В капкане совершенства

За год Лялька сделалась измученной, ее жизнелюбие сменилось мрачной миной, она начала срываться на мужа, а он отвечал ей тем же. На второй год она смогла взять себя в руки, попросила у Пауля прощения. Немного она повеселела, хотя душа ее по-прежнему болела самым скверным образом. Но этим она ни с кем не делилась. Снова тесты, снова ожидания…

— Ладно, запишемся тогда в клинику. И все будет хорошо, — изрек Пауль.

После двух лет совместной жизни всем полагалось применение вспомогательных репродуктивных технологий. Ляля с супругом пришли на прием в специализированный центр за полтора месяца до того.

Молодая и очень вежливая девушка в бирюзовом халате объясняла им, как все будет происходить.

— Вам не нужно переживать. Эмбрионы будут развиваться в специальном инкубаторе, вы можете наблюдать за ними в нашем центре. Единственное, что требуется, — это попить немного гормонов. Потом мы сделаем три эмбриона…

— Зачем мне сразу трое детей? — улыбнулась Ляля. Она взглянула на Пауля, но он рассматривал застекленный шкафчик.

— По статистике разовьются полноценными только двое или один. Как я сказала, эта процедура…

— А что станет с третьим и (или) вторым? — перебила Лялька.

— Это медицинские подробности, — доброжелательно ответила девушка. — Вам они ни к чему.

— Но я хочу знать, — уперлась Ляля.

— Лола, не приставай к человеку, — нахмурился Пауль.

— Я все равно узнаю!..

Она продолжала ставить ультиматум, и сотрудница сдалась.

— По статистике один или два эмбриона растут неправильно и потому не выливаются в полноценную жизнь.

— Они умирают?..

— Если патологии несовместимы с полноценной жизнью, мы останавливаем развитие.

— Каким образом? На каком сроке это происходит?..

— Пять-шесть месяцев. Так вот…

— И что, вы убиваете плод, когда ему пять месяцев?! — Лялька впервые слышала об этом и была поражена.

— «Убиваете» — это обывательское понятие, не имеющее отношения к медицине.

— Постойте, не нужно мне вашего научно-юридического иезуитства!.. Я кое-что смыслю в медицине. Вы прерываете развитие плода, у которого бьется сердце и есть довольно развитый мозг?..

— Если он страдает патологией, несовместимой с нормальной…

— Что это за патологии?!

Девушка с трудом сдержалась: дотошность Ляльки вывела бы из себя и святого консультанта. Пауль попытался взять жену за руку и образумить, но она не унималась.

— Что за патологии?! Вы обязаны информировать меня! — напомнила Ляля о Кодексе врачей.

— Хорошо. Если Вы так настаиваете. Отсутствие конечности. Одной или нескольких. Патологии лица… Пороки внутренних органов.

Лялька скорчилась, как от физической боли:

— То, от чего не только умирают, но и становятся калеками?..

— Да, и женщины при естественном зачатии тоже могут выявить эти отклонения и принять решение…

— Да-да, я в курсе, я два года читала только о физиологии и анализах!.. Только здесь решение принимаете вы?!..

— Это право передается врачам, согласно контракту, который вы подписываете.

— Стандартный договор, в котором ни строчки не поменяешь?..

— Да, все клиники работают по стандартным договорам.

Девушка вдохнула поглубже и положила планшет на стол, подозревая, что документы ей сегодня не пригодятся.

— Почему же при естественном зачатии тест показывает болезни уже с первого дня, а у вас это происходит в пять месяцев?

— На данный момент нет объяснения, отчего сбой развития начинается на таком сроке.

— Несовершенство процедуры. Она его как-то и вызывает, так ведь?.. — Лялька пришла к закономерному выводу.

— Никто не знает точно.

— Насколько же чаще такое бывает при искусственном вынашивании?

— В среднем в полтора-два раза чаще. Но, уверяю вас, вы обязательно получите как минимум одного здорового ребенка, — сказала сотрудница. И в тот момент все решилось.

— Ясно, — Ляля поднялась с пылающим лицом. — Я не буду этого делать. Спасибо. Всего доброго.

— Лялька, стой! — Пауль догонял супругу по коридору. — Ты с ума сошла?! Тебе 30 лет!.. Это наш единственный шанс!

Конфликт мог разгореться еще дома, если бы полная информация о процедуре была легче доступна и Лялька не старалась бы до последнего избежать встречи с ней.

— Я не хочу сгореть в аду за убийство!

— Что ты городишь?! Какое убийство?! Ты и в ад-то толком не веришь!

— Я верю, что я там сгорю!.. Я и раньше слышала, что вспомогательные технологии до конца не отработаны, а теперь…

— Тысячи пар рожают благодаря им!..

— Я за них рада!..

— Лялька, ты…

Он вынужден был замолчать, потому что вокруг появились люди.

Они ехали из клиники в такси, отвернувшись друг от друга. По возвращении домой их скандал превозмог любую логику. Лялька возбужденно объясняла, что не может допустить подобное медицинское вмешательство, Пауль же попросту обезумел от происходящего.

— Я не пойду против Бога! — кричала она.

— Ты ведешь себя как истеричка!.. Церковь одобряет это!..

— А мне плевать!.. Это убийство живого человека, у которого по милости лаборатории вместо рук вырастет вторая пара ног!

Он как будто не слышал по половине ее фраз.

— Я считаю, что все дает Бог!.. — повторял он.

— Да, так и есть! Как же еще?! Раз ты так считаешь!!!

Лялька ревела в голос. Месяцы, сложившиеся в два года, проносились у нее перед глазами. Сколько можно было терпеть этот… капкан! Детородный капкан, из которого ей некуда было деться.

— Выпей что-нибудь для нервов, — порывисто посоветовал Пауль.

— Я уже неделю пью это что-нибудь!..

— Серьезно?.. — он смерил ее разбитую на кусочки фигуру уничтожающим взглядом. — И ты в таком состоянии?.. М-да…

Его буря наконец утихла, сменившись отстраненной холодностью. Они разошлись по разным комнатам.

В десять вечера Ляля увидела, как погас свет в спальне. Она скользнула к мужу под одеяло.

— Прости меня… Прости меня, родной, я погорячилась… Я не хотела сделать тебе больно. Просто это так неожиданно, — ее рука начала гладить широкую спину, а губы нашли его бороду. — Давай просто отложим наш разговор… Давай помиримся… Мы же здоровы… У нас все впереди. Правда же?.. Помиримся?..

— Помиримся, — произнес Пауль нехотя.

— Ты любишь меня?

— Да, люблю.

— Завтра на работу. Поспим просто, хорошо?

— Ладно.

Несколько дней до субботы прошло в ленивом штиле. Они больше не кричали друг на друга. Пауль выглядел усталым, Лялька уговаривала: у них все будет хорошо. Слышно было в основном ее, он лишь поддакивал или мычал в ответ.

Она очень хочет наладить отношения. Они смогут родить и так, без этой непонятной процедуры.

Она объясняла и объясняла снова, прикладывая руку к груди, выворачивая душу, как много претерпевший носок.

Она всегда верила в Бога и в человеческую свободу, самобытность души. Душа человека живет еще в утробе матери, что бы ни говорила наука. Она видела беременных, как ребенок шевелится в животе. Это такое чувство, даже когда просто кладешь руку… Поход в клинику будет для нее сделкой с совестью. «Понимаешь, Паша?..»

Похоже, он в конце концов ее понял.

— Ты куда?.. — Лялька приподнялась на подушке. Был выходной, раннее утро, но Пауль присматривал себе одежду на выход.

— Семинар для социальных политиков. Я тебе говорил… давно еще.

— А… Я забыла. Давай сегодня останемся дома? Полежим в кровати подольше.

— Я уже обещал, что приду. Ты не ходи, если не хочешь.

— Тогда давай перед твоим уходом немножечко поваляемся?.. — Лялька встала и, на цыпочках подойдя к мужу, положила руки на его плечи.

— Не успеем…

— Мы быстро.

Пауль колебался, но Лялька прижалась очень теплая и близкая. И он сдался. Целовал ее страстно. Сжимал еще горячее.

Когда супруг оделся и ушел, Лялька хотела еще поспать, но не смогла. Она села на скомканное одеяло, чувствуя непреодолимую тоску. Близость почему-то вовсе не исправила ситуацию, заставив ее еще острее ощущать разлад последних дней. За них она перелопатила кучу статей, достала в том числе публикации в журналах с ограниченным доступом только для профессиональных медиков. Ляля убедилась, что предлагаемая технология пахнет чем-то противоестественным.