Дома вдовца

Сарториус (опомнившись, враждебно). Ну?

Ликчиз. Очень хорошо, Сарториус, благодарю вас.

Сарториус. Я не спрашиваю о вашем здоровье, и вы это прекрасно знаете. Какое там у вас дело?

Ликчиз. А такое дело, Сарториус, что я с ним и в другое место могу пойти, если тут меня недостаточно вежливо встретят. Мы теперь с вами на равных правах. Не вы были моим хозяином, а ваши деньги, не воображайте, будто вы. А теперь, когда у меня у самого денег, слава богу, довольно и я от вас больше не завишу...

Сарториус (решительно подходит к двери и распахивает ее). Ступайте-ка со своей независимостью вон из моего дома. Я ее тут не потерплю.

Ликчиз (снисходительно). Ну, ну, Сарториус, не упрямьтесь. Я пришел к вам как друг, для того, чтобы положить денежки вам в карман. Не станете же вы меня уверять, будто деньги вас не интересуют?

Сарториус (колеблется, затем притворяет дверь и недоверчиво спрашивает). Сколько денег?

Ликчиз (торжествуя победу, подходит к стулу, на котором сидела Бланш, и сбрасывает пальто). Вот так-то лучше. Теперь вы опять стали самим собой, Сарториус. Да вы бы предложили мне сесть, сказали бы: чувствуйте, мол, себя как дома.

Сарториус (идет к нему от двери). А я вот думаю, не взять ли вас за шиворот да не спустить ли с лестницы, наглец вы этакий.

Ликчиз (ничуть не смущаясь, вешает пальто на спинку стула, попутно достает из кармана портсигар). Мы с вами, Сарториус, два сапога пара, так что не стоит мне на вас обижаться. Не хотите ли сигарку?

Сарториус. Здесь нельзя курить, это комната моей дочери. Но сесть можете.

Садятся.

Ликчиз. Мои дела пошли в гору с тех пор, как мы с вами в последний раз виделись.

Сарториус. Вижу.

Ликчиз. И отчасти я этим обязан вам. Вас это удивляет?

Сарториус. Меня это не касается.

Ликчиз. Это вам так кажется, Сарториус, потому что раньше вас никогда не касалось, как я живу, пока вы жили себе припеваючи на те денежки, что я собирал для вас с квартирантов. Но я тоже кое-что приобрел на Робинз Роу.

Сарториус. Я так и думал. Вы пришли вернуть наворованное?

Ликчиз. Вы б не взяли, даже если б я вам предложил. Это не деньги, Сарториус, а знание. Полезные сведения по очень важному общественному вопросу — о жилищных условиях рабочего класса. Известно вам, что для их обследования создана правительственная комиссия?

Сарториус. Ага, понимаю. Вы давали им показания.

Ликчиз. Показания? Нет. Какая мне была б от этого польза? Ну, оплатили бы мне расходы... да еще бог весть по какой расценке. Нет, я не давал показаний. Но я вам скажу, что я сделал. Я оставил при себе то, что знаю,— из уважения к двум-трем людям, которым было бы неприятно, если бы в Синей книге{4} про них написали, что их дома — рассадник заразы. Их агент так был мной доволен, что даже выписал мне чек на сумму... ну ладно, не важно на какую сумму. Но с этим я уж мог начать, а мне только того и надо было — начать. Дальше я уже сам стал на ноги. Я прихватил с собой первый отчет комиссии — он в кармане пальто. (Идет к стулу, достает из кармана пальто книгу в синей обложке.) Вот я тут загнул страницу. Я думал, вам будет интересно почитать. (Перегибает книгу и подает Сарториусу.)

Сарториус. Так, значит, шантаж? (Не заглядывая в книгу, кладет ее на стол и выразительно стучит по ней кулаком.) Мне все равно, что обо мне ни напишут в каких угодно Синих книгах... Мои друзья их не читают. И я не министр и не выставляю свою кандидатуру в парламент. Этим способом у меня ничего не выудишь.

Ликчиз (оскорблен). Шантаж! Мистер Сарториус, неужели вы думаете, что я хоть слово сказал о ваших домах? Подводить старого знакомого! Ну нет, это не по-моему. А кроме того, они и так уже все про вас знали. Помните лестницу, из-за которой мы с вами поссорились? Еще священник поднял тогда историю, потому что на ней женщина покалечилась? Они его вызвали и допрашивали целых полдня. Уж он им и расписал! Очень неделикатно поступил, не по-джентльменски, не по-христиански. Мне прямо стыдно за него. А вы говорите — шантаж! Мне это никогда и на ум не приходило!

Сарториус. Хорошо. А что вам приходило на ум? Выкладывайте.

Ликчиз (с вызывающей неторопливостью усмехается и загадочно смотрит на Сарториуса). Вы с тех пор не делали в своих домах ремонта? Не потратили на это сотню-другую фунтов?

Сарториус, потеряв терпение, делает угрожающий жест.

Ну, ну, не лезьте сразу на стену. Я вот знаю одного домовладельца, у него дома возле Тауэра — уж такие лачуги, хуже во всем Лондоне не найдешь... Так вот, он по моему совету в одной половине домов произвел капитальный ремонт, а другую сдал под склады новой торговой компании. Есть такая — Северо-Лондонские мясохладобойни. Я сам акционер, член-учредитель. А чем это кончилось, как вы думаете?

Сарториус. Надо полагать, банкротством.

Ликчиз. Банкротством! Как бы не так! Компенсацию ему уплатили, мистер Сарториус, компенсацию. Понимаете?

Сарториус. Компенсацию? За что?

Ликчиз. А видите ли, его участки понадобились для расширения Монетного двора, вот и пришлось дать отступного компании, а за дома уплатить компенсацию. Такие вещи полезно знать заранее. И всегда кто-нибудь да знает, в какой бы тайне их ни держали.

Сарториус (он заинтересован, но по-прежнему настороже). Ну?

Ликчиз. Другого ничего не скажете, мистер Сарториус? «Ну»! Словно я лошадь! А допустим, я разнюхал, что городская управа решила проложить новую магистраль и для этого снести всю Робинз Роу? А на месте Берк Уок будут торговые ряды, где за витрину станут платить по тридцать фунтов с квадратного фута? А? Вы и тогда ничего не скажете, кроме «ну»? (Сарториус колеблется, с сомнением глядя на него. Ликчиз встает и охорашивается, показывая себя со всех сторон). Поглядите-ка на меня, мистер Сарториус. Поглядите, как я одет! А цепочка какая! А брюшко какое отрастил! Думаете, это я тем заработал, что умел вовремя молчать? Нет-с! Тем, что умел вовремя смотреть и слушать.

Входит Бланш, за ней горничная с подносом, на который она начинает собирать кофейную посуду. Сарториус, раздосадованный этой помехой, встает и жестом предлагает Ликчизу перейти в кабинет.

Сарториус. Тсс! Поговорим в кабинете. Там тоже топится камин и можно курить. Бланш! Наш старый знакомый.

Ликчиз. Для меня мисс Бланш всегда была доброй знакомой. И я этого не забыл. Как поживаете, мисс Бланш?

Бланш. Мистер Ликчиз! Я вас и не узнала.

Ликчиз. Да и вы малость изменились, мисс.

Бланш (поспешно). Нет, что вы, я такая же, как всегда. Как здоровье миссис Ликчиз и дет...

Сарториус (нетерпеливо). У нас дело, Бланш. Ты потом поговоришь с мистером Ликчизом. Пойдемте.

Сарториус и Ликчиз уходят в кабинет. Бланш, удивленная резкостью отца, мгновение смотрит им вслед, потом, заметив пальто Ликчиза на своем стуле, берет его в руки и с любопытством разглядывает.

Горничная. Какой шикарный, а, мисс Бланш? Он, наверно, наследство получил. (Доверительно.) Какие-то дела у него с хозяином. Посмотрите, мисс Бланш! Привез ему вот эту книжицу. (Показывает Бланш книгу в синей обложке.)

Бланш (с пробудившимся любопытством). Покажите. (Берет книгу и раскрывает ее.) Тут что-то про папу. (Садится и начинает читать.)

Горничная (убирает со столика и отставляет его в угол). А как помолодел, мисс Бланш, а? Я чуть со смеху не померла, как увидела его без бакенбард. Чудно с непривычки.

Бланш не отвечает.

Вы уже отпили кофе, мисс? Можно убирать?

Бланш не отвечает.

Видно, интересная книга, мисс?

Бланш вскакивает. Горничная только взглядывает ей в лицо и мгновенно на цыпочках выбегает из комнаты, прихватив поднос.

Бланш. Так вот почему он не хотел брать денег! (Пытается разорвать книгу, это ей не удается, тогда она с размаху бросает ее в огонь. Книга заваливается за каминную решетку.) Лучше б у меня не было ни отца, ни семьи, никого! Как нет матери! Священник! Негодяй! «Владелец худших трущоб во всем Лондоне». «Владелец трущоб»! (Закрывает лицо руками и дрожа опускается на стул, на котором висит пальто Ликчиза.)