Страница 29 из 47
Ее глаза наполнились слезами, а Дима наконец взглянул в них.
— Люблю, как никого и никогда. Никого и нет, кроме нее, для меня…
— Но почему?.. Ты же в курсе всего!.. Все ее ассистенты… Ее проекты… Я и половины не знаю, а меня и от этого бросает в холод. Ее дети от разных мужчин… Как может любящий человек жить с этим?
— Было бы все во сто крат разнузданнее, это было бы неважно. Понимаешь?.. Она — одна. Таких не существует. Мгновение рядом, разделенная с ней эмоция — это для меня вся жизнь.
Катя все больше заливалась слезами.
— Красота ослепляет… Нет другой любви, кроме как к красоте.
— Ты не поймешь. Ее великолепие. Во всем, даже когда она пьяна и встрепана, как распоследняя кошка… Это богиня.
— Которая никогда не будет твоей…
— Мне достаточно того, что есть.
— Раз так… — помедлила Катя. — Почему не могу быть и я?.. У тебя же есть и другие женщины.
Дима затянулся и помолчал.
— Я не хочу для тебя такого. Если ты любишь, если ты ревешь сейчас, подумай, как ты будешь плакать, если мы будем вот так?.. Давай останемся друзьями.
…Такси везло ее домой, окаменевшую. Рука сжимала короткий рукав черного платья. Да обряди ее в любую высокую моду, поймет ли кто?.. Кто распоряжается судьбами там, за пределами видимого мира? Кто создал Адель столь совершенной?.. Кто створил ее, Катю, которая в свои двадцать пять не любила еще никого и ее никто не любил?..
Дима шел домой по улице. Накрапывал дождик.
«Добрый, добрый Дима» называли его все. Он — блажь председательницы среди сальных ассистентов, делающих себе теплое место рядом с лакомым куском.
Куда же этот Дима делся сегодня?.. Была ли в нем хоть капля доброты, когда он отвечал несчастной девушке? И что сделало его таким с ней, именно с ней, с Катей, вечно не расстававшейся со своими серыми или розовыми блузками и очками?.. Ни на ком он бы и не заметил этих очков, а на ней видел только их…
Его орошало, словно из небесной лейки. Вдалеке мелькнула молния. Или это был луч прожектора?..
Дима остановился, чувствуя, как сжалось сердце в его груди.
— Катя, открой, это Дима.
Между разговором и его появлением у ее двери не прошло и получаса, но ему казалось, что пролетела целая жизнь.
— Сообщение не доставлено. Компьютер абонента выключен, — отозвалось в его ухе.
— Катя!..
— Сообщение не доставлено. Компью…
Катя, где ты?.. Напиваешься в ближайшем баре? Ищешь утешение в чужих объятиях? Или лежишь где-то под мостом?..
Нет, она могла пойти только домой, она же села в такси, которое он вызвал.
Охваченный безумством Дима стал попросту барабанить в дверь.
Никогда не простит он себе, если…
Но судьба в этот раз повернулась к нему бюстом. Дверь подалась вовнутрь. На пороге стояла Катя.
— Слава Богу, ты в порядке!.. Я такого наговорил… Я о чем только не передумал, пока шел к тебе.
— В порядке?.. Я?.. — он наполовину не разобрал ее невнятный ответ.
— Разреши войти. Прошу тебя.
Она раскрыла дверь и скрылась, усталая, в глубине гостиной. Он нашел ее клубочком свернувшейся на диване. В банном халате.
— Прости меня. Я не должен был тебя так ранить…
— Отчего же?.. Маленькая мышь будет съедена красивым коршуном.
— Ты не мышь. Ты достигла того, чего достигают единицы. Ты умна, добра, красива. Да, красива!.. Если бы не Адель…
— Правильность черт не есть красота. Пламя, текила и власть, авантюра — вот, что красиво.
— Ты найдешь еще…
— Завязывай. Ты примчался, потому что испугался, что я сделаю что-то с собой. Все-таки есть на свете добрый Дима. Странно, ведь в твою доброту я и влюбилась. Ну, и в красоту, что таить греха. Вернее, в глаза. Не видела я таких глаз. Но они горели не по мне. Признаюсь, несколько минут назад я готова была перегнуться через балкон или глотнуть того, отчего уже не проснешься… Но что-то меня остановило. Я не знаю что. Но это был не ты. Я рада, что добрый Дима существует. Можешь быть спокоен и оставить меня. Я не стану пятном на твоей совести. Сейчас я, наверное, лягу спать с разумным количеством таблеток для сна. А утром уйду с работы, наверное. Буду искать рассвет, море, что-то, что… чтобы не видеть больше твоих глаз…
— Катя, не уходи. Ты не просто так заняла это место. Пока ты не зашла на собеседование, не представляешь, на каких кандидаток мы насмотрелись. Дуры, фуфыры, роботы с заученными фразами. Ты настоящая, живая, ты нужна этому региону. С тобой лишь он сможет и спать, и бодрствовать спокойно. Не уходи. Ты на своем месте. А я буду с тобой рядом, если ты еще хочешь этого.
— Дружить?.. — усмехнулась она.
— Спать, дружить — все, что скажешь. Если и будет у меня женщина среди других, это будешь ты. Если ты позволишь.
Дима дернулся, потому что Катя истерически рассмеялась:
— Если я позволю! Во как!..
Глава 14
— Здравствуйте.
— Добрый день. Ханна, если не ошибаюсь? Как сегодня дела?
Артём присел на кушетку рядом со светловолосой девушкой со светло-зелеными глазами. Невольно он весь просиял, что способно было выдать его слабость со всеми потрохами.
— Прекрасно себя чувствую, — улыбнулась она. — А Вы запомнили мое имя?
— Я запомнил Вас. Такой проницательный взгляд — большая редкость. И такой цвет глаз. Простите, это могло прозвучать как-то… — тут же смутился Артём.
— Ничего страшного. Уверена, Вы ничего такого не имели в виду, — она снова улыбнулась, и лицо ее осветилось изнутри. — Можете звать меня Ханся.
— Анализы у Вас, Ханна, отличные, — к кушетке подошел бодрый, с лукавством в глазах доктор. — Отличная реакция на антидот — полное снятие всех последствий. Не тошнило вчера? Ничего не чувствовали из того, что в памятке?
— Ничего. Бегала, как всегда, два часа, все ела, что обычно, — проговорила девушка.
— Прекрасно. Как смотрите на то, чтобы слегка увеличить дозу препарата сегодня? — спросил врач.
— Я не против, — согласилась Ханна.
— Артём?
— Дозировка — дело врача, что мне возражать? Мы сейчас подготовимся и вернемся. Что за взгляды? — прошептал Тёма, когда они с Александром отошли от испытуемой.
— Как ты еще держишься? Таблетку принял?..
— Заткнись уже. Карту смотри внимательно.
— Я всегда по три раза перечитываю записи.
Все было готово для инъекций.
— Глубокий вдох, — врач аккуратно ввел Ханне препарат через не повреждающий кожу шприц. — Все. Как Вы?
— Ханна? — Артём всмотрелся в ее лицо.
— Голова немного кружится… Сейчас пройдет, — девушка взглянула на него.
— Антидот, — врач взялся за второй шприц. — Доза тоже побольше… — он аккуратно сделал второй укол.
— Ханна?.. — у Артёма что-то шевельнулось внутри. — Как дела?
— Что-то мне…
Он схватил ее за щеки, голова Ханны склонилась набок, глаза призакрылись. Она вся обмякла.
— Ханна!!! Не теряйте сознания!.. Что ты ей вколол?! — вскричал Артём.
— Все, как надо! — перепугался врач. — Ханна, понюхайте соли…
— Какая соль?! Бегом перечитай карту! Ханна, будь со мной, не отключайся! Что ты чувствуешь?..
— Голова… Тошнит…
Ее внезапно вырвало фонтаном. Шокированный Артём перевернул девушку на бок. Врач вывел электронную карту перед его глазами.
— Гиперчувствительность к ядовитым веществам!.. — обмер Артём. — Это реакция на увеличение первой дозы!..
— Боже… Как я не увидел!..
— Мы ее отравили!.. Пульс…
— 40 ударов, аритмия! — врач взглянул на пульсометр, надетый на ее палец. — Вводим реанимационные… — он метнулся было к шкафчику со специальными наборами на экстренные случаи, но Артём поймал его за рукав.
— Нет!.. Для нее это как две смертельных дозы!.. Никакой препарат ей не поможет, только доконает сердце!..
— Но это единственный метод!..
— Уйди, ты ее убьешь!
— Тёма, она уже труп!.. Дай мне вколоть все по протоколу реанимации!.. Это хотя бы полдня жизни, успеет попрощаться с родными!..