились, как я могу не любить их сейчас?.. Как я могла их оставить сейчас с чужими людьми?.. Я буду вечно любить их и тот момент, когда мне подарил их человек, которого я любила. Никогда… слышишь, никогда тот, кто действительно любил, не поступит так ужасно, как я тебе вчера наобещала. Я разведусь с тобой, возможно. Может быть, позже. А может быть, и нет… Я не знаю. Вероятно, я никогда больше не полюблю мужчину. Но я точно знаю, что не причиню вреда ни тебе, ни Адель. Мне не нужно твое «спасибо»… Я не знала тебя, а теперь знаю еще меньше… Я знаю только, что сегодня же заберу детей домой, что найму домашнюю няню. Может, разрешу тебе подойти к ним, если ты будешь трезвый. Может, отправлю тебя на реабилитацию, если снова пьян, или на все четыре стороны… Я буду председателем региона. Я просмотрю все проекты свои и Адель. Выберу самые достойные и буду жить так, как я жила: на своем месте, для нашего населения, для моих (или наших?) детей. Это все… Все… А сейчас… Я нужна детям.

Глава 25

Памятная свадебная фотография была сделана через пять месяцев. На ней Артём обнимает, пожалуй, самую прекрасную невесту на свете в белом платье. Слева от них друзья Лейла и Бьорн, радостные. У Ляльки снова виден небольшой животик.

— Ты же говорила: ни за что и никогда на эти муки больше не пойдешь, — удивился Артём ее положению.

— Да, говорила, — смеясь, отвечала Ляля.

Справа — родители Ханны. Строгая мама, безоблачно довольный отец.

Сакрально светятся глаза Артёма, а Ханна пылает солнцем. Вокруг природа Центрального парка, расходятся бесчисленные дорожки, обсаженные деревьями. И ясный день словно возвещает, что история будет иметь длинное-длинное продолжение.

Проверяя все проекты региона за время главенства Адель, Катя помечала те, что были действительно необходимы, росчерком отдавала распоряжение закрыть секреты, которые должны были кануть в вечность, и открыть то, что должно принадлежать всем.

Спокойствие пришло в ее душу. Пусть оно продлится хотя бы день, но сейчас она чувствовала мир и безопасность. И скучала по своим младенцам. По сыну, столь похожему на Диму, по дочке, которая, наверняка, будет красивее и умнее нее. А главное — счастливее…

Среди всех проектов Катя нашла и тот, что был связан с общением со сверхлюдьми и клонированием неудавшегося пятого ребенка Адель. Удивительно, Катю не смогло поразить даже это. Она вычеркивала антинаучные, натянутые мысли о создании сверхсущества. Но вот взгляд ее остановился на фактах, подтверждающих, что контакт с невидимым миром все же имел место.

Действительно ли это были факты, а не домыслы?.. То, чему она была свидетельницей, подсказывало ей, что за этой странной историей скрывается таинственная сила.

Подумав еще раз, Катя поставила электронную галочку за продолжение и расширение проекта по изучению мира, что был намного более продвинутым, чем существующий. Но был ли он добрым? Или же люди видели только часть мира, скрывающегося от них в другом измерении?..